Что такое любовь? На всём свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушает мне столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, нежели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, – эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.

Умберто Эко «Имя розы»

Солнце ехидно подмигнуло мне на прощание и спряталось за верхушками деревьев, нисколько не заботясь о том, каково оставшимся внизу, во мраке припозднившимся путникам. Дорога, из скверной и полной ям, превратилась в угрожающую, если не жизни, то целостности конечностей – моих и Керу́. Вздохнув, я вытащила из сумки карту. Подтвердилось возникшее ещё пару часов назад подозрение, что до ночи в Сарéс я не успеваю, придётся сворачивать с основного тракта и искать прибежища в одной из окрестных деревушек.

Война пощадила эти места – в здешних оврагах и буреломах сам чёрт ногу сломит, не то что бестолковые новобранцы, из которых преимущественно и состояла армия Зуáра. Командующие благоразумно обходили леса стороной, бои велись южнее, ближе к столице. Это там от плодородных земель и богатых городов до сих пор сплошные пепелища, на несколько дней пути ни одного человека вокруг.

Карта послушно развернулась, увеличив изображение участка, где я сейчас находилась. Справа и слева вспыхнули зелёные точки – человеческие поселения. Отметив ближайшее из них, я похлопала Керу по мохнатому боку. Уставший аву́р флегматично выдохнул пар и потрусил в указанном направлении, стремясь поскорее довезти меня в безопасное место и выспаться после двух дней безостановочной рыси. Я полностью разделяла желания Керу, вдобавок мечтая ещё и об ужине – в отличие от авуров, способных обходится без еды и воды неделями, маги вынуждены есть и пить хотя бы раз в несколько дней.

Выбранное поселение оказалось небольшим городком из числа тех, что чудом уцелели со времён первых основателей Зуара. Старинные постройки помнили расцвет королевства: их нижние этажи были сложены из грубо отёсанных и скреплённых раствором огромных каменных глыб, верхние бревенчатые стыдливо прятались под щербатыми драночными крышами. В центре самодовольно выделялось здание поновее – кирпичное, с черепичной кровлей. Керу поднял голову, огляделся, тоскливо покосился на тёмный лес за нашей спиной, на садящееся солнце и решительно направился к единственному приличному дому по чавкающей жиже, заменявшей здесь улицы.

Внушительная лужа перед зданием поставила меня перед вопросом: стоит ли Керу пачкать лапы или мне проверить новые непромокаемые сапоги? Те самые, что всучил ловкий владелец лавки зачарованных товаров в Фаéне, поклявшись всей своей роднёй до десятого колена в их непревзойдённом качестве. От геенны огненной пройдоху и его потомков спас шустрый коренастый мужичок разбойничьей наружности, выскочивший из дверей как чёртик из шкатулки.

– Госпожа, госпожа! Придержите зверюгу! Здесь грязи по колено, завязнете… Вы аккуратненько обогните по краешку и к торцу езжайте, там второй вход, я сейчас выйду!

До глубины души обиженный тем, что его обозвали зверюгой, Керу фыркнул и осторожно пошёл вдоль лужи. На громкий крик мужика набежали зрители – оборванные чумазые ребятишки, молодка в цветастой шали и плешивый дед с клюкой. Самодурство Ризáра Первого стоило Зуару половины всего мужского населения, погибшего в бесполезной и бессмысленной войне с крошечным, но могущественным Сумэ́. А не вмешайся вовремя Киэ́р, от нашего заносчивого соседа не осталось бы и таких жалких поселений со стариками, женщинами и детьми.

Мужик тем временем успел выбраться на улицу, если таковой могли считаться редкие остатки древней брусчатки, и, опасливо поглядывая на авура, низко поклонился:

– Добрейшего вечера, госпожа. Не иначе, Святая Лáйна привела вас в наши края.

Изучив его широкое красное лицо с жёсткой щетиной, крупным мясистым носом и кустистыми бровями, я невольно подумала, что лучше бы он поблагодарил Святого Брéса – покровителя торговли, а заодно всех ворюг и проходимцев.

– С кем имею честь? – вежливо осведомилась я.

– Мирт Бунк, уважаемая госпожа. Глава Гру́вра, то бишь города нашего. Третий год пекусь, так сказать, о благополучии… Вы к нам как – проездом али заночевать изволите?

Глубоко посаженные блестящие глазки Бунка обшаривали меня от пяток до макушки, примечая и бледную, почти белую кожу в сочетании со светлыми волосами, и отменное качество неброской одежды, и вольность мужского костюма, и (неслыханная дерзость для Зуара!) отсутствие обязательного для местных дам головного убора. Я не скрывала ни свою внешность уроженки Киэра, ни принадлежность к магической братии.

– Проездом, но остановлюсь на ночь. Надеюсь, в Грувре сохранились гостевые дома?

– Зачем вам гостевой дом, лучезарная госпожа? Окажите милость, у меня ночуйте!.. Только, не гневайтесь… Время мутное. Подорожную бы вашу… хоть одним глазком.

Усмехнувшись, я достала из заплечной сумки свёрнутый в трубочку лист с гербовыми печатями. Керу пришлось припасть на передние лапы, чтобы мужичок смог дотянуться и взять документ. Увидев пафосный герб королевского рода, изящную завитушку Ризара Второго и печать правительства Сумэ, Бунк переменился в лице, а размашистый росчерк милостью Вседержителя императора Киэра Астолáйна добил Главу окончательно.

– Госпожа Ил-ен Ер-ри-о-на-ри, маг у-ни-вер-сал… – старательно шевеля губами, по слогам прочитал мужчина.

– Ильэ́н Эррионáри, – поправила я его. Не терплю, когда коверкают моё имя. – Так я могу рассчитывать на комнату и ужин в вашем славном городе?

Подорожную городской Глава мне возвращал столь благоговейно, словно сия бумажка приравняла меня ко всем Святым разом.

– Госпожа Эр-рионари, – правильное произношение далось Бунку с трудом, – вы почётная гостья Грувра. Устрою вас со всеми удобствами! Вот только зверушка ваша…

Керу оскорблённо мотнул башкой.

– Это авур, и он отлично понимает человеческую речь, – сочла своим долгом предупредить я. Хоть Керу и добряк, каких поискать, но задевать этих созданий небезопасно.

– Ваш авур, – быстро поправился Бунк, – в дом не пройдёт.

– И не надо, – я потрепала мягкую мохнатую гриву. Керу выбрал местечко почище и лёг на пузо, позволяя мне соскочить. – Авуры не переносят замкнутых помещений. Он сам найдёт себе ночлег.

В подтверждение моих слов Керу лизнул меня в щёку шероховатым языком и спокойно направился обратно в лес. Стайка ребятишек с визгом бросилась врассыпную, когда мимо них прошествовало огромное, мощное создание шести локтей в холке, покрытое длинным светло-серым мехом. Старик выставил вперёд свою клюку, словно собрался защищаться. Авур скосил тёмный блестящий глаз и, не сбавляя хода, улыбнулся всеми сорока восьмью зубами, среди которых выделялись клыки размером с ладонь. Молодка в шали взвизгнула, Бунк крякнул, а я с досадой подумала, что ночлег в лесу не так уж и плох. Но фляга с водой опустела ещё вчера, а купленные в Фаене продукты закончились и того раньше, так что выбирать не приходилось.

– Уважаемая госпожа маг, – мужчина счастливо избежал труднопроизносимого имени, – пожалуйте за мной.

Последовав за ним через боковой вход, я поднялась по крутой скрипучей лестнице, миновала узкий коридор и оказалась в богато обставленной, но чересчур пыльной и душной гостиной, совмещённой со спальней. Поморщившись, применила простенькое бытовое заклинание и с удовольствием наблюдала, как окна распахиваются, а пыль исчезает.

– Ужин вам сейчас принесут, – поклонился Бунк, однако не уходил, топтался у порога.

Я вздохнула и потянулась к сумке, где лежал кошель с монетами Зуара.

– Нет-нет! – замахал руками мужичок, увидев в моих пальцах золотой сойлен. – Денег не нужно… Услугу, добрейшая госпожа, окажите! Вам никакого убытка, а мне тяжеленный груз с плеч!

– Никаких омоложений, – поспешила предупредить я, припомнив частые назойливые просьбы тех, с кем мне довелось столкнуться за месяц моих странствий по Зуару. – Исцелить могу и уродства убрать, если хотите. Скотиной тоже не занимаюсь, не мой профиль.

На самом деле магу всё равно, кого лечить – корову или человека. Но, умудрённая горьким опытом, я не сомневалась, что иначе мне придётся задержаться в Грувре как минимум на неделю, пока не оздоровлю последнюю доходящую курицу и истощу резерв в ноль.

– Что вы, госпожа маг! – обиделся Бунк. – Нешто я не понимаю! Чтобы с королевскими печатями – да в хлев… Тут другое! Заключённый у меня неделю томится, военнопленный из Сумэ. Приволокли его, значит, из дальней приграничной деревушки, теперь надо в столицу переправить, а подходящих конвоиров – два человека, и те, мягко говоря, того… Солдаты бывшие, умом не блещут. Не справятся они, жо… печёнкой чую! Дороги нынче неспокойны, после войны мародёров развелось, разбойнички шалят, нежить с гор повыползала… Вы же всё равно в Браз направляетесь, сделайте милость – проводите! Одна ваша зверушка своим видом лихих людишек отпугнёт!

Я могла бы убедительно поспорить о том, кто из нас с Керу страшнее, но для тех, кто не читает ауры, невысокая худощавая девушка действительно сильно проигрывает на фоне здорового мохнатого авура.

– Что же вы, господин Бунк, королевскую службу балуете? Известили бы столицу, они пришлют за пленным конвой, а вам потом выкуп передадут, как положено.

Глава Грувра замялся, отводя хитроватый взгляд.

– Так ведь особые обстоятельства, госпожа… Связывался я на днях с кумом в Бразе, и сообщил он мне по большому секрету, мол, кроме посольства Сумэ, что своих подданных выкупает за сто сойленов, какой-то доброхот платит тысячу монет лично в руки за таких, как этот пленный. Слухи, конечно, но проверить не мешало бы. Шутка ли – сто сойленов или тысяча! Пленнику-то без разницы, как он домой попадёт, а городу прибыток.

Усмехнувшись, я благосклонно кивнула жуликоватому мужичку.

– Хорошо, господин Бунк. Комната, ужин, продукты с собой в дорогу – и я пригляжу за вашими людьми. Всё равно путь в Браз отсюда один. Только задерживаться в мои планы не входит: пусть к шести утра поджидают меня на улице, собранные и готовые. Опоздают – ждать не буду, пусть догоняют.

– Благослови вас Святая Лайна! – расцвёл мужичонка, норовя поймать мою ладонь и облобызать. – Без четверти шесть будут! Еды на сколько дней собрать изволите?

Я поспешно завела руки за спину.

– Отсюда до столицы дня два, прикидывайте сами. Не переусердствуйте – время трудное, ваши люди недоедают, а мне лишнее ни к чему.

Отчаявшись обслюнявить мои пальцы, Бунк наконец-то исчез, а я вновь вынула карту и стала внимательно изучать столичный тракт. Разбойнички, значит, шалят… Людей я не боялась, нежить старательно обходила меня стороной, едва почуяв. Лишь однажды, когда я заночевала в глухой чаще близ Пу́ша, глупая молодая оголодавшая упырица сдуру сунулась к нам с авуром. Даже совестно было развеивать столь истощённое и жалкое существо, но Кодекс магов един для всех. Любая кровожадная нежить подлежит немедленному уничтожению. Будь на моём месте простой путник, в мире стало бы меньше на одного человека и больше на одного упыря.

С воспоминаний мои мысли плавно перетекли к цели моих странствий, замаскированных под путешествие скучающей магички. Через два дня я буду в Бразе, нанесу визит Его Величеству Ризару Второму. Затем отправлюсь дальше на юг, от города к городу, собирая слухи. Шансы невелики, но…

В дверь вежливо постучали. Сухонькая старушка в вылинявшем платке принесла мой ужин – жареную куриную ногу с гарниром. В условиях местной нищеты – королевское угощение. Кувшин с ещё горячим о́рником окончательно примирил меня с действительностью. Поблагодарив, я в три счёта разделалась с едой и, не раздеваясь, завалилась на кровать. Охранное заклинание я ставила, уже наполовину провалившись в сон.

***

Утро выдалось пасмурным и промозглым. Низкие тучи затянули небо плотной серой пеленой, того и гляди, начнёт моросить мелкий, противный дождик. Несмотря на это, я, сытая и отдохнувшая, чувствовала себя преотлично – до тех пор, пока не вышла из дома на улицу.

Пожалуй, назвав любезного господина Бунка разбойником, я погорячилась. Он всего лишь был слегка небрит, грубоват и жуликоват. Типы, топтавшиеся возле открытой повозки (на какой свалке её откопали?!), полностью соответствовали моим представлениям о лесных грабителях, годами не выбирающихся из чащи. Такие слова, как «бритва», «ножницы» и «расчёска», в их обиходе положительно отсутствовали, впечатление усиливала поношенная военная форма, несомненно, с чужого плеча. Один щеголял распухшим синюшным носом запойного пьяницы и клочковатой жидкой бородёнкой с застрявшими крошками, второго красавца толком было не рассмотреть из-за рваной длинной чёлки и густой бородищи на пол-лица. Однако даже избыток волос не скрывал огромное отталкивающее родимое пятно насыщенного винного цвета на его правой щеке; вдобавок это пу́гало постоянно сдавленно покашливало и сморкалось. За спинами у обоих болтались старенькие арбалеты, а нечто в ножнах на поясе сизоносого походило на кинжал. Лошади соответствовали сопровождающим: две мохнатые клячи с покорно опущенными головами. М-да… Проблемы городского Главы стали мне куда понятнее.

Глазами я поискала пленного, не сразу сообразив, что нечто в повозке, под покрывалом, на подстилке из сена и является таковым. Меня насторожили неподвижность и неестественность позы. Нахмурившись, я сдёрнула ткань и едва удержалась от вскрика: ноги и руки пленника туго перетягивали толстые верёвки, впиваясь глубоко в кожу. Кисти и босые ступни почти посинели. Не тратя времени на объяснения, я просто развеяла эти орудия пыток, попутно восстанавливая кровообращение несчастного. Сизоносый бородач с кинжалом забубнил что-то неразборчивое, но точно неодобрительное.

– Немедленно позовите Бунка! – от злости я плюнула на вежливость.

– Уехал он, – проворчал носатый, – вечером ещё. Госпожа, зря вы…

– Как ваше имя? – недобро прищурилась я.

– О́рун, госпожа.

– А ваше? – я перевела гневный взгляд на его спутника, отчего тот резко втянул в себя сопли и хрипло выдохнул:

– Лиáн!

– Слушайте меня внимательно, господа Орун и Лиан. Я как подданная Киэра не могу вмешиваться во взаимоотношения Сумэ и Зуара. Но истязать живое существо не позволю! Почему он не обут?!

– В каком виде привезли, в таком и содержали, – буркнул Орун. – Не своими же ногами его идти заставляют. Чай, не зима на дворе, не околеет.

Вспыхнувшая молния в локте от него заставила мужика подскочить.

– Если через пять минут у пленного не будет подходящей обуви, следующее заклинание укоротит вашу бороду, – пояснила я.

Сопливый обладатель родимого пятна оказался сообразительнее своего товарища и вихрем умчался куда-то в дождливый сумрак. Я вернулась к заключённому. Он крепко спал – явно опоённый сонным зельем. Совсем молоденький, судя по его нежным пяткам и по-мальчишески угловатым рукам. Странно, в армию Сумэ, в отличие от Зуара, юнцов не брали, к тому же и одет он не в армейскую форму, а в обычные для деревенских штаны и рубаху из белёного полотна. Лицо закрывали прядки вьющихся тёмных волос, выглядывал лишь кончик острого носа и гладкий подбородок. Будить его я не стала, проверила пульс и дыхание, наложила общеукрепляющее заклинание и поставила охранный контур.

Разумеется, Лиан с сапогами примчался не через пять минут, но довольно быстро. Как раз в тот момент, когда из пелены мороси огромным серым облаком возник Керу. Привыкнув за месяц к реакции зуарцев на его облик, мой спутник лишь покосился на истошно завопившего Оруна. Я магией поймала чуть не упавшие в грязь сапоги, убедилась в их пригодности, обула парнишку и забралась на авура. Можно ехать.

Впряжённые в повозку неказистые лошадки на поверку оказались не так уж плохи. Керу вскоре приноровился к их бодрой рыси, хотя ему всё равно приходилось периодически оглядываться и сбавлять ход. Тучи милостиво позволили нам добраться сухими до главной дороги в столицу, на этом их благоволение закончилось: небеса разверзлись, окатив нас проливным дождём. Я тут же поставила защитный полог, заодно накрыв мужичков. С меня не убудет. После чего мы, довольные друг другом, двигались дальше в гордом одиночестве – прочие путники не рисковали сражаться с потоками воды и грязи.

Ближе к вечеру ливень стих, сменившись плотным туманом. На обед мы не останавливались – мне вчерашнего ужина вполне хватит на несколько дней, пленный не просыпался. Лиан и Орун перекусили на ходу незамысловатыми лепёшками и сыром. Керу принюхался и скривился.

– В Бразе куплю тебе свежих овощей, – пообещала я авуру.

Керу благодарно кивнул и вдруг насторожился. За пеленой тумана сложно было что-то разглядеть, поэтому я перешла на магическое зрение. Открывшаяся картина мне очень не понравилась. В том, что после войны в Зуаре нежити расплодилось как тараканов у нерадивой хозяйки, я уже не раз успела убедиться. Меня они старательно обходили, да и я не особенно искала с ними встречи. Но на сей раз мне попались твари, обнаглевшие или оголодавшие настолько, чтобы не смутиться присутствием мага среди вкусных и доступных людей.

– Стойте и не двигайтесь! – приказала я бородачам. – Кто дёрнется – пеняйте на себя!