Французская рапсодия

Мы созданы из вещества того же, что наши сны. И сном окружена вся наша маленькая жизнь.
Уильям Шекспир "Буря"

Первая за много лет французская книга, герои которой не пребывают в депрессии,  ненадолго спасаясь от нее любовью. Нет, я тоже не люблю обобщений, но с современной французской литературой отчего-то именно так: вроде все есть, но все плохо-плохо-плохо, жизнь глупая и несмешная шутка, остановите Землю - я сойду. Даже над юмористическими, даже над детективами витает этот упаднический дух, как призрак коммунизма над марксовой Европой.

"Французская рапсодия" не такова. Люди в ней живут и радуются жизни - в общем и целом. Грусть по несбывшемуся порой посещает их, но не всерьез и не надолго, большую часть времени задвинутая на антресоли, да там и позабытая. К чему предаваться экзистенциальной тоске, когда жизнь прекрасна и удивительна, и может предоставить уйму замечательных возможностей.

Начинается все одним утром. когда парижскому врачу общей практики Алену Масулье, пятидесяти трех лет, доставляют, вместе со счетами и рекламными проспектами, письмо от фирмы грамзаписи Polydor. В письме говорится, что песни группы кажутся фирме интересными и она готова к сотрудничеству.

Нет, не ошибка. Ален действительно отправлял в Полидор кассету с записями группы... 33 года назад. Письмо опоздало ровно на этот срок. "Голограммы" давно распались,  он окончил медицинский, унаследовал практику отца, женился, работал, растил детей, теперь они с Вероникой снова вдвоем и кажется она ему изменяет в последнем пароксизме женской востребованности. Не сказать, чтобы это его особенно расстраивало.

Но видение "жизни-которую-мог-бы-прожить" материализуется перед ним с неожиданной болезненной яркостью, и хочется, блин, да хоть услышать ту их лучшую песню, которая начиналась словами из шекспировской бури: "Мы созданы из вещества того же. что наши сны". Но нет, коробку со старьем, где была и кассета, он выбросил несколько лет назад, когда наводил порядок на антресолях.

Но желание не отпускает, может запись сохранилась у кого-то из тех, с кем он играл? А кроме того, Ален чувствует себя обязанным рассказать о письме другим членам группы. Они не были знакомы до того, как собрались. чтобы вместе играть, не поддерживали отношений после. Но интернет в помощь ведущим поиск. И вот.

Ударник теперь звезда третьей величины в современном искусстве (это разного рода инсталляции, перфомансы и прочая подобная, хм). Специализируется на надувных скульптурах из латекса и вовсе не бедствует. Хотя до подлинной славы ему как до луны пешком. Однако выставляет на днях надутую гелием 15-метровую копию собственного мозга, да не где-нибудь, а в Тюильри, муниципалитет позволил. Клавишник в дауншифтинге на Тайланде, держит там отель.

Бас-гитарист стал ультраправым, несет пургу на тему: "Франция для французов", "Загоним обезьян обратно в их джунгли", скины называют его Командиром. Солистка давно вышла замуж, у нее двое детей, держит родительскую гостиницу с ресторанчиком под Тулузой. Был еще продюсер, молодой, но хваткий предприниматель, который спонсировал студийную запись, он же написал текст. Теперь мультимиллионер, счастливо женат на богатой наследнице и, похоже. собирается делать политическую карьеру.

Реально отличная книга. Забавная, грустная,  пронизана мягким юмором. Классная у Антуана Лорена получилась вещь. В небольшом, всего 200 страниц, объеме море смысла. И финал чудесный.

Книги приходят к нам разными путями и мотивируют себя прочитать порой по неожиданным причинам. Про эту книгу и ее автора я не знала ровным счетом ничего, мне просто понравился первый эпиграф, и я решила, что если она хоть немного будет про то, о чем я подумала, то уже будет неплохо, а там – как фишка ляжет.

Фишка легла даже лучше, чем я могла бы предположить при внешней простоте текста. Завязка в виде письма, добравшегося до адресата через тридцать с лишним лет, меня заинтриговала, но я подумала: а что с этим можно делать дальше? Куда двигать такой сюжет? Привести нереализованный шанс из прошлого к успеху в настоящем? Как-то элементарно. Но автор пошел иным путем, и мне стало интересно. В какой-то момент я было испугалась, что и на этом пути ситуация сворачивает на привычные рельсы «влюбились-расстались-встретились и что из этого вышло», но А. Лорен снова выбрал другое направление. Он словно бы раз за разом говорил читателю: «Try me. Try me again». И ему удавалось удивить. В результате читалось с удовольствием, а настроение в процессе чтения было как в романтической игре, как в ни к чему не обязывающем флирте.

У книги было приятная (французская?) и спокойная атмосфера: казалось, что А. Лорен аккуратно подстраивается под читателя, своевременно и тонко поддерживая его могущий угаснуть интерес. На мой вкус, он создал изящное, лирическое и очень современное произведение. В нем смешалась романтика 80-х, современная французская повседневность, противоречивая политическая жизнь Франции, ненавязчивый постмодернистский сюр и аристократически тонко, без истерик и моралите, прописанные характеры. Сюжет не воспринимается как облегченный, как раз наоборот: по ходу чтения появляются поводы для размышлений – о несбывшихся возможностях, о творчестве, о сублимации, о том, что делает с людьми время, о любви, о смысле собственных экзистенций… - и они требуют «неспешности и подлинности».

Читая, чувствуешь, что проникаешься особыми ритмами, в которых пульсирует вся история, и стараешься двигаться синхронно с ней, как в танце с умелым партнером (не зря же автор назвал свое произведение рапсодией!). И все бы было хорошо, но сюжетного гипотетического апогея почему-то не чувствуешь, даже когда Ален размещает песню в сети, и это окупает себя сторицей, ну, по крайней мере, эмоционально, если не экзистенциально. С середины книга начинает утрачивать эмоциональный запал, а в конце и вовсе переходит на скороговорку. Хотя, может, это и правильно: а чем там еще можно сказать? «Каждому - каждое. Всем - остальное. Никто не постигнет чужую музыку», особенно если она уже отзвучала.

Я так думаю, если этот автор будет много-много писать, то среди его макулатуры однажды обнаружится стоящая вещь. Пока же... там кусочек любви, тут историйка с ребёнком, здесь у нас воздушный шар с рекламой улетел чуть ли не космос (ай да молодцы французы! материю для этой надувной штуки ведь они соорудили!). А история с мышами вообще не внушает доверия, каким научным способом писатель её не объясняй.
Вся книга состоит из таких разрозненных элементов пазла, которые очень искусно соединены между собой. В результате - вроде целое произведение на фоне песни из 80-х. Но у меня не пропадает ощущение, что меня обманули, правда, не могу понять, где.
У тех, кто сегодня постарше, в 80-х годах была уже полноценная жизнь. Создавались музыкальные группы, влюблялись, расставались, рожали ребёнка от любимого человека... В нашей стране я тогда не слышала слова "продюсер", а во Франции они уже были, раскручивая вовсю музыкальные группы и отдельных исполнителей. В книге много названий зарубежных групп нашей молодости, правда, абсолютно ко всем я была равнодушна. И вот главный герой Ален получает письмо с опозданием на треть века о том, что их группу, где он был гитаристом, готовы прослушать.
С этого момента начались мои читательские страдания. В начале книги Ален говорит правильные вещи, что прошлое надо хоронить, глубоко закапывать с проведением ритуала. Но после этих слов книга превращается в сплошные стенания "как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя..." Я понимаю, что причина таких страданий по молодости - в несчастливом настоящем, и в случае с Аленом это вполне оправданно. Но не могу понять, зачем в сюжет надо было приплетать русскую проститутку Ирину. Свою роль она сыграла, и не маленькую, но... "мы, французы, такие благородные и богатые, что подобных девушек у нас просто не бывает, приходится из других стран выписывать".
Книга не блещет красотой стиля. Это не Дюма, не Гюго и не Мопассан. Каждая глава, а иногда и в середине главы изложение перепрыгивает на другого героя, и мне надо мгновенно перестроиться. При этом я не назвала бы эту повесть особо динамичной. Все обрывки сюжета я когда-то читала в других книгах или журнальных статьях. К последним страницам писателю удалось привести всё к единому знаменателю, но выглядит это всё как плохо склеенная разбитая чашка - везде видны места склейки.
Книгу советовать не берусь, отговаривать тоже не буду. На любителя современной французской прозы.