Прибытие в бригаду осталось в моей памяти как бредовый, горячечный сон.
Густое, колеблющееся марево над взлеткой, устланной рифлеными железными листами.
Мы, неуверенной толпой бредущие в этом мареве в сторону клуба.
И мечущиеся, словно злые духи, вокруг нас какие-то неистовые личности.
«Вешайтесь, молодые!»
Очень мило…
Если Фергана и оставила во мне какие-то остатки романтики, то и они улетучиваются с невероятной быстротой, растворяясь в этом мареве и этих злобных заклинаниях: «Вешайтесь, шнуры!!!»