Цитаты из книг автора «Артур Миллер»

Иду очень медленно. Улыбаясь. Ну и подлец, думают они, ну и подлец: продавал бракованные головки цилиндров нашей авиации; мерзавец, из-за которого погибли наши истребители в Австралии… Двадцать один истребитель… Да. Скажу я вам, в этот день я им казался исчадием ада. Но они ошиблись.

Крис. Я слушаю! Я слушаю! Келлер все время держится на шаг от Криса, их движения сейчас похожи на погоню и бегство. Келлер. Ты еще ребенок. Ну что ты понимаешь? Как я мог поступить? У меня мое дело, я владелец завода. Сто двадцать одна треснутая деталь – и все предприятие идет прахом: значит, ты не знаешь, как надо вести дело, и твоя продукция не годится. Тогда они закрывают завод, разрывают с тобой договора. На кой черт ты им сдался? Ты вложил сорок лет в свое предприятие, а они вышибут тебя в пять минут. Что ж, позволить им зачеркнуть эти сорок лет? Всю мою жизнь? (Хрипло.) Да я и не думал, что они поставят эти цилиндры на самолеты. Клянусь богом, я думал, что брак заметят еще на земле. Крис. Тогда почему же ты отправил детали? Келлер. Я думал, что, пока они обнаружат брак, мне удастся снова наладить производство и доказать им, что я нужен, – тогда мне это спустят. Но шли недели, и все молчали. Тогда я решил сам им сказать. Крис. Почему же ты не сказал? Келлер. Было слишком поздно. Разбился двадцать один летчик. Об этом кричали все газеты. Было слишком поздно. Они пришли на завод с наручниками. Что мне оставалось делать? (Плача, приближается к Крису.) Крис… Крис, я сделал это ради тебя. Это был мой единственный шанс, и я рискнул ради тебя. Мне шестьдесят один год, разве я мог надеяться, что мне снова выпадет счастье. В шестьдесят один год этого уже не бывает – не так ли? Крис. Ты знал, что детали не выдержат в полете! Келлер. Я не мог этого знать наверняка. Крис. Но ведь ты собирался предостеречь их… Келлер. Это не значит… Крис. Значит, ты знал, что они разобьются. Келлер. Ничего подобного! Крис. Ты думал, что они разобьются. Келлер. Я боялся, что, может быть… Крис. Ты боялся, что может быть! Господи боже мой, что ты за человек? Ты знал, что жизнь наших парней зависит от этих деталей. Келлер. Ради тебя, ради твоего завода! Крис (с жгучей яростью). Ради меня! Где ты живешь? Откуда ты взялся? Ради меня! – Я не расставался со смертью, а ты убивал моих солдат и делал это ради меня? Я гордился, что ты помогаешь нам победить, а ты делал это ради меня! Будь оно проклято, твое предприятие! Неужели для тебя ничего нет на свете, кроме твоего предприятия? Что оно – весь мир, твое предприятие? Из чего у тебя душа – из долларовых бумажек? Что ты хочешь этим сказать: ты сделал это ради меня? Разве у тебя нет родины? Разве ты не человек? Что ты такое, черт тебя подери? Ты даже не зверь – звери не убивают себе подобных. Что же ты такое? Что мне с тобой делать? Вырвать язык из твоей грязной глотки? Что мне делать? (Плачет и бьет кулаком отца по плечу, повторяя с каждым ударом.) Что?! Что?! Что?! (Спотыкаясь, уходит, закрыв лицо руками.) Что мне делать, господи, что мне делать? Келлер. Крис… Крис… Занавес

Джим медленно входит в беседку, находит на столе кисет и, сев на скамью, набивает трубку. Ночью будет дождь. Джим. Что, в газете об этом написано? Келлер. Ага, вот тут. Джим. Ну тогда дождя наверняка не будет.

Келлер. Что ты хочешь сказать? Он прожил рядом с ней всю жизнь. Почему бы им не захотеть повидаться? Мать критически на него смотрит. Он мне сказал не больше, чем тебе. Мать (тоном предупреждения). Он на ней не женится? Келлер. Разве он об этом думает? Мать. Похоже на то. Келлер (пристально наблюдая за ее реакцией). Ну? Ну и что же? Мать. Она не его невеста, она не его невеста, Джо. Энни знает, что она невеста другого. Келлер. Ты не можешь читать в ее душе. Мать. Почему же она тогда осталась одинокой? В Нью-Йорке достаточно женихов. Почему она не вышла замуж? (Пауза.) Все твердили ей, что это глупо, а она ждала. Келлер. Почем ты знаешь, чего она ждала? Мать. Того же, что и я, вот чего. Она человек верный. Как скала. Когда мне совсем худо, я вспоминаю, что и она ждет. И снова верю: я права. Келлер. Ты погляди, какой сегодня прекрасный день!.. Чего нам спорить? Мать (с угрозой). Никто в этом доме не отнимет у нее веру. Чужие – пожалуйста. Но не мы – ни его отец и ни его брат. Келлер (с раздражением). Чего ты от меня хочешь? Чего ты хочешь? Мать. Я хочу, чтобы ты вел себя так, будто Ларри вернется. Вы оба. (Ходит по двору.) Не думай, что я не заметила, как ты себя ведешь с тех пор, как Крис ее пригласил. Я не потерплю никакой ерунды… Келлер. Но, Кэт… Мать. Если он не вернется, я покончу с собой! (Всхлипывает.) Смейся! Смейся сколько хочешь! (Показывает на дерево.) Но почему это случилось именно в ту ночь, когда она приехала? Она легла спать в его комнате, и дерево, посаженное в его память, сломалось! Посмотри на него, посмотри. (Садится на скамейку.) Джо… Келлер. Успокойся. Мать. Только на прошлой неделе в Детройт вернулся человек, которого считали погибшим еще дольше, чем Ларри. Ты сам об этом читал. Келлер. Хорошо, хорошо, успокойся. Мать. Ты больше, чем кто-либо другой, должен верить. Ты… Келлер (вставая). Почему я больше, чем другой?.. Мать. Только не переставай верить… Келлер. Что это значит, почему я больше, чем кто-либо другой?

Какая это расплата? Разве я воскрешу мертвых, если посажу его за решетку? Так какая же это расплата? На фронте мы пристреливали, как собаку, всякого, кто вел себя как собака. На фронте была настоящая честь, и там было что защищать.

Ведь я это для тебя, Кэт, для вас обоих, ведь вы были все для меня… все на свете.

У пациента заболела голова, а ему показалось, что он умирает. (Небольшая пауза.) Половина моих пациентов сумасшедшие. Никто и не подозревает, сколько психопатов ходит вокруг нас. Абсолютно помешанных. Деньги. Деньги, деньги, деньги, деньги. Если слово повторять без конца, оно теряет всякий смысл.

Я не расставался со смертью, а ты убивал моих солдат и делал это ради меня? Я гордился, что ты помогаешь нам победить, а ты делал это ради меня!

Было слишком поздно. Разбился двадцать один летчик. Об этом кричали все газеты. Было слишком поздно. Они пришли на завод с наручниками. Что мне оставалось делать?

Если ты всех любишь, не думай, что и тебя все любят!