Война и дети

Аркадий Гайдар Война и дети Тыловая железнодорожная станция на пути к фронту. Водонапорная башня. Два прямых старых тополя. Низкий кирпичный вокзал, опоясанный густыми акациями. Воинский эшелон останавливается. К вагону с кошелками в руках подбегают двое поселковых ребятишек. Лейтенант Мартынов спрашивает: – Почем смородина? Старший отвечает: – С вас денег не берем, товарищ командир. Мальчишка добросовестно наполняет стакан верхом, так что смородина сыплется на горячую пыль между шпал. Он опрокидывает стакан в подставленный котелок, задирает голову и, прислушиваясь к далекому гулу, объявляет: – «Хенкель» гудит… Ух! Ух! Задохнулся. Вы не бойтесь, товарищ лейтенант, вон они наши пошли истребители. Здесь немцам по небу прохода нет. Он подхватывает кошелку и мчится дальше. У вагона остается его белобрысый, босоногий братишка лет семи от роду. Он сосредоточенно прислушивается к далекому гуду зениток и серьезно объясняет: – Ось! Там вона бухает… Лейтенанта Мартынова это сообщение заинтересовывает. Он садится на пол у дверей и, свесив ноги наружу, поедая смородину, спрашивает: – Гм! А что же, хлопец, на той войне люди делают? – Стрыляют, – объясняет мальчишка, – берут ружье или пушку, наводют… и бах! И готово. – Что готово? – Вот чего! – с досадой восклицает мальчишка. – Наведут курок, нажмут, вот и смерть будет. – Кому смерть – мне? – И Мартынов невозмутимо тычет пальцем себе в грудь. – Да ни! – огорченно вскрикивает удивленный непонятливостью командира мальчишка. – Пришел якийсь-то злыдень, бомбы на хаты швыряет, на сараи. Вот там бабку убили, двух коров разорвало. О то чего, – насмешливо пристыдил он лейтенанта, – наган нацепил, а как воевать, не знает. Лейтенант Мартынов сконфужен. Окружающие его командиры хохочут. Паровоз дает гудок. Мальчишка, тот, что разносил смородину, берет рассерженного братишку за руку и, шагая к тронувшимся вагонам, протяжно и снисходительно ему объясняет: