Она видела, как отец серьезно относится к своей работе, которую в общем-то не хотел; видела, как ответственно воспринимает свой долг перед троном и страной. В ней самой всегда было что-то необычное – пунктуальность, внимательность, старательность. Юная Елизавета была очень дисциплинированным человеком: она никогда не разбрасывала игрушки или одежду, аккуратно расставляла книги, даже конфеты раскладывала по цвету обертки.
Елизавета, так же как и её младшая сестра Маргарет, воспитывались дома. После того как отец занял престол, Елизавета стала первой наследницей. Это обязало её к серьезному изучению истории политических институтов и права.
Отец Елизаветы, помимо своей воли, стал Королем Великобритании, и уже в 1937 году обе маленькие принцессы присутствовали на коронации своих родителей в Вестминстерском Аббатстве. С этого времени все внимание публики было обращено на маленькую Лилибет, ведь отныне она будущий монарх.
Новорожденную принцессу окрестили именем Елизавета Александра Мари в небольшой часовне в Букингемском дворце. Она была названа в честь своей матушки, другие два имени Александра и Мари относятся к её прабабушке Королеве Александре Датской и бабушке Королеве Марии Текской, обе по отцовской линии.
Существует ряд карликовых европейских монархических государств, таких как Лихтенштейн, Люксембург, Монако и Андорра, значение которых в мировом масштабе не столь велико, однако, их королевские дома имеют весомый авторитет внутри своих стран. С другой стороны – Великобритания, Испания, Швеция, Бельгия и Нидерланды, которые играют серьёзную роль в мировой политике.
С этого момента начался обратный отсчет до краха.
Симпсон была в шоке от услышанного – впервые Эдуард сказал ей о своем намерении отречься от престола. Не в силах сказать что-либо в ответ, Уоллис разразилась горькими слезами. Впрочем, она до конца своих дней так и не поняла всю фатальность сказанного им.
На следующий день, 16 ноября, воинственно настроенный король, как и обещал, встретился с премьер-министром Великобритании. Он все еще наивно тешил себя надеждой, что удастся убедить Болдуина и некоторых членов кабинета встать на его сторону и уладить проблему с женитьбой.
При всей финансовой наивности и рассеянности Эдуарда Уоллис отмечала высокую степень его самодисциплины: вещи его всегда были разложены с почти немецкой тщательностью, домашние обязанности выполнялись им по расписанию, и засыпал он, как только голова касалась подушки. Кроме того, он научил Уоллис чрезвычайно важному для них обоих – не реагировать на сплетни, продолжать жить по-своему невзирая на то, что говорят за их спинами.