«Беженцы», – подумал Макс, – это такой словесный фортель». И задумался о тех несчастных, фотографии которых видел в иностранных газетах, – слезы на морщинистых крестьянских лицах… семьи, спасающиеся от бомбежек… грязные оборванные дети, спящие в каком-то тряпье… отчаяние людей, потерявших все, кроме жизни. Разумеется, большая часть испанцев, нашедших пристанище на Ривьере, ничего общего с ними не имеет. Уютно устроившись в благодатном климате, столь похожем на климат их Отчизны, они арендуют виллы, снимают апартаменты или номера в отелях, загорают на пляже и посещают дорогие рестораны. И не только здесь. Четыре недели назад, готовя одно дельце, которое не удалось провернуть, Макс общался с несколькими такими беженцами во Флоренции – аперитив у «Касоне», ужин в «Пиччьоло» или «Берри». Для тех, кто выбрался из Испании целым и невредимым и сохранил средства на счетах в иностранных банках, гражданская война была не более чем временным неудобством. Тем самым зубом, что за чужой щекой не болит.