© Артур Олейников, 2017

ISBN 978-5-4485-7608-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Ребенок живёт в своём, особом мире, у черты, словно одна нога у него – в мире света и добра, а другая – во взрослом мире хаоса и ужаса, цинизма и вероломства. И пока он не переступил за черту, ребёнок живёт и радуется, а переступил – всё равно, что умер.

Христос учил любить (беречь, не обижать) детей. И мне видится, что он вкладывал в свой наказ повеление свыше. Именно об этом сокрушался, за это боролся и Достоевский, не принимая нового мира, купленного слезами ребёнка.

Рано или поздно Мир придёт на Землю, но как же загубленные невинные детские жизни? Разве тогда мир будет полноценным, если сейчас тысячи детских сердец сжались в страшной судороге перед смертью? Смертью, которую мы, взрослые, обрушиваем на их светлые головы своими злодеяниями…

Гриша

Гуманитарная помощь из России приходила часто, и вроде бы всем хватало. Гриша жил с мамой и грудной сестрёнкой. Когда минометный расчёт убил отца, у Гришиной матери пропало молоко. Сухое молоко в Донецке было на вес золота. Русские его привозили, но его разбирали в первую очередь. Зажиточный сосед Гриши имел какие-то связи с одним водителем из России и за водку и сигареты доставал себе всё самое ходовое: тушенку, чай, сухое молоко. Однажды Гриша попросил дядю Андрея поделиться с ним сухим молоком.

– Еще чего не хватало! Оно мне с небо не падает. Иди, иди, пока цел…

От отца-ополченца у Гриши остался старенький «Макаров» и один патрон. И мальчик подкараулил соседа Андрея, когда тот, довольный, с мешком гуманитарной помощи шёл домой.

– Давай молоко! – строго, по-мужски сказал Гриша и наставил пистолет.

Трусливый сосед задрожал, быстро достал пачки с сухим молоком, бросил на землю и поспешил к себе домой.

Маленькая Жанна, отвыкшая от молока, ела жадно, когда в дверь заколотили прикладом автомата. Гриша открыл, спрятав за спиной пистолет.

– Ты Григорий?

– Я!

– По какому праву мародёрствуешь? Где оружие взял?

– От отца осталось, он ополченцем был, его миной убило.

– Вот видишь, отец герой, а ты в мародеры!

– Я для сестры… Она с голоду пухнет, а этот гад сосед жирует!

– Зачем же сразу гад? Это порядочный человек, много делает для новой власти, а значит, и для тебя. Давай пистолет. На первый раз мы тебя простим.

– Не отдам!

– Ах ты, волчонок! – И непрошеный гость поднял автомат.

Гриша оказался шустрей и выстрелил первым. Тот упал замертво, а Гриша спрятался в доме.

– Выходи, украинский выродок! Мы теперь знаем, кто ты. Сдавайся!

Гриша плакал, ведь у него был всего один патрон, а то бы он им показал «украинского выродка».

– Да что с ним возиться, забросать гранатами – и делу конец! – предложил самый смышлёный, и в окна дома полетели, одна за другой, пять штук гранат.

Маленькая Анжела погибла сразу, мать умерла от потери крови, а Грише оторвало ногу. Истекавшего кровью, его нашли взрослые.

– Живучий! – сказал один и штыком ударил мальчика в сердце.

Дом советов

– Папа, папа! Можно я пойду с тобой в Дом Советов?

– Оставайся лучше с мамой. Тебе будет не интересно.

– Мне будет, будет интересно! Мне уже семь лет, в этом году я пойду в школу.

– Хорошо, пойдем. Но если ты будешь капризничать или отвлекать меня, больше никогда тебя с собой не возьму.

Сергей входил в совет по связям с Россией. Он родился в Одессе, а учился в Москве. Но даже не по тому. Сергей видел, что Украина пошла не тем путем, чувствовал, что все обернётся кровью.

Одесский Дом Советов был переполнен. Дочка Сережи Галя держалась отца, и только когда папа вышел на трибуну, осталась одна.

– Друзья! Украинцы! Одесситы! – начал речь Сергей. – Не сегодня, завтра продажная вероломная власть, власть преступников, власть разбойников ввергнет Украину, нашу родину, в братоубийственную войну…

Не успел Сергей продолжить, как зал наполнился едким дымом. Раздались крики, началась давка. Сергей бросился с трибуны в зал, но уже не нашел дочери там, где оставил. Толпа поглотила маленькую девочку и понесла, словно страшная волна, неведома куда.

– Галя, Галя! – кричал Сергей.

Едкий дым застилал глаза, невозможно было дышать. В надежде, что ребенок, подхваченный толпой, будет вынесен на улицу, Сергей стал пробиваться к выходу. Ему повезло, он вырвался из здания в числе немногих, но и здесь не нашёл свою дочь.

И только через два дня обугленную девочку опознали по значку «Независимая Украина», с которым девочка не расставалась.

Красавица Яна

Тринадцатилетний Яша из Донецка, потеряв после бомбёжек всех своих родных, сколотил самый настоящий диверсионный отряд из четырех мальчиков лет десяти и девочки лет пятнадцати. Задачей своего отряда Яша поставил борьбу с украинскими захватчиками. Но как они могли бороться? Один на всех пистолет да два ножа. Их отряд так бы и остался ни с чем, если бы не Яна. Она была очень привлекательна и в свои пятнадцать выглядела зрелой восемнадцатилетней девушкой.

– Хлопец, а хлопец, подсоби дивчине до хаты харчи донести! – просила Яна. – Дома я одна, в долгу не останусь.

Голодный до женской ласки солдат на крыльях летел с сумками по указанному адресу, где его ждала смерть. Яша ставил его под дуло пистолета, двое других резали на смерть ножами. Так отряд обзавелся автоматом, потом еще одним и… «прославился».

– Красота – страшная сила! – говорил ей Яша. – Я на тебе, Яна, женюсь после войны.

Яна смеялась:

– Кто ж за тебя пойдет! Я своего согласия не давала.

Ребятам «везло»: что ни день, в их руки попадали украинские солдаты. Но однажды девушку выследили. Уж больно дурная слава прокатилась про горячих сорванцов вместе с какой-то девушкой, чинивших смерть украинским солдатам. И Яна, за которой уже следили, вместо одного привела по своим следам двадцать человек.

Убивали ребят жестоко, автоматы не помогли, да обращаться с ними они толком не умели.

– Что, говоришь, «за ценой не постоишь»? – спросили Яну.

И все скопом набросились на девушку. От кошмара насилия и издевательств Яна так и не пришла в себя и умерла в беспамятстве.