– Поклянись, что ты незнаком с Грохольской и это не твоих рук дело! – серьезно сказал я, глядя в глаза другу.
– Чего? – возмутился Ярик. – Ты с ума сошел? Конечно, незнаком! Мне самому интересно узнать, кто она такая… Поэтому – клянусь! Димон, а че ты такой довольный сидишь?
Я продолжал молча смотреть на Ярослава и улыбаться.
– Блин, братан, а че за коварная улыбка-то?
– Клянешься? – переспросил я.
– Да пошел ты… – начал сердиться Ярослав. – Сто раз сказать? Кровью расписаться? Душевнобольной!
– Обещаю, я вам с Ксюшей Царевой устрою самый лучший романтик в жизни… Навсегда запомнишь!
– Хочешь сказать… – начал Ярик.
– Да! Да! Да! – не переставал улыбаться я, не понимая, что меня обрадовало больше: выигранный спор или то, что я небезразличен Алене. – Я ей нравлюсь, дружище! Нравлюсь! Вот в этом во всем. – Я стянул с головы капюшон, указывая на дурацкие зализанные волосы. – В самом деле нравлюсь! Такой, какой есть! Без денег и статуса, с этой прической, в нелепых мешковатых шмотках…
– Братан, – охладил мой пыл Ярик. – Но ведь на самом деле ты не такой.
Глупая улыбка тут же слетела с моего лица. Я безумно хотел продолжить общение с Грохольской. А ведь настанет момент, когда придется сознаться в том, что все это – просто глупая шутка…
В эту минуту к нашему столику подошел Анатолий. Он поставил на стол поднос с двумя чайными приборами, затем выудил из-за спины мягкую игрушку.
– Кажется, вы со своей дамой кое-что оставили! – засмеялся парень.
Я тут же протянул руку к поросенку. Ярик усмехнулся:
– Мягкая игрушка на свидании? Димон, серьезно, сколько тебе лет? Пятнадцать?
– Дурак, ты ничего не понимаешь! – повторил я со смехом слова Алены.