Ключи Царства

Признаюсь, что начинала читать роман с большим предубеждением.
На одной чаше весов было то, что его его написал Арчибальд Кронин, в книги которого я успела просто влюбиться, а на другой — тема романа: священнослужители, религия, путь человека к Богу.
Я верующий человек, но читать про это не люблю.
Вот и книга сначала шла тяжеловато, периодически я ее откладывала, читала что-то другое.
Но Кронин меня и тут победил! Страницы с сороковой я от романа уже не отрывалась!
Это удивительно добрая и светлая книга. Без надрыва, без "страстей человеческих".
Книга о жизни простого священника с детских лет до глубокой старости.
Потрясающе честного, чистого, достойного человека. Но как же он был неудобен для чиновников от Церкви!
Не хотел выслуживаться, дружил с атеистами и людьми другой веры, не желал лицемерить и подкупать "дикарей" для обращения в свою религию, тем самым увеличивая свой приход.
Он делал только то, что считал нужным сам: создал детский приют, лечил людей, организовывал досуг своих прихожан. На своем примере показывал, каким должен быть истиный христианин.
В этой книге нет наставлений, проповедей, нотаций. Наоборот, она полна терпимости, понимания, сочувствия к любому человеку.

Если у нас есть любовь к Богу и ближнему, - то с нами все в порядке.

Читайте ее! Она стоит того! Не бойтесь своей неподготовленности!

А мне остается только еще раз признаться в любви к великолепному писателю, Арчибальду Кронину! Как жаль, что книг у него не так-то и много!

У Кронина несомненно талант писать книги о людских призваниях. Сравнивая, к примеру, с его "Цитатеделью", где главный герой Эндрю Мэнсон воодушевлён благородной целью прославить медицинское поприще, в "Ключи царства" главный герой Фрэнсис Чисхольм избирает для себя религиозную стезю.
В самом начале произведения мы знакомимся с уже пожилым Фрэнсисом, в католический приход которого приезжает проверка в лице монсеньора Слита. По мнению вышестоящих инстанций приход отца Фрэнсиса возмутительно отстаёт по всем статистическим и экономическим показателям. Более того, эксцентричный отец ещё взял себе в воспитанники какого-то невразумительного мальчишку. И далее автор переносит нас на волнах воспоминаний старого Фрэнсиса в самые детские его годы, когда вследствие различных обстоятельств после трагической смерти родителей он был вынужден ступить на религиозную стезю, к которой не чувствовал изначально призвания. Однако обладая светлой и чистой душой, стремлением помочь ближнему, крайней нравственностью и чистотой помыслов, Фрэнсис решил не отступать от выбранного пути и окончательно посвятить себя Богу. Из-за своей природной замкнутости, непоколебимости принципов и безграничной честности Фрэнсис был не слишком "удобен" многим людям, и его со всеми почестями и явным облегчением отправляют в самую захолостную и совершенно упадническую миссию в далёком Китае, где благополучно о нём забывают. Тридцать шесть лет проведёт отец Чисхольм в своей миссии, отстроив её из руин, какими она предстала перед ним в день приезда:

Так называемая «миссия» была обрамлена утрамбованной белой глиной. В одном конце участка стояли останки глиняной часовни. Крыша у нее отсутствовала, одна стена завалилась, другие раскрошились. Рядом лежала груда обломков, которые, возможно, когда-то были домом. Сквозь них пробивались высокие сорняки, похожие на перья огромных птиц. Одиноко и жалко смотрел стоящий среди этих руин хлев. Он тоже покосился и готов был развалиться, но на нем еще уцелела соломенная крыша.

Ему пришлось столкнуться с непониманием и отрицанием, с вероломством и с откровенной ненавистью, с упорным противостоянием и враждебностью. Ему пришлось выдержать осаду и чуть не умереть в плену, пережить ужасное наводнение, разрушившее полмиссии, и стать свидетелем смерти близких людей. Но душевное благородство, искреннее человеколюбие, вера в Бога и в человечество в целом помогли ему развить его душевную стойкость и укрепить силу духа. Лучшей же наградой для него стали люди, поверившее в него и в его религию искренне и от всей души.
Замечательное произведение Великого Мастера. Каждое его произведение — как подарок. И пусть я далека от вопросов религии на десять тысяч световых лет, считаю, это одно из достойнейших произведений классической литературы.

Из диалога с мужем:
- Ты чего ревешь?
- Книжка!
- Ну, и что там? Все умерли, как у Мартина?
- Да нет, там все хорошо закончилось.
- ?
- И ты знаешь, они там все такие хорошие.
- ?
- Нет, ну ты не понимаешь! Ну нельзя же так хорошо писать!
- С тобой все нормально?

Довольно логично было бы на этом закончить рецензию, так как, в принципе, у меня все. Но я еще немножко добавлю восторгов. "Ключи от Царства" я отношу к небольшой категории "чистых" книг. И чистота эта всеобъемлющая - здесь чистый, кристальный язык; здесь чистые люди, которые, тем не менее, никак не похожи на картонных святош; здесь чистые чувства, о которых надо писать. Надо! А этого сейчас так мало! Непростительно мало. Честное слово, порой думаешь, что место таким "правильным" словам осталось только в детской литературе, а в книгах для взрослых это уже совсем "не катит" с точки зрения издателей.

Мне кажется, что книга совсем не о религии, а о человечности. Ну, или о Человеке. Фрэнсис, главный герой романа, "неудобный" священник, у которого приход постоянно отстает по всем статистическим показателям, - это не выдумка, которой не может быть в реальности. Это просто большая редкость. Может быть, я невероятно наивна, но я уверена, что такие Люди есть. И больше всего мне хочется, чтобы у них была возможность учить. Неважно как, где и какими методами. Пусть в церкви, пусть в школе, пусть на завалинке среди внуков. Пусть учат...

И несколько слов о столкновении культур (раз уж я читала эту книгу и в рамках текущего книгомарафона на тему "Я повсюду иностранец"). Можно я цитату просто оставлю? В ней все. В ней та гармония между культурами, которой надо стремиться и по достижении которой вряд ли у нас будут межнациональные конфликты и войны.
Время от времени, пока старик держал бечевку, мальчуган садился в беседке и писал что-то под диктовку на полосках бумаги. Когда он кончал, каракули, написанные с таким трудом, нанизывались на бечевку и при общем ликовании обоих посылались высоко в небо. Слит не смог преодолеть порыва любопытства и взял последнее послание из рук взволнованного мальчика. Оно было написано отчетливо и довольно грамотно. Он прочел: "Я твердо обещаю всегда бороться со всем глупым, фанатичным и жестоким. Подписано: Эндрью.
P.S. Терпимость — высшая добродетель. За ней идет смирение".
Прежде чем вернуть эту записку, Слит долго смотрел на нее с мрачным видом. Он даже дождался, стоя с застывшим лицом, пока не была изготовлена следующая: "Наши кости могут истлеть и превратиться в землю на полях, но Дух останется и будет жить в свете и славе небесной. Бог — Отец всего человечества".
Слит, смягченный, смотрел на отца Чисхолма.
— Это великолепно. Это сказал святой Павел, не правда ли?
— Нет, — старик покачал головой с извиняющимся видом. — Это сказал Конфуций.

10 / 10