Дольше жить я никак не могу, потому что пока я жить буду, люди будут глумиться надо мной, и никто не признает правды. А правда в том, что жена мне никогда не изменяла, клянусь всем, что мне свято, закрепляя эту клятву смертью моей. Кроме того, я читал кое-что в книгах, касавшихся этого сложного и загадочного сюжета, и, если некоторые и сомневаются на этот счет, то ведь существуют и серьезные ученые, вполне убежденные в противном. Я хочу даже привести здесь примеры, которые каждому беспристрастному человеку должны показаться безусловно неоспоримыми. Так, Малебраньхе рассказывает, что благодаря тому, что одна женщина в день чествования Пия Святого слишком напряженно смотрела на его образ, ребенок, которого она вскоре произвела на свет, до чрезвычайности походил на этого святого: лицо ребенка очень напоминало усталые черты старика, руки были молитвенно скрещены на груди, глаза обращены к небу, а на плече замечалось родимое пятно, своим рисунком напоминавшее сдвинутую шапку святого. Если для кого-нибудь рассказ этот, несмотря на свидетельский авторитет последователя знаменитого философа Картезиуса, кажется не вполне правдоподобным, быть может, имя Мартина Лютера явится в этом случае более убедительным. И вот Лютер в одной своей застольной проповеди говорит, что в Вирттемберге он знал человека с головой мертвеца, причем было достоверно известно, что мать этого несчастного, ожидая его появления на свет, до потрясения перепугалась покойника. Но, что лично мне кажется наиболее значительным, и в чем нет никакого повода сомневаться, так это повествование Элиодора в «Libri aethicorum». По словам этого ценного автора, королева Персина, после десятилетнего супружества с королем эфиопским Гидаспесом, родила ему белую дочку, которую она, предвидя гнев мужа, сейчас же вслед за ее появлением на свет, велела подбросить. На ребенка она надела пояс с надписью, в которой излагалась причина этого рокового происшествия. В саду королевского дворца, где Персина принимала объятия своего чернокожего мужа, находились великолепные мраморные статуи греческих богов и богинь, – на них королева обращала свои восхищенные взоры. Но могущество духа идет дальше, и не одни только суеверные и темные люди исповедуют такое воззрение. Это подтверждается следующим происшествием, бывшим в 1637 году во Франкфурте.

Конец ознакомительного фрагмента.