Чем-то напоминает наши пионерлагерное детство, когда после отбоя мы рассказывали в полной темноте страшные рассказики про «черную руку», «гроб на колёсиках», «красные перчатки», «черное пианино». Особенно страшная про «черные розы» – «У одной мамы был день рождения. Папа ушел на работу. Мама и бабушка с внучкой пошли покупать розы. Мама сказала, что нужны белые и красные розы. Но бабушка предложила купить черные. Внучка поспорила с бабушкой, но все-таки купили черные. Пришли домой, поставили розы в воду, легли спать. В 12 часов ночи из цветов полезла рука и стала душить девочку. Так продолжалось три ночи. Родители видят, что девочка стала худеть. Тогда отец решил лечь вместе с дочерью и взял с собой топор. В 12 часов полезла рука. Отец отрубил на этой руке мизинец. Утром бабушка стала резать хлеб, и все увидели, что у нее нет мизинца» (FELBERT).
У Чехова в небольшом рассказе и самоубийство барина, и страшная история по сына барыни-генеральши, которую рассказал старик Никандр. Конечно, перед ночью услышать, как самоубийца, похороненный не за оградой, «всю ночь под церковью воет", пугая сторожей, было очень страшно для малолетнего внук кучера Алёшки. Вот он и перепугался – «Я в деревню хочу... - продолжал внук, всхлипывая и дрожа всем телом. - Дед, поедем в деревню к мамке; поедем, дед, милый, бог тебе за это пошлет царство небесное...» И мы в детстве сильно пугались страшилок. Но наступало утро, и все страхи растворялись.
Фраза – «Мне тут страшно... и-и, как страшно! И зачем ты, окаянный, меня из деревни выписал?»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 081