Цитаты из книг автора «Арина Холина»

Типа он немедленно взял меня под контроль. Он же мужчина. Завоеватель. Победитель. Властелин (и мудак, разумеется).

Даже если двое – пара, они все равно принадлежат каждый самому себе, а не неопределенному понятию семья: у них у каждого есть своя жизнь, свои привычки, друзья и желания, а попытка все это разрушить и на месте руин выстроить нелепое здание под названием «Мы» ведет лишь к отчаянию и разочарованиям.

Влюбиться в призрака, блуждающего по электронным лабиринтам, просто, если не стремиться увидеть его воочию. Чудесные партнеры, замечательные собеседники на четверть пятых состоят из наших фантазий – мы льстим им, украшаем, как новогоднюю елку, ретушируем тех, кого лучше никогда не видеть, чтобы осколки зеркала не застряли в сердце.

Зинаиду, она видела выбегающей из банка с автоматом Макарова и ручной гранатой.

Вот он, вожделенный рецепт – если хочешь удержать мужчину, надо его оттолкнуть.

Жизнь устроена чертовски странно. Из одной и той же грядки растут розы, крапива, репей и картошка.

В то время я влюбилась. В город Санкт-Петербург. Приятель уехал на Гоа и оставил квартиру. Месяц я жила у него, встречалась с друзьями по Интернету, с московскими друзьями, которые каждый по своей причине временно жили в Петербурге.

– И потом, у нее такие запросы! – Никита прямо-таки поскрипывал от негодования. – Сходили в ресторан – нет семи тысяч! – А тебе жалко? – Не в этом дело! – Никита смутился, что означало – жалко. – Мне невкусно. Она же нормальную еду не ест. Все сладкое, даже мясо, и еще на нем такая пена, и картошка с брусникой! Фу! В пельменях же непонятно, когда они с крабами – вкус вареный, одна каша, а стоят, зашибись, тысячу восемьсот! Я тоже не люблю пельмени с крабами. Вкус и правда теряется – уж не знаю, почему. И тыквенный суп с черносливом – слишком

И потом, у нее такие запросы! – Никита прямо-таки поскрипывал от негодования. – Сходили в ресторан – нет семи тысяч! – А тебе жалко? – Не в этом дело! – Никита смутился, что означало – жалко. – Мне невкусно. Она же нормальную еду не ест. Все сладкое, даже мясо, и еще на нем такая пена, и картошка с брусникой! Фу! В пельменях же непонятно, когда они с крабами – вкус вареный, одна каша, а стоят, зашибись, тысячу восемьсот! Я тоже не люблю пельмени с крабами. Вкус и правда теряется – уж не знаю, почему. И тыквенный суп с черносливом – слишком

У Никиты были скромные претензии. Машина, квартира, мотоцикл, девушки – больше ему и не надо было. Он не представлял себе жизнь, в которой есть место синему, как кобальт, небу, под которым плавают небольшие, изящные яхты, а на этих яхтах развлекаются люди в красивой одежде – они едят с серебра, пьют из хрустальных бокалов, а в их белых домах на берегу пахнет лугами, духами и средиземноморской кухней. Может, это и ненастоящий мир, но это мир мечты, которую некоторые люди для себя создают. Никита для такой философии был слишком приземленным. – Ему и умирать нестрашно, – зло сказала Саша. – Он и так все время ползает.