И стоила эта панацея значительно дешевле не только всяких там куртуазных кокаинов или экзотических опиумов с гашишами, но и нормальной человеческой еды. А потом в Штатах как-то вдруг и сразу всех этих щедро декларируемых великих возможностей стало хватать далеко не на всех. The American Dream быстренько усохла до простого выживания. Началось чистое плющилово. «Великая депрессия» плавно перетекла в мировой экономический кризис, который для финнов ещё ощутимее обострился в период Зимней войны, а потом и вообще всё закрутилось в кошмаре Второй Мировой. У народа появились очень веские причины для возвращения из-за океана в родные пенаты. С новыми знаниями и пристрастиями. И начался эффект домино.³⁷

У финнов всё прошло быстро и благопристойно. Народ в механизированной Америке слегка пообтесался, научился гайки крутить да трубки в спирали сворачивать, а уж с рекламным делом ознакомился на собственном кошельке. Смекалка и торговая жилка позволила и себя обеспечить, да и соседям помочь. Благо результат виден сразу. А власть вообще спокойно на это смотрит. Даже поощряет. Амфетамин пошёл в свободную продажу. Ещё бы. Едят мало, работают много³⁸.

Тут накатили военные действия и амфетамин стал уже жизненно необходим. И для снайперов-кукушек, и для бойцов при их многодневных перемещениях по бескрайним зимним лесам и болотам. Еды на всех не напасёшься, а шишками со снегом не насытишься. А тут невеликий солдатский сухпай да с таким потрясающим эффектом.

Немцы тоже подсуетились и даже поделились со своим верным северным союзником дешёвым производством первитина и других амфетаминовых стимуляторов. Даже шоколадные конфеты Panzerschokolade с ними стали продавать. На все случаи жизни³⁹. Страх стирается, но, правда, и боевые потери повышаются. Ну, а на потери никто внимания никогда особо и не обращает. Какой ценой и что достигается – на это штабные писаря в тылу имеются. Цензурой сурово натасканные на победные реляции. Войну временно выигрывает тот, кого первым поздравят по радио и в газетах.

После войны финны запоздало спохватились, что с мозгами уж у слишком многих что-то не в порядке, да и дети стали появляться, ну как бы это помягче сказать, не совсем соответствующие статусу венцов творения. А то и вообще печать мудрости не оставляла отметин на массе народившихся послевоенных голов. Такое даже по хуторам долго не скроешь. Вот тут уже власти зашевелились и деньгой вдарили по этому делу с широким привлечением всей мощи своей развитой пеницитарной системы. И стали бороться прямо таки с коммунистическим азартом и неуёмным рвением, что из чувства противоречия разожгло повышенное любопытство подрастающего поколения и непреодолимое желание лично вкусить запретный плод.

Но зато народное хозяйство получило нужные дороги, вручную пробитые сквозь гранитные скальные выступы и спрямлённые через болота. Тут Сталину финнов не переплюнуть. Да ещё и дармовая шефская помощь перепала коренным жителям саами, которые ютятся за Полярным кругом. Они хоть и саами с усами, но сами ничего кроме возни со своими оленями не признают. Дикие люди.

И эта нескончаемая битва так с тех пор и потянулась в бесконечность (с переменными успехами сторон), ибо нормальное полицейское государство никогда и никому не позволит безнаказанно отщипывать даже крохи от доходной кормушки, на которую оно само наложило свою нарко-контрольную лапу.

Может всё это и так, а может и не совсем так.

Это местное табу, а из самоконтролируемых средств массовой информации узнать подробно можно только о наркоманах в России, которых на колёса с иглой посадило тоталитарное государство, агонизирующее под железной пятой злобных Пу и Му и примкнувшим к ним расплодившихся родственников и иного чекистского люда. Иногда только проскочит здесь небольшая заметка об успехах американцев, удачно разбомбивших огородик особо несговорчивого мелкопоместного наркобарона где-нибудь на задворках Латинской Америки.

Да, изредка краткой строкой ещё, может, шведов пнут по старой привычке, но без особой язвительности. По эстонцам, как совсем отсталым финно-уграм, проходятся вообще без помпы, просто бегло констатируя их как главных поставщиков синтетики в Финляндию. Типа, ну что с этих взять, они же с оккупированных территорий. Жертвы совков. Советской оккупации, если забыли сокращение.

А вот об удесятерившемся наркотрафике из Афгана после свержения власти Талибан странами НАТО (где и финны отметились) здесь боятся даже думать, не то, что вслух говорить. Хотя и сюда ох как немало перепадает⁴⁰.

Зато иногда просачивается удивительная информация, что в Афгане не может, ну никак, быть уничтожен единственный источник дохода у нищих людей. Они же живут во второй по бедности стране мира! Так вот пусть себе что-то там выращивают. Вместо хлеба насущего. И скромный такой намёк, что у них под боком Россия. А уж эта страна большая, всё дерьмо через себя пропустит и переварит, а бедным трудягам-афганцам монетку малую подбросит на прокорм.

Вот такие продвинутые булочки с маком⁴¹ супротив отсталых батонов с героином. Но это не моя хворь. У меня здесь и так своего счастья по самое не хочу.

В голове замелькали кадры из американских боевиков. Кровавые разборки, колумбийские галстуки, контрольные выстрелы, мрачные допросы с мордобоем и электрический стул – как happy end. Добрые голливудские картинки от дядюшки Сэма.

– Нет, – твёрдо сказал я себе, – Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Тут за наркоту сроки такие, что мама не горюй. Не Азия, но хватит с избытком. И ведь не отмоешься. Остаток жизни можно на нарах музицировать.

Да нет, маловероятно. И собаки у них там учёные, и приборы всякие навороченные. Таможенники сами, как псы натасканные. Стукачей полна страна. И не только платных, но и по зову сердца.

– Это воображение разыгралось, – я погрозил стене кулаком, – С бодуна и от голода. Такого в жизни не бывает. Всё должно быть проще и прозаичнее. Завтра во всём разберёмся. Ну не полных же идиотов здесь понабирали? Спокойно посидим со следаком. Всё расставим по своим местам. Закроем эту тему и потихоньку слиняю домой.

А если на все эти вопросы ответ «нет»? И тут я почувствовал, как на меня начинает накатывать и холодеть в груди. И постепенно весь организм стал наполняться тяжёлым дерьмом как испорченная канализация.

– Звиздец, приехали… Здравствуйте девочки! – я вскочил и опять начал безостановочно кружить по камере, – Так, мрачные мысли из головы выкинуть. Всё образуется и всё будет хорошо… пива больше в рот не возьму, а то бред какой-то в голову постоянно лезет. О, Господи, спаси и сохрани! А теперь раздеться, лечь на нары и заснуть. Утро вечера мудренее… или мудрёнее… Медленно и глубоко дышим, глаза закрываем и закатываем. Считаем козочек-овечек. Раз.. два… три… сволочи… четыре… не дай Бог, наркота… пять… узнаю, урою…

Пробуждение было просто отвратным. Забылся я только под утро, выкурив две пачки сигарет и доведя себя почти до коматозного состояния. Как там говорится головка бо-бо, денежки тю-тю, а во рту страшная бяка. Симптомы страдальцев птичьей болезнью перепил. Очень похоже.

Набатом загрохотало в двери и раздался такой душераздирающий скрип, что я чуть не свалился со шконки, или как они там у себя культурно обзывают эту пыточную бетонную плиту. Теперь понятно, почему они петли не смазывают. Бьет по ушам, как серпом по яйцеклеткам. Видно в сугубо воспитательных целях.

Незнакомый охранник застыл у открытой двери с тележкой.

Зевая и почёсываясь, я босиком прошлёпал по холодному полу, получил тарелку серой каши, несколько кусков хлеба (видно учитывают наши русские нравы!), пачку молока и маргарин в мелкой расфасовке.

Вид каши почему-то отчётливо ассоциировался с прозекторской. Да ещё и эти весёленькие склизкие комочки. Но жрать захочешь и не на такое позаришься.

– А можно попросить горячий чай или кофе?

– Кофе только в выходные дни, а чай выдаётся на ужин. – ага, попался говорящий, что странно.

Выглядел охранник как киношный пейзанин, нацепивший хоть и пижонистую, но совершенно неудобную городскую одежонку. Униформа на нём висела даже не мешком, а как-то вся наперекосяк. Или это у меня глаза расфокусировались? Я прищурился, потом покосился в разные стороны. Вроде нет. Да и парень весь из себя какой-то пришибленный, кособокий, при том, что белёсый до бесцветности. Типичный представитель современного младого племени из близ живущих хуторян. Результат не первой родственной долбёжки. В хозяйстве не помощник, образование по настроению, специальностью явно не обременён. А тут на полном довольствии, одет-обут, работа не обломаешься, да ещё и бабосы раз в месяц настырно перечисляют. Небось, родственнички подсуетились и пристроили. Но хоть по-пиндосски выучился лопотать. Явно из-за телевизионной зависимости⁴².

– Это не разгильдяй, а идейный пофигист с уклоном в бытовую синеву, – произнёс я по-русски.

– Thank you, – ответил на мою мнимую благодарность охранник, начиная прикрывать дверь.

– Э-э-э, погоди, – я чуть за дверь схватился, но опомнился, – А когда будет представитель таможни?

– Не знаю.

– А что мне делать?

– Ждать.

– Как долго?

– Не знаю. Они сами придут за вами.

– Когда? Сегодня, завтра, через месяц?

– Не знаю, но думаю на этой неделе.

– Что? И я здесь всё это время должен торчать?

– Да, – он захлопнул дверь с финальными аккордами своего петле-засовного инструмента. Это куда круче водо-бочкового.

Вот тебе и раз! А я-то думал, что у них всё горит. Так, вчера была среда, сегодня – четверг, а завтра – пятница. Потом выходные. Боюсь, по выходным здесь народ не работает. Значит, сегодня-завтра всё уже решится и назад, домой.

Лязгнула, открываясь, кормушка в двери и там обозначилось лицо охранника:

– Забыл сказать. Ваша жена чувствует себя хорошо.

– Что? Она позвонила?

– Нет, она здесь неподалёку от вас. В последней камере. Её привезли вчера поздно вечером.

– Зачем? – от такой неожиданности я даже присел.

– Арестовали.

– А её можно увидеть?

– Нет.

– Передать записку?

– Нет, – он с силой захлопнул кормушку.

Вот это номер! Они арестовали мою жену! Кому скажешь – не поверят. Вот ведь напасть какая. Она у меня из семьи потомственных староверов. Для неё и слегка приврать – это чуть ли не смертный грех. А тут здрассьте-пожалте в тюрьму на нары.

Ох, грехи мои тяжкие. И за что мне это всё? Нутром чую, ждёт меня дома суровый разбор полётов с многократным показательным расстрелом перед строем. И это как самый лёгкий исход после таких событий.

Да что ж такое творится, люди добрые? Жена работает в очень крупной французской фирме и никоим боком с моими делами не связана. И чего такого ужасного смогла таможня обнаружить, если всех начинают грести под одну гребёнку? Хорошо, что детей пока не трогают. Или только пока? Срочно нужны версии. Интересно, а я сейчас способен на простейший brainstorming (мозговой штурм)? Или совсем усох за ночь?

Итак, начнём изучать приходящие в голову версии.

С моим паспортом, утерянном в прошлом году, попался Усама бен Ладен из-за просроченной американской визы, шантажируя пограничников ворованным ядерным чемоданчиком? Нет, сейчас бы вокруг было оцепление из гогочущих US paratroopers (парашютистов), мошкарой крутились вертолёты и отовсюду лезли смазливые комментаторши вперемежку с суровыми корреспондентами. Да и я с ним никогда не был лично знаком, хотя теоретически и мог. Все жители планеты родственники в 16-м или 17-м колене. Что наказуемо. Были же у нас члены семьи врага народа (ЧСВН)?

Незадекларированная тонна особо чистого полония для традиционного королевского чаепития в саду Букингемского дворца? Нет, нигде не видно чопорных дипломатов и типографских плакатов спонтанных демонстрантов.

Какая-нибудь очередная заблудившаяся «Булава-2008» так удачно приземлилась на один из моих трейлеров, что тупой водила её даже не заметил? Но тогда бы вокруг местные вояки крутились с сияющими глазками, жадно потирая свои загребущие потные ручонки. Или вообще бы стояла вороватая тишина, а на мой дом просто упал заблудившийся метеорит.

Что-то, ещё похлеще? Да нет и так полный бред. Здешним местным не по Хуану такое сомбреро. Мелковаты для взрослых интриг.

В животе противно бурчало, но аппетит пропал напрочь. Я лёг и уставился в потолок.

– Подкрался незаметно маленький пушистый зверёк, – стал я утешать себя тихим голосом, – И в лесу стало тихо как на погосте. А звали его Alopex lagopus, что по-русски означает полный алопекс… со здоровенным таким лагопусом. И так он славно порезвился, что наш мемориальный лес носит его имя. Навечно. Как говорят обрусевшие латиняне: «Топи в вине горе – по колено будет море⁴³». Жаль, но никто точно не нальёт.

Я ещё поворочался, осторожно жалея себя, чтобы не переборщить. Но требуемое успокоение никак не наступало. Наоборот всё ощутимее пробивалась тревога за жену. Как она там?

Неожиданно для себя я уснул.

А вот проснулся я, как ни странно, с улыбкой на лице. Потому, что во сне вспомнил, что в выходные заставил себя убить пару часов, но сделать все платежи на неделю вперёд. На счетах компании осталось не больше четверти маленького зелёного лимончика. Обидно, что не успел оприходовать на какое-нибудь бесполезное дело. Теперь налоговая свои загребущие лапы будет тянуть. Этим только дай самый незначительный повод. То ещё воронье шакальное.

– И всё же это я удачненько подсуетился. Теперь клиенты и не озаботятся моим кратковременным отсутствием. Отряд не заметит потери бойца. Срочных дел нет. На складе сейчас пылятся только пять контейнеров дурацкой бумаги в рулонах. Но они уже полгода там торчат и есть пока не просят. Значит, сейчас с головой погружаемся в местную экзотику. Будет что в старости порассказать внукам. В стиле Жени Бондова под shaken, not stirred⁴⁴ - то бишь смешить, а не болтать.

А свой не приезд в Питер замотивируем как-нибудь… тайная операция… дешёвая интрижка… как там нас учил Великий Лысый Вождь нашего шебутного племени⁴⁵? Скушают как миленькие, да ещё и завидовать будут. Значит, и тут вывернемся.

Я допил жалкие остатки молока, сделал себе суррогатный бутерброд и решил повнимательнее ознакомиться с народным творчеством на предмет углублённого изучения и перенятия доселе неведомого передового опыта.

Начнём с малоисследованных участков стен. Что у нас на кириллице? Преобладали записи выходцев из славного города Выборга. Этакая летопись пойманных с поличным и ожидающих своей участи. В основном за сигареты.

Вот только сроки, которые они провели в этой камере, оптимизма как-то не добавляют. От двух недель до трёх месяцев. Что-то невероятно долго. Или это обычные наши приписки, дабы особо подчеркнуть свою значимость? Или это просто эстафета между знакомыми?

Меня заинтересовала очень подробно описанная душераздирающая история некой сердобольной девы. Жаль, что она не оставила своих инициалов для истории. Я бы ей черканул пару сочувственных строк.

Судя по стилю, это была средних лет businesswoman, а точнее wheeler-dealer (автодиллер), которая кратко, но ёмко описала свою поездку из Питера на деловую встречу в Хельсинки.

Я замечтался и просто явственно ощутил, как…

… она стремительно неслась тёплым летним утром, пребывая в прекрасном расположении духа. Короткие взгляды, бросаемые в правильно повёрнутое зеркало заднего вида, только поднимали настроение. Прическа не растрепалась, лицо свежее, макияж неброский, но эффектный. Надо только в Выборге не забыть остановиться и купить пару бутылочек минеральной воды Perrier.

Лихо запарковалась на площади у железнодорожного вокзала и пошла за водой. За её спиной машина ласково мяукнула сигнализацией и осталась терпеливо ждать возвращения хозяйки.

Воду она нашла быстро. На всякий случай купила ещё пару пачек Vogue Menthol и зажигалку. Когда уже расплачивалась, к ней подошли две симпатичных девушки-старлетки. Рыженькая и белокурая.

– Извините, пожалуйста, – очень вежливо спросила рыженькая, – Вы не в Финляндию едете?

– Да, а что случилось?

– Мы на автобус опоздали. А нас ждут в Котке. У нас через четыре часа морской круиз начинается. Мы никак не успеваем. А такие деньжищи заплатили. Вы не могли бы нас подвезти? – на глазах у девушек синхронно навернулись слёзы, – Ну хоть куда-нибудь поближе. Вам же по пути?

– Конечно, мои дорогие, – от осознания собственного благородства у неё даже глаза увлажнились, – Доставлю прямо в порт. У меня ещё есть свободное время.

Девушки притащили два больших новеньких чемодана и загрузили в багажник.

«Хорошо, что я без вещей», – подумала она, – «Небольшая сумка только с самым-самым необходимым на один день».

Дальше поездка проходила очень весело. Девушки щебетали и наперебой благодарили спасительницу. Благодетельница млела и даже неожиданно разрешила старлеткам курить в машине, чего обычно и себе не всегда позволяла.

Русские пограничники и таможенники были предупредительны, галантны и сияли улыбками глядя на такой цветник. Даже старались дышать в сторону своим профессиональным многослойным.

Идиллию, как это обычно и бывает, грубо испохабили на финской стороне. Сначала долгая очередь на паспортный контроль. Потом к машине выполз жирный неряшливый таможенник и хмуро попросил открыть багажник. Он толстым пальцем с грязным обломанным ногтем постучал по чемоданам и приказал отнести их на досмотр. Девушки как-то увяли, но чемоданы послушно поволокли.

Каково же было изумление окружающих, когда из чемоданов стали извлекать многочисленные блоки сигарет, пару дюжин бутылок, а под самый конец и пухленький красочный пакетик, набитый разноцветными таблетками с выдавленными на них смешными рисунками.

Старлетки моментально зарыдали в голос, размазывая сопли и тушь по лицу, и надрывно возопили:

– Это не наше! Мы это впервые видим. Она нас силой заставила, – они тыкали пальцем в благодетельницу, – Теперь нас дома точно убьют! Спасите нас. Требуем политического убежища по программе защиты свидетелей!

Через пару часов всё ещё хлюпающих девиц, после нудных, но суровых нравоучений, с рейсовым автобусом отправили назад в Выборг. Правда, предварительно загасив Шенген.

А наша героиня была доставлена прямиком в эту камеру. Где и просидела почти месяц. Прокурор требовал для неё пять лет за организацию и руководство преступной группой, а также конфискацию машины в счёт покрытия несусветного штрафа.

Её последняя запись была: «Суд завтра в 10:30. Неужели меня посадят в тюрьму? За что?»

Я долго в задумчивости смотрел на ровные аккуратные строчки на стене. Не приведи Господь, стать вот такой plaything of destiny (игрушкой судьбы). Доброта наказуема, но тут уж явный перебор. Очень надеюсь, что её просто депортировали, и она отделалась лёгким… ничего себе лёгким… не смертельным испугом.

Интересно, а подвезёт ли она ещё раз хоть кого-нибудь голосующего hitchhiker (путешественника автостопом)?