Этот рассказ очень характерен для литературного стиля Антона Павловича. Небольшое событие, торжественный обед после окончания экзаменов в фабричной школе, описывается Чеховым с позиции учителя этого заведения Федора Лукича Сысоева. Последовательное изложение происходящего создаёт впечатление о чрезмерно увлечённом своим делом профессионале, целиком и полностью влечённом учебным процессом. Некоторая вздорность характера Сысоева кажется оправданной взвинченностью состояния любого преподавателя, когда экзамены должны показать результат долговременной учёбы детей и труда учителя.
Немного настораживает только слишком трепетное отношение к здоровью Федора Лукича у его коллег. Но это тоже поначалу кажется объяснимо тем, что болел человек, ослаб. Но чем дальше идёт повествование, тем больше усиливается тревога об его состоянии. Зная манеру Антона Павловича, всё приберегать к финалу рассказа, уже ожидаешь самого худшего.
Да, Сысоев озабочен прошедшими экзаменами, но его поведение слишком вызывающе, временами оскорбительно. Тост, произнесённый им, слишком длинен, утомителен и витиеват, чем вызвал неприятное чувство у присутствующих. Но никто не возмутился, не попытался поставить его на место. Более того, «все обедавшие единодушно, как один человек, заговорили о необыкновенном таланте Сысоева». Возможно, талант и авторитет учителя настолько высок, «что в своем кругу Сысоев был личностью замечательной».
Только в своём ответном слове хозяин вечера, управляющий фабрикой Бруни, неожиданно заявляет, что «... семья Федора Лукича будет обеспечена и что на этот предмет месяц тому назад уже положен в банк капитал». Тут у читателя не просто удивление возникает, а по реакции на эти слова самого учителя появляется уверенность, что какая-то информация Чеховым до него не донесена…
«Сысоев вопросительно поглядел на немца, на товарищей, как бы недоумевая; почему будет обеспечена семья, а не он сам? И тут на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах, он прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее, похожее на страшную истину, что-то такое, что в одно мгновение наполнило его тело холодом, а душу невыразимым отчаянием».
Умеет Антон Павлович последней фразой объяснить то, что весь рассказ звучало только в подтексте, что являлось непонятным и раздражающим. Но Чехов всё расставляет по местам.
Фраза – «…в соседней комнате сидел земский врач и шёпотом говорил его жене, что не следовало бы отпускать на обед человека, которому осталось жить, по-видимому, не более недели».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 541