Часть средств от продажи книги будет перечислена в библиотечные фонды территорий, пострадавших от военных действий.

Информация, содержащаяся в данной книге, получена из источников, рассматриваемых издательством как надежные. Тем не менее, имея в виду возможные человеческие или технические ошибки, издательство не может гарантировать абсолютную точность и полноту приводимых сведений и не несет ответственности за возможные ошибки, связанные с использованием книги.

© ООО Издательство «Питер», 2022

© Серия «ПИТЕР ПОКЕТ», 2022

© Армен Гаспарян, 2022

© Фото на обложке РИА Новости, автор Михаил Озерский, 2022

Предисловие

Dankbarkeit liebe Mutter für die aufgepfropfte Liebe zur Geschichte.^[1]

Восемь лет назад и в России, и в других странах отметили печальную дату – сто лет с начала Первой мировой войны. Совсем недавно отгремели празднества, посвященные 75-летию разгрома гитлеровской Германии в Великой Отечественной войне. Но всё ли мы с вами знаем о драматических событиях первой половины минувшего века? Понимаем ли суть основных политических и общественных процессов? К огромному сожалению, должен признать: нет. Вместо подлинных знаний многие довольствуются устоявшимися мифами – ласкающими слух, но далекими от реалий той эпохи.

Жаркие споры о Первой мировой и Великой Отечественной, не говоря уже о межвоенном периоде, не смолкают ни на день. И сегодня очень многие придерживаются даже более радикальных взглядов, чем сами участники событий. Если бы их оценочные суждения базировались на действительном знании исторического материала, это можно было бы понять. Однако у большинства основу мировосприятия по-прежнему составляет разнообразное наследие ведомства агитации и пропаганды. Этот путь, путь споров, ведет в никуда. Переиграть прошлое невозможно. Но можно и нужно наращивать моральный капитал, чтобы не повторять в дальнейшем роковых ошибок.

Я убежден: чрезвычайно важно знать и, самое главное, понимать ту непростую эпоху. Да, это были страшные годы в жизни нашей страны. И да, в них была своя романтика – хотя, стоит признать, исключительно на страницах газет и в воспоминаниях спустя десятилетия. Теперь то время окончательно стало историей. Не пора ли осмыслить его по-настоящему?

За годы работы на радио я рассказал о противостоянии России и Германии, казалось бы, все что можно. Не обходил острые углы, не уклонялся от обсуждения самых сложных моментов, не манкировал участием в дискуссиях на далеко не самые приятные темы. Говорил обо всем подробно и беспристрастно. Но и вопросов ко мне не становилось меньше с каждым эфиром. Напротив, их число росло как снежный ком с каждым следующим рассказом об эпохе. На большую часть из них я попытаюсь ответить в этой книге.

Перед вами не очередной сборник документов или трудночитаемая монография со сложным научно-справочным аппаратом в виде кучи приложений. Таких книг написано уже немало и, полагаю, будет написано еще больше. При желании с ними нетрудно ознакомиться. В то же время это и не учебник истории для средней школы. Представьте себе, что вы настроились на частоту любимой радиостанции. Присаживайтесь поудобнее и приготовьтесь слушать. Я буду рассказывать вам точно так же, как вы привыкли за эти годы. Все останется неизменным: неожиданные сравнения, ирония, сарказм, уважение, негодование и беспристрастные оценки.

Я выражаю огромную признательность Владимиру Соловьеву, в чьей программе «Полный контакт» на радио «Вести FM» окончательно сформировался стиль этой книги. Отдельное спасибо читателям моего «Твиттера», которые помогали определить основные мифы эпохи и понять, на что обязательно нужно обратить внимание.

Армен Гаспарян

От императрицы Фике до черносотенца Грингмута

Народ… не ведал даже имен всех этих Романовых – Брауншвейг-Вольфенбюттельских или Гольштейн-Готторпских.

А. Герцен

Едва ли найдется в нашей стране человек, пусть даже подросток, который ни разу в жизни не слышал бы хоть одной из многочисленных поговорок про немцев. Широк их спектр, на любую жизненную ситуацию что-нибудь непременно придет на ум. От «у немцев на все инструмент есть» и «вечно немцы что-то такое придумают, а русский человек потом разбирайся» до «хитра лиса, но хитрее лисы – немец» и «что русскому хорошо – то немцу смерть». И даже при нескрываемом сарказме слышится в них что-то исключительно родное. Не милые нашему сердцу березки, конечно, но где-то в той же плоскости.

При этом вряд ли большинство из нас сможет с ходу ответить, когда же, собственно, эти самые немцы появились в России-матушке. Не с сотворения же мира они жили в Москве и Санкт-Петербурге, Поволжье и Крыму? Конечно нет. Должен сразу огорчить пытливые умы: точная дата неизвестна. Можно лишь временной промежуток обозначить: X век. Русью правила вдова князя Игоря, княгиня Ольга. Та самая княгиня Киевская, которая приняла христианство еще до крещения Руси. Передовым человеком была во всем.

Пройдут два века, и в русских летописях мы найдем упоминания о торговле с германскими княжествами и немецком квартале в Киеве. Местные жители называли его Латиной. Почему – догадаться не очень сложно. А в Новгороде строится немецкая церковь Святого Петра в центре все более расширяющегося Немецкого двора. Процесс ассимиляции во времена правления Ярослава Владимировича был чрезвычайно прост: «Если убьют купца, то 10 гривен; если мужа свяжут без вины, то 12 гривен за бесчестье; если ударят жену или дочь мужа, то князю 40 гривен за бесчестье, столько же – обиженной. Немца в Новгороде не сажать в тюрьму, но брать свое у виновного». Весьма справедливо.

Число выходцев из Германии значительно возросло в царствование Ивана Грозного. Во многих городах появились «немецкие слободы». Самая известная была, разумеется, в Москве. Но тут необходимо понимать одну особенность эпохи: немцами тогда называли не только и даже не столько уроженцев Баварии, Саксонии или Пруссии, а вообще всех иностранцев, не знавших русского языка. «Немые» они были. То есть – немцы.

В Москве они селились на правом берегу Яузы. Иван Грозный не был бы самим собой, если бы обделил Немецкую слободу своим вниманием. На втором этапе своего царствования он вообще стал превеликим «нежелателем добра» для всех и делать исключение для каких-то там немцев не пожелал. В 1578 году случился первый погром. При Борисе Годунове слободу и вовсе спалили дотла. Те немцы, которые не успели заблаговременно сбежать в другие города, переселились в район современных Арбата, Тверской, Сивцева Вражка. Там было в целом спокойнее. Сказывалось и то, что немцы жили достаточно обособленно. Они служили русским царям, но при этом сохраняли свою веру и в браки предпочитали вступать между собой.

В 1652 году согласно указу Алексея Михайловича немцев в очередной раз переселили. Теперь – за пределы города, где возникла Новая Немецкая слобода. Сюда же перевезли из Москвы и две лютеранские кирхи. Но интеграция в местное общество от этого не застопорилась. Остановить этот процесс вообще невозможно, если говорить объективно, особенно при наличии активной заинтересованности одной из сторон. Русское дворянство старательно заимствовало у немцев предметы быта: зеркала, часы и мебель из эбенового дерева.

Это было только начало. Четвертого декабря 1762 года Екатериной II был подписан манифест о переселении колонистов (так называли в ту эпоху немецких крестьян) на свободные земли в Поволжье и Северном Причерноморье. Но и оказавшись исключительно среди русского населения, они почти полтора столетия сохраняли язык (который, конечно, претерпел значительные изменения по сравнению с классическим языком Шиллера и Гёте), веру и все основные традиции собственной национальной культуры.

Немецкая слобода в конце XVII века. Гравюра А. Шхонебека и его учеников, 1705 г.

Немцы-колонисты под Одессой

Впрочем, это не сильно помогло сохранить полную идентичность.

Благодаря особенностям российских регионов некогда единая этническая общность трансформировалась. Появились поволжские, волынские, бессарабские, кавказские немцы. Все они изначально говорили только на родном языке и придерживались своего уклада. Но уже через какое-то время начали отмечать любимые христианские праздники Рождество, Пасху и Троицу по русской традиции. Делали это, конечно, пока еще своеобразно – что, однако, не отменяет стремления к полному соответствию социуму.

Особняком стояли немцы Санкт-Петербурга. Начиная с царствования Петра Великого, иностранные ученые, военные, дипломаты, деятели искусств верно служили русской монархии. Было среди них и множество выходцев из Германии. Их потомки оседали в России, сохраняя язык и некоторые традиции, претерпевавшие со временем изменения на русский манер, и в результате становились зачастую даже более русскими, чем коренные жители. Что говорить, дошло до того, что и самодержцев российских с полным на то основанием можно было называть немцами.

Установление родственных связей между династиями началось с брака родителей Петра III – цесаревны Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фридриха. После этого процесс принял необратимый характер, и через два века Романовы имели уже доминирующий процент немецкой крови. Многие из них родились в Германии и, даже выучив русский, разговаривали на нем с характерным акцентом. Вообще, если говорить объективно, российская императорская династия превратилась в ответвление Ольденбургской. Ее так и стали называть в официальных документах – Гольштейн-Готторп-Романовы. И ничего оскорбительного для русского национального сознания в этом не было.

Ярким примером немецкой составляющей династии Романовых стала императрица Фике – так до сих пор многие называют Екатерину Великую. Родилась она в столице Померании Штеттине и звалась Софией Фредерикой Августой Ангальт-Цербстской. Домашние называли ее Фике – «маленькая Фредерика». Будущая российская императрица была на редкость подвижным ребенком. Ее бесконечные игры с соседскими мальчишками огорчали родных, но изменить характер девочки не удалось, и цербстдорнбургской линии Ангальтского дома пришлось смириться.

Анна Петровна, герцогиня-консорт Гольштейн-Готторпская. Родоначальница гольштейн-готторпской ветви Российского императорского дома

Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский

Основную роль в судьбе Фике сыграл ее дядя Карл Август Гольштейн-Готторпский. Русская императрица Екатерина I планировала выдать за него свою дочь Елизавету Петровну. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, но тут жених заболел оспой. Ее и в новейшее время далеко не всегда удавалось излечить, что уж говорить про те далекие годы. Карл умер. Его бывшая невеста, взошедшая на русский престол, навсегда сохранила симпатии к своей потенциальной родне. И как только встал вопрос о браке наследника Петра Федоровича, выбор, по сути, ограничился единственным именем: племянница Карла Августа – Фике.

В 1744 году она приезжает в Санкт-Петербург и начинает учить язык своей новой родины. Это достойное занятие могло стоить ей жизни. Нет, на Фике не покушались противники брака, как кто-то, быть может, поспешил подумать. Она сама была виновата. Занималась всегда ночами, сидя у открытого окна. Результатом стало воспаление легких. Фике едва не повторила судьбу своего дяди, но молодой организм смог одолеть болезнь. Больше браку с Петром Федоровичем ничто не мешало.

Двадцать восьмое июня 1744 года стало последним днем жизни Софии Фредерики Августы Анхальт-Цербстской. Она перешла из лютеранской церкви в православную и при крещении получила имя Екатерина Алексеевна. На следующий день она обручилась с 17-летним наследником русского престола. Было ей на тот момент 15 лет, а год спустя состоялось венчание. Супруги приходились друг другу троюродными братом и сестрой – для европейских династий ничего необычного в этом не было.

Фике – София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская. Будущая императрица после приезда в Россию (художник Л. Каравак)

Великая княгиня Екатерина Алексеевна с супругом Петром III Фёдоровичем (художник А. Р. де Гаск, 1756 год. Национальный музей Швеции)

Первым в браке родился мальчик. Его окрестили Павлом. В будущем он станет русским императором и запомнится современникам своей невероятной любовью ко всему немецкому. Сказалась наследственность – зря товарищ Сталин отрицал генетику, называя лженаукой. Доходило до абсурда. Чтобы русская армия максимально напоминала войско его кумира Фридриха Великого, Павел упрямо заставлял всех плести косы, пудриться и надевать узкие штиблеты на ноги. Дворянство было крайне недовольно. А была ведь еще и бесконечная муштра. Адмирал Шишков вспоминал позднее: «Государь, поставя во фрунт офицеров, обучал их метать ружьем и алебардами, со строгим наблюдением, что ежели кто хоть чуть ошибется или не проворно сделает, то сорвут с него шляпу и потащат под караул».

Но вернемся к Фике. Ее брак при всем желании невозможно назвать счастливым. Еще до восшествия на престол супруг планировал отправить ее в монастырь. Екатерина Алексеевна в долгу не осталась и стала обдумывать планы дворцового переворота. Морально-этических преград для нее в тот момент не существовало: Петр III не таясь жил со своей фавориткой Елизаветой Воронцовой. В свою очередь, Фике не только завела роман на стороне с Григорием Орловым, но и родила от него ребенка. Именно с него начинается знаменитый графский род Бобринских.

«Вахтпарад при императоре Павле I» (А. Н. Бенуа, 1907 год)

Двадцать восьмое июня 1762 года. Тезоименитство российского самодержца Петра III. Он едет в Петергоф, где по этому случаю планируется торжественный обед. Устраивает его, разумеется, супруга – Екатерина Алексеевна. Но рано утром она уезжает в Петербург с братом своего фаворита Алексеем Орловым. Для такого поступка была весомая причина: гвардия в столице подняла восстание. Пройдет несколько часов, и Сенат, Синод и армия присягнут новой императрице. Петр III сопротивления не оказывает. В 33 года Фике восходит на русский престол.

Бывшая принцесса София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, ставшая императрицей Екатериной Алексеевной, должна была наглядно доказать своим подданным: иных интересов, кроме российских, для нее не существует в принципе.

Всем своим правлением, и в первую очередь проводимой внешней политикой, она это убедительно продемонстрировала. Никаких особых отношений с родной Германией императрица не поддерживала – ни в политике, ни в жизни, ни в быту. Переписка с немецким двором велась исключительно по-французски. Полный разрыв с родственниками – ни один из них не был приглашен в Петербург. Сама Екатерина за 52 года проживания в России ни разу не пересекала ее границ.

Графы Григорий и Алексей Орловы «возвели» Екатерину на престол

Русская императрица отказалась от модного в ту пору обычая брать в услужение иностранцев. Только свои! Дипломатам, русским по происхождению, она предписала составлять депеши на родном языке. Российская внешняя политика при Екатерине Великой вновь обрела присущий ей при Петре I динамизм, утраченный было при его незадачливых преемниках. Важно, что импульс исходил от государыни, обладавшей стратегическим мышлением, целеустремленностью, силой воли, упорством. Не случайно русский историк Сергей Платонов отмечал: «Если бы в конце царствования Екатерины встал из гроба московский дипломат XVI или XVII веков, то он бы почувствовал себя вполне удовлетворенным, так как увидел бы решенными все вопросы внешней политики, которые так волновали его современников».

Екатерина II (художник И. Б. Лампи-ст. 1780-е годы. Музей истории искусств, Вена)

Вслед за Петром I Екатерина считала, что Россия должна занимать активную позицию на мировой арене и вести наступательную внешнюю политику. Вступив на престол, она разорвала заключенный мужем союзный договор с Пруссией. Благодаря ее усилиям был восстановлен на курляндском престоле герцог Бирон. В 1763 году, опираясь на поддержку Пруссии, Россия добилась избрания своего ставленника Станислава Августа Понятовского на польский трон. Это привело к охлаждению отношений с Австрией, которая, опасаясь чрезмерного усиления России, стала подстрекать Турцию к войне с Российской империей. С самого начала боевых действий проявились стратегические преимущества противника – обладание Крымом и господство на море, что позволяло наносить удары в любой точке побережья.

Герцог Бирон был восстановлен на Курляндском престоле Екатериной II

Станислав Август Понятовский. Его избрание на польский трон привело к охлаждению отношений с Австрией и началу боевых действий с Турцией

Российское командование собиралось прежде всего овладеть выходом из Азовского моря, «дабы зунд Черного моря чрез то заполучить в свои руки, и тогда нашим судам способно будет крейсировать до самого Царьградского канала и до устья Дуная». Русский флот обошел всю Европу, появился в водах архипелага и начал наносить туркам одно поражение за другим. Не менее блестяще действовал князь Василий Долгоруков, занявший со своими войсками весь Крым. По заключенному в 1774 году мирному договору наша страна получила берега Черного и Азовского морей, а крымский хан перестал зависеть от Турции. Через девять лет Крым был присоединен к Российской империи. Прусский император Фридрих II тогда писал своему брату Генриху: «Россия – страшное могущество, от которого через полвека будет трепетать вся Европа».

Еще раз откроем работу историка Платонова. Вот как он оценивает эпоху Екатерины: