Цитаты из книги «Три сестры»

Счастья у нас нет и не бывает, мы только желаем его.

То, что кажется нам серьезным, значительным, очень важным, – придет время, – будет забыто или будет казаться неважным.

Русскому человеку в высшей степени свойствен возвышенный образ мыслей, но скажите, почему в жизни он хватает так невысоко? Почему?

И через тысячу лет человек будет так же вздыхать: «Ах, тяжко жить!» – вместе с тем точно так же, как теперь, он будет бояться и не хотеть смерти.

Сидишь в Москве, в громадной зале ресторана, никого не знаешь, и тебя никто не знает, и в то же время не чувствуешь себя чужим. А здесь ты всех знаешь и тебя все знают, но чужой, чужой… Чужой и одинокий.

Если философствует мужчина, то это будет философистика или там софистика; если же философствует женщина или две женщины, то уж это будет – потяни меня за палец.

Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима.

После нас будут летать на воздушных шарах, изменятся пиджаки, откроют, быть может, шестое чувство и разовьют его, но жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн и счастливая. И через тысячу лет человек будет так же вздыхать: «Ах, тяжко жить!» – вместе с тем точно так же, как теперь, он будет бояться и не хотеть смерти.

Потому что если бы вокзал был близко, то не был бы далеко, а если он далеко, то, значит, не близко.

Русскому человеку в высшей степени свойствен возвышенный образ мыслей, но скажите, почему в жизни он хватает так невысоко?