Этой простой истины не понимают люди, обвиняющие христиан, что мы все тут хорошо устроились: греши да кайся, и Бог все простит. Бог простит, но моя история, моя биография – это и есть мой портрет, мое лицо, моя личность. Все остается. Чем страшнее проступок, тем больше усилий требуется, чтобы искупить его.