– Ну, он и тип! – Грубоватые черты отца Джерри смягчились улыбкой при воспоминании. – Я знаю, конечно, что это ты его вытащил. Но в его возрасте перенести сломанную ногу, раздробленную челюсть, да еще и оспу в придачу… Это, знаешь ли, говорит кое-что о его мужестве.
– Но он все-таки страшно слаб, – сказал Манси серьезно. – Это его совсем доконало. Я только надеюсь, что долгое путешествие домой пойдет ему на пользу.
– Забавный старый гриб… Простите, отец, я хотел сказать – чудак. Помнишь, когда он был болен, а миссис Фиске перед отъездом домой прислала ему свою кровать с пологом на четырех столбиках? Какого труда нам стоило уложить его в эту кровать? Помнишь, как он все твердил: «Как я могу отдыхать, если мне удобно?» – засмеялся Джерри.
– А в тот раз, когда он запустил в голову матери Мерси Марии чашку с крепким бульоном? – Отец Стив подавил смешок.
– Нет-нет, отец, мы не должны давать волю своим языкам. В конце концов, он не так уж безнадежен, надо только найти правильный подход к нему. Всякий немного свихнется, пробыв здесь в одиночестве больше тридцати лет. Слава Богу, что нас здесь двое. Войдите!
Вошла мать Мерси Мария, улыбающаяся, краснощекая, с веселыми дружелюбными глазами. Она была счастлива со своими новыми священниками, которых инстинктивно считала маленькими мальчиками. Она будет лелеять их и ухаживать за ними по-матерински. И миссии пойдет на пользу приток молодой крови. Так приятно будет сдавать в стирку и чинить настоящее, приличное, плотное белье, какое подобает носить священникам.