Ругать Карлсона за эгоизм и любовь к подставам – общее место. Тем не менее он популярен и невыносимо обаятелен. Чем объясняется тяга людей к нему?
Да, это он постоянно шкодит, а все шишки сыпятся на Малыша. Да, это он взорвал паровую машину. Он искромсал простыню, он утащил малыша на крышу. Все он, постоянно он. Нет ему прощения и уважения со стороны добропорядочной публики. Ату его, заклеймим его! Все, кому он нравится, тайные поборники радикализма, ниспровержения моральных устоев и все такого прочего.
Ну а на самом деле? Кто украл для плачущего младенца молоко, чтобы успокоить его? Кто поймал Малыша за руку, когда тот оступился на крыше? Кто спас от ограбления деревенского простачка? Кто высмеял глупость и самолюбование богатенького мальчишки?
Карлсон – увлекающаяся натура, хвастун, болтун и выдумщик. Но он просто растолстевший Питер Пэн, потерявший фею и волшебный порошок и вынужденный прибегнуть к техническим ухищрениям. Он не хочет вырастать, несмотря на то, что время все же добралось до него. И дети, все новые поколения детей дарят и дарят ему жизнь, подпитывая его своей верой.
Я читал первую часть, сравнивая иллюстрации Илон Викланд, первого художника, представившего себе и читателям Карлсона, с каноническими отечественными работами Анатолия Савченко. Последний не только создал образы для двух советских классических мультфильмов, но и работал над подробным диафильмом, иллюстрации из которого теперь воспроизводятся в книгах.
Иллюстрация Илон Викланд
Образы Викланд создали почву для работ Савченко, перекличка довольно очевидна. Но отечественный вариант довел героя до совершенства, простите за пафос.
Иллюстрация Анатолия Савченко