чувствую… – начала мать Мария-Вероника и быстро перевела дыхание, – что вы нарушаете равновесие моей внутренней жизни… моих религиозных убеждений.
– Это очень серьезно, – заметил он, глядя невидящими глазами на письмо, которое комкал своими костлявыми пальцами. – Мне очень больно это слышать… так же больно, как вам, я уверен, говорить это. Но может быть, вы меня неверно поняли… О чем вы говорите?