Отзывы на книгу «Случай из практики»

Как часто, читая то или иное произведение, мы принимаем рассуждения автора за истину в последней инстанции. Как же! Ведь он же писатель… Отлично знает, о чём пишет. Для нас он своеобразный гуру, разъясняющий все обстоятельства, изложенные в книге. Нам остаётся только идти послушно за мыслями автора, следуя за его выводами. А всегда ли это правильно?

Конкретно, в этом рассказе Антон Павлович глазами врача-ординатора объясняет нам экономические проблемы подмосковной ткацкой фабрики. У владелицы этого производства, госпожи Ляликовой, заболела 20-летняя дочь. Она вызвала из Москвы профессора, который сам не поехал, а послал своего ординатора Королёва. Всё остальное повествование идёт от лица этого врача. Можем ли мы доверять его рассуждениям об увиденном? В медицинском аспекте, несомненно, да. Но о работе самой ткацкой фабрики, о положении рабочих, о качестве производимой продукции, скорее всего, нет. Почему? Потому что Королёв прожил всю жизнь в Москве, и по словам Антона Павловича «деревни не знал и фабриками никогда не интересовался и не бывал на них». Да, он читал об этом в газетах, бывал в гостях у фабрикантов и разговаривал с ними. Удивительно, но часто мнение дилетантов у нас выдаётся за экспертное заключение, а рассуждения человека, видевшего фабричные корпуса только издали, знакомого с производством по газетам, становятся широко известным, благодаря литературным публикациям.

Ординатор осмотрел Лизу, дочь Ляликовой. Нашёл, что никакой серьёзной болезни у неё нет. «Сердце, как следует, - сказал он, - всё обстоит благополучно, всё в порядке. Нервы, должно быть, подгуляли немножко, но это так обыкновенно». Тем не менее, Лиза отчего-то зарыдала, слёзы полились из её маленьких глаз. Мать не могла понять, от чего эти слёзы, «не понимала и терялась, и у нее было виноватое, тревожное, отчаянное выражение, точно она упустила что-то еще очень важное, чего-то еще не сделала, кого-то еще не пригласила, а кого – неизвестно». Доктор попытался успокоить девушку – «Полноте, стоит ли плакать?... Ведь на свете нет ничего такого, что заслуживало бы этих слез». А сам подумал: "Замуж бы ее пора..." Мать стала долго и путано объяснять, что рекомендовали другие врачи, но Королёв понимал, что с ним как с доктором будут говорить только о медицине, поэтому решил прервать поток скучных и однообразных фраз, сказав, что у девушки нет ничего особенного. Раз, лечил фабричный врач, пусть и продолжает лечить, что «болезнь такая обыкновенная, ничего серьезного...»

Ляликова всё-таки уговорила, собиравшегося уехать Королёва, остаться до утра. Поужинав с гувернанткой Христиной Дмитриевной, доктор решает прогуляться. Глядя на фабричные корпуса, он рассуждает об этом несправедливом порядке, когда «тысячи полторы-две фабричных работают без отдыха, в нездоровой обстановке, делая плохой ситец, живут впроголодь и только изредка в кабаке отрезвляются от этого кошмара; сотня людей надзирает за работой, и вся жизнь этой сотни уходит на записывание штрафов, на брань, несправедливости, и только двое-трое, так называемые хозяева, пользуются выгодами, хотя совсем не работают и презирают плохой ситец». Только вот Ляликова и её дочь несчастны, а живёт в своё удовольствие только гувернантка.

Забавно, читать размышления Королёва - "Хорошо чувствует себя здесь только одна гувернантка, и фабрика работает для ее удовольствия. Но это так кажется, она здесь только подставное лицо. Главный же, для кого здесь всё делается, - это дьявол". Понимаю, что эти рассуждения не авторская позиция, а скорее мысли на данную тему, но дальнейшие размышления доктора уводят читателей в какие-то экзистенциальные проблемы – «неведомая сила, которая создала отношения между сильными и слабыми, эту грубую ошибку, которую теперь ничем не исправишь. Нужно, чтобы сильный мешал жить слабому, таков закон природы, но это понятно и легко укладывается в мысль только в газетной статье или в учебнике, в той же каше, какую представляет из себя обыденная жизнь, в путанице всех мелочей, из которых сотканы человеческие отношения, это уже не закон, а логическая несообразность, когда и сильный, и слабый одинаково падают жертвой своих взаимных отношений, невольно покоряясь какой-то направляющей силе, неизвестной, стоящей вне жизни, посторонней человеку».

На мой взгляд, всё это не имеет никакого отношения к естественному ходу человеческого развития. Сама история показывает ошибочность выводов Королёва. То, что ему казалось действием дьявола, на самом деле, было произволом конкретных капиталистов, хозяев фабрик и заводов, ошибочной политикой верховной власти Российской империи. Очень скоро этот деспотизм будет разрушен мощным движением народных масс. Революции 1917 года сметут сначала царский режим, а затем буржуев и прочих паразитов.

Королёв навещает Лизу. Разговорившись с ней, узнаёт об её одиночестве. И скорее всего, понимает истоки её болезни. Они в том постоянном беспокойстве девушки – «Мне кажется, что у меня не болезнь, а беспокоюсь я и мне страшно, потому что так должно и иначе быть не может. Даже самый здоровый человек не может не беспокоиться, если у него, например, под окном ходит разбойник. Меня часто лечат, я, конечно, очень благодарна и не отрицаю пользы лечения, но мне хотелось бы поговорить не с доктором, а с близким человеком, с другом, который бы понял меня, убедил бы меня, что я права или неправа». И тогда доктор попытался объяснить Лизе своё понимание причин её болезненного состояния. По его мнению – «Вы в положении владелицы фабрики и богатой наследницы недовольны, не верите в свое право и теперь вот не спите, это, конечно, лучше, чем если бы вы были довольны, крепко спали и думали, что всё обстоит благополучно. У вас почтенная бессонница; как бы ни было, она хороший признак. В самом деле, у родителей наших был бы немыслим такой разговор, как вот у нас теперь; по ночам они не разговаривали, а крепко спали, мы же, наше поколение, дурно спим, томимся, много говорим и всё решаем, правы мы или нет». И Королёв выражает надежду, что лет через пятьдесят хорошая будет жизнь, «жаль только, что мы не дотянем. Интересно было бы взглянуть».

А ведь Антон Павлович этим текстом выражал свою надежду на будущую счастливую жизнь, когда люди поймут, что дальше так плохо жить нельзя. Конечно, Чехов тогда не мог предвидеть, что же будет через полвека. Но мы-то уже знаем. В тридцатые годы прошлого века в России (точнее в СССР) развернётся гигантская индустриализация всей страны, советский народ в едином порыве будет строить социализм с успехами и перегибами. И люди снова будут мечтать о будущей счастливой жизни уже при коммунизме лет через пятьдесят. А это уже восьмидесятые годы. Но мы-то уже знаем, что в конце восьмидесятых начнёт рушиться гигантский социалистический проект в нашей стране, опять резкий поворот к капитализму. И снова люди будут мечтать, что счастливая жизнь начнётся лет через пятьдесят… Нам с вами осталось подождать всего-то лет десять до этого счастья.

Фраза – «…снаружи всё тихо и смирно, а внутри, должно быть, непроходимое невежество и тупой эгоизм хозяев, скучный, нездоровый труд рабочих, дрязги, водка, насекомые».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 473

Я думаю все в курсе, что Антон Павлович по совместительству с писательством был еще и врачом, и хотя писатель в конце концов победил, интерес к врачебной деятельности не оставлял Чехова до последних лет жизни. И часто героями его рассказов и пьес выступают врачи. У Антона Павловича нет абсолютно отрицательных или положительных героев, но все же врачи, если они появляются на страницах его произведений, чаще вызывают симпатию чем антипатию.

В самом деле, вспомните докторов: Дымова из "Попрыгуньи", Кирилова из "Врагов", Астрова из "Дяди Вани". Даже Рагин из "Палаты №6" и Старцев из "Ионыча", несмотря на явную слабость характеров и окончательное жизненное поражение, все же, вызывают читательское сочувствие. А ведь был еще профессор медицины Николай Степанович из "Скучной истории". У меня есть предположение, что в каждом чеховском враче есть что-то от него самого, в каждом образе он подвергает тщательному рассмотрению какую-либо черту своего собственного характера.

В "Случае из практики" мы встречаемся с еще одним представителем медицинского сословия - молодым ординатором Королёвым. Это честный и способный человек, в чем-то наивный и верящий в лучшее, сталкивающийся с неожиданной для него стороной жизни, которая оказывает на него ошеломляющее впечатление.

Рассказ очень... есть такое слово - атмосферный, так вот в этой атмосфере превалируют тусклые и блеклые тона, унылость и уныние, тоска и безысходность. Представляют интерес воспоминания доктора Орлова, с которым Чехов общался во время жизни в Ялте: «чтобы справиться с дождём и плохой погодой [Чехов] сел и написал целый рассказ». Если это так, то просто поразительно, как Антон Павлович умел воплощать свое настроение в своих произведениях. Правда, в конце рассказа показывается лучик солнца, и это правильно, ведь Чехов никогда не был убежденным пессимистом.

В небольшом по объему рассказе я уловил темы трёх других произведений русской литературы. Тема женщин-наследниц, которым достается крупное производство обыгрывалась Чеховым в другом его рассказе "Бабье царство", на который я уже писал рецензию, в которой "забыл" провести параллели между обоими произведениями. Тема завода-монстра, «диавола с багровыми глазами», представителя бездушного капитализма перекликается во многом с купринским "Молохом", написанным всего двумя годами раньше. Тема острого восприятия окружающей несправедливости, ощущение собственной вины за это, желание самонаказания, выливающееся в непонятную болезнь, роднит Лизу Ляликову с её тургеневской тёзкой - Лизой Калитиной из "Дворянского гнезда".

Чеховская Лиза, как я уже написал, остро переживает свое положение нахлебницы, наблюдая всё, что творится на фабрике, ощущает нависающую угрозу, исходящую от монстра с жёлтыми глазами, представляющегося ей средоточием загадочной и злой силы. Это чувство заставляет её страдать,и приводит к странной и непонятной болезни. Молодой доктор довольно быстро понимает невралгический характер её недомогания, и это заставляет его задуматься об образе и смысле жизни своей пациентки.

И здесь на первый план выходит "молоховская" тема. Фабрика предстает некой субстанцией, создающей материальные ценности, и уничтожающей духовные. Это делает глубоко несчастными всех, кто с ней соприкасается, несчастны рабочие и их семьи, потому что, создавая материальное, сами они живут в ужасающих условиях, несчастна Лиза, ощущающая свою ответственность за эту несправедливость, несчастлива Лизина мама, переживающая за здоровье дочери. Королев приходит к парадоксальному выводу, что единственный человек здесь, чувствующий себя счастливым, это - гувернантка, потому что для ней плотская пища много важнее духовной, а недостатка в первой она не испытывает, и оттого вполне счастлива, вот и выходит, что огромная машина, перемалывающая судьбы сотен людей, работает во благо одной недалекой дармоедки.

Королев, ощущая удушливость местной атмосферы, не в состоянии ночью уснуть, выходит прогуляться. Ночная фабрика производит на него еще более угнетающее впечатление. У него складывается восприятие, что фабрикой управляет сам дьявол, который обманывает всех, кто оказывается в его сфере влияния, и рабочих фабрики, и её владельцев. А тут еще окрик: "Стой! Кто идет?", и Королеву естественно приходит мысль: "как в тюрьме".

И все же, несмотря, на такие угнетающие впечатление, в финальной беседе с Лизой Королев находит силы выступить в качестве психотерапевта, заверив девушку, что её "болезнь" парадоксальным образом является признаком душевного здоровья:

Вы в положении владелицы фабрики и богатой наследницы недовольны, не верите в свое право и теперь вот не спите, это, конечно, лучше, чем если бы вы были довольны, крепко спали и думали, что всё обстоит благополучно. У вас почтенная бессонница; как бы ни было, она хороший признак.

А еще Королев обрисовал Лизе возможное счастливое будущее, закончив словами:

Хорошая будет жизнь лет через пятьдесят, жаль только, что мы не дотянем. Интересно было бы взглянуть.

Как тут не вспомнить некрасовские строки:

Вынесет всё - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.

1,5 - 2 тыс. людей работают на фабрике без отдыха, делая плохой ситец, живут впроголодь; сотня людей надзирает за их работой: записывает штрафы, бранится; и только двое-трое хозяев пользуются выгодами, хотя совсем не работают и презирают плохой ситец. Но какими выгодами? Хозяйка и ее дочь несчастны, на них жалко смотреть, в свое удовольствие живет одна гувернантка. Вот и выходит, что все эти пять корпусов работают, плохой ситец продается только для того, чтобы гувернантка могла кушать стерлядь и пить мадеру. Такое недоразумение... Так думал врач, посетивший дочь хозяйки.
.
Ординатора Королева вызвали для Лизы из-за ее расстроенных нервов, сильного сердцебиения и припадков плача. Но как позже она признается: ей просто нужен друг, близкий человек, который бы смог понять ее и дать совет.

Ее состояние вызвано тем, что она находится в положении наследницы фабрики, этого "дьявола с багровыми глазами" со всеми его несчастными душами. Ненавистному заводу, который внушает ей страх, придется отдать свою жизнь, стать его руководителем. Лиза не видит смысла в такой жизни. Эта нависающая угроза не дает девушке спокойно спать. Все ее переживания вытекают в болезнь, депрессию как бы мы сейчас назвали.

Однако концовка обещает нам что-то хорошее. Королев понял ее положение и ему удалось подобрать правильные слова, чтобы немного обнадежить Лизу.

Рассказы Чехова подобны крупицам истины, которые прячутся в водовороте ежедневных дел, страстей, событий и образов. Найти такую крупицу истины в рассказе ведь далеко не всегда просто. Зачастую она спрятана глубоко не только в самом сюжете, но и в подсознании героев. Потому и сей рассказ может быть примером того, как зерно его невидимо и находится лишь в образном воображении.
Ну, да хватит, пожалуй философского вступления. теперь к самому сюжету.

Он - очень прост и является примером ПОЛНОГО ОТСУТСТВИЯ ВИДИМЫХ СОБЫТИЙ. Да, да, по сути своей ведь к финалу ничего не изменится!
Сюжет банален и распространён. А началось всё, конечно же, с письма...

"Профессор получил телеграмму из фабрики Ляликовых: его просили поскорее приехать. Была больна дочь какой-то госпожи Ляликовой, по-видимому, владелицы фабрики, и больше ничего нельзя было понять из этой длинной, бестолково составленной телеграммы. И профессор сам не поехал, а вместо себя послал своего ординатора Королева.

Нужно было проехать от Москвы две станции и потом на лошадях версты четыре. За Королевым выслали на станцию тройку; кучер был в шляпе с павлиньим пером и на все вопросы отвечал громко, по-солдатски: «Никак нет!» — «Точно так!» Был субботний вечер, заходило солнце. От фабрики к станции толпами шли рабочие и кланялись лошадям, на которых ехал Королев. И его пленял вечер, и усадьбы, и дачи по сторонам, и березы, и это тихое настроение кругом, когда, казалось, вместе с рабочими теперь, накануне праздника, собирались отдыхать и поле, и лес, и солнце, — отдыхать и, быть может, молиться…"

Ординатор Королёв и станет именно тем, кто будет смотреть и размышлять, кто будет той идейной пружиной, что двигает рассказ вперёд.
Сама же больная, дочь владелицы фабрики, уж свыклась и со своей непонятной болезнью и с многочисленными докторами, которые её уж залечили.

"Пошли к больной. Совсем уже взрослая, большая, хорошего роста, но некрасивая, похожая на мать, с такими же маленькими глазами и с широкой, неумеренно развитой нижней частью лица, непричесанная, укрытая до подбородка, она в первую минуту произвела на Королева впечатление существа несчастного, убогого, которое из жалости пригрели здесь и укрыли, и не верилось, что это была наследница пяти громадных корпусов.

— А мы к вам, — начал Королев, — пришли вас лечить. Здравствуйте.

Он назвал себя и пожал ей руку, — большую, холодную, некрасивую руку. Она села и, очевидно, давно уже привыкшая к докторам, равнодушная к тому, что у нее были открыты плечи и грудь, дала себя выслушать.

— У меня сердцебиение, — сказала она. — Всю ночь был такой ужас… я едва не умерла от ужаса! Дайте мне чего-нибудь.

— Дам, дам! Успокойтесь.

Королев осмотрел ее и пожал плечами.

— Сердце, как следует, — сказал он, — всё обстоит благополучно, всё в порядке. Нервы, должно быть, подгуляли немножко, но это так обыкновенно. Припадок, надо думать, уже кончился, ложитесь себе спать."

Позволю я себе здесь и остановиться. Пересказывать сюжет не буду, да и не люблю, когда другие это делают. Лишь выделю те несколько смысловых акцентов, что писатель расставил.
- Размышления о мнимости и действительности болезни молодой девушки.
"Меня часто лечат, – продолжала она, глядя себе в колени, и улыбнулась застенчиво, – я, конечно, очень благодарна и не отрицаю пользы лечения, но мне хотелось бы поговорить не с доктором, а с близким человеком, с другом, который бы понял меня, убедил бы меня, что я права или неправа."
- Размышления о счастье как таковом, ведь счастливых Королёв там не увидел.
"Хорошо чувствует себя здесь только одна гувернантка, и фабрика работает для ее удовольствия. Но это так кажется, она здесь только подставное лицо. Главный же, для кого здесь всё делается, – это дьявол."
- Размышления о смысле и пользе самого труда человеческого. И это, наверное, самое главное.
"Тут недоразумение, конечно… – думал он, глядя на багровые окна. – Тысячи полторы-две фабричных работают без отдыха, в нездоровой обстановке, делая плохой ситец, живут впроголодь и только изредка в кабаке отрезвляются от этого кошмара; сотня людей надзирает за работой, и вся жизнь этой сотни уходит на записывание штрафов, на брань, несправедливости, и только двое-трое, так называемые хозяева, пользуются выгодами, хотя совсем не работают и презирают плохой ситец."
- Закон природы и здесь стоит на первом месте.
"Нужно, чтобы сильный мешал жить слабому, таков закон природы, но это понятно и легко укладывается в мысль только в газетной статье или в учебнике, в той же каше, какую представляет из себя обыденная жизнь, в путанице всех мелочей, из которых сотканы человеческие отношения, это уже не закон, а логическая несообразность, когда и сильный, и слабый одинаково падают жертвой своих взаимных отношений, невольно покоряясь какой-то направляющей силе, неизвестной, стоящей вне жизни, посторонней человеку."

Что ж, в рассказе нет событий, но есть мысли, рассуждения, которые ведь до сих пор актуальны.
Прочтите этот рассказ и ответьте на простой вопрос: "Можно ли назвать устаревшими мысли и идеи, что в нём заложены? Нынешнее время ложится ли в канву его продолжения?"

И он знал, что сказать ей; для него было ясно, что ей нужно поскорее оставить пять корпусов и миллион, если он у нее есть, оставить этого дьявола, который по ночам смотрит; для него было ясно также, что так думала и она сама и только ждала, чтобы кто-нибудь, кому она верит, подтвердил это.

-
потому он начинает издалека, окольным путем, о том, что у родителей не мыслим был такой разговор, что возник между ними, что бессонницей они не страдали, а у детей и внуков вопросов о правильности их поступков тоже не будет - все уже будет решено, им будет виднее. И только они, здесь и сейчас, страдают бессонницей - от несправедливости, с которой ничего поделать не могут, но так хочется.

Порой мне кажется, что единственное лекарство, которое надо было приписывать героям того (и не только) времени - так это активную трудотерапию. Не зря ведь первой мыслью врача, главного героя, приехавшего лечить больную, что замуж ей пора бы.

Удивительно, но рассказ напомнил мне повесть "Молох" Куприна... Особенно, когда Королев рассуждал о фабрике, так похожей на дьявола...

С другой стороны, остается светлое чувство, потому что рассуждения врача при отъезде из дома больной куда как позитивные - он думал о светлом будущем....