Мне хочется заключить в свои объятья всех людей, встретившихся мне на пути.

Мои слова хотят передать сказанные ими слова.

Мой мозг запоминает каждый диалог, при котором я присутствовал.

Обо мне

Я с детства был неспокойным ребенком. Однако мое неспокойствие, как бы это удивительно ни звучало, пошло на руку родителям. Они меня практически не видели и не слышали. Я всегда был занят своим делом. Я выдумывал себе какой-то интерес и прыгал в него, как в бездну, стараясь максимально изучить изнутри, чтобы даже не оставалось открытых вопросов.

В детстве как сумасшедший разбирал часы, любые, от наручных до настенных. Их механизмы были для меня магическими, мне казалось, если я опустошу корпус полностью, выложу перед собой все шестеренки, винтики, стрелки, циферблат и эту замысловатую, таинственную железную ленту, которая резко развинчивалась, как только ее освобождаешь от пут часового механизма, я обязательно узнаю какой-то секрет, мне откроется что-то, чего не знает никто… И несмотря на то, что никаких тайных знаний мне не открывалось, в тот момент, когда часы были распотрошены, я чувствовал удовлетворение, в тот момент я был Повелителем времени! К сожалению, собрать своих жертв обратно я не мог, и они отправлялись в помойное ведро.

Время шло, я, естественно, потерял всяческий интерес к часам. Но мозг не дремал, и я увлекся написанием рассказов. Вначале это, конечно же, был плагиат известных произведений на свой лад, но постепенно я стал выдавать и свои истории. К тому моменту меня интересовали различные природные катастрофы и астрономия, и я с головой окунулся в новую реку. Сидел в библиотеке все свободное время, таскал книги домой и читал их ночами. Вулканы, землетрясения, цунами, торнадо, созвездия и планеты, происхождение нашей вселенной, дальше было хуже. Космос привел меня к изучению уфологии и к различным необъяснимым явлениям на нашей планете. Исчезновение людей, полтергейсты, проклятия, магия и, наконец, сатана…

Я всегда был колеблющимся. У меня толком не было своего мнения и какого-то определенного интереса. Меня постоянно кидало из стороны в сторону. Начатые дела, увлечения сменялись одно на другое. Я как будто за чем-то гнался, куда-то спешил. Тогда мне было всего пятнадцать лет!

Куда может спешить подросток в переходном возрасте?

Кстати, про переходный возраст: родители в тот момент не знали со мной проблем. Когда большая часть подростков устраивала скандалы предкам, я записался в драматический кружок в городском Доме культуры и стал постигать азы актерского мастерства.

Деревянная сцена со скрипучей доской на авансцене, пыльный занавес, гримерки, наполненные дивными ароматами старости, я растворялся в этом мире. Не хотелось славы, не хотелось денег, хотелось просто быть в этом пространстве, погружаться в него, распадаться на атомы, чтобы стать одним целым. Тогда я и решил стать актером!

Забегая вперед, скажу, что этой авантюре не суждено было сбыться из-за моей тотальной лени. Я почему-то после года посещения драмкружка возомнил себя гениальным актером, практически самородком, которого приемная комиссия школы-студии МХАТ им. Чехова просто с руками и ногами должна была забрать к себе на обучение даже без вступительных испытаний. В общем, оставил я эту сумасбродную мечту пылиться в закоулках своей памяти и по наставлению мамы отправился учиться на кондитера. Проза жизни! Правда, писательские потуги продолжал в себе развивать и кропал рассказ за рассказом, пряча их в стол.

В своем автобиографичном очерке я упустил один важный момент из своей жизни.

В тот момент, когда я посещал драмкружок, на Пасху мы ставили спектакль про Христа, конечно же, меня очень увлекла тема религии.

Я как полоумный проштудировал несколько детских Библий, потом попытался изучить Святое Писание, почему-то мозг в те годы воспринимал все очень буквально. И фраза: «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие…» чуток поумерила мой пыл… Но было уже поздно! Мою голову разрывали вопросы о Боге, о мироздании. Зачем Всевышний все создал?

Ответ «просто так получилось» меня не удовлетворял.

Кто такой сатана? И что у них там с Богом за непонятные отношения? И вообще, откуда взялся и Бог и иже с ним?

Воцерковленные люди на все вопросы отвечали мне одним словом: «Веруй!»

Типа, не суй нос не в свое дело.

Но я не унимался и, что самое интересное, всегда был уверен в том, что настанет день, когда мне откроются знания, которые успокоят мой пытливый ум. Будет ли это правдой или за уши притянутым логичным объяснением, которое совпадет с моим восприятием, я не знаю, но это точно произойдет.

Однако с тех пор прошло уже больше 15 лет, а тайны мироздания так и не открылись мне, скажу даже больше, продолжают открываться и открываться. А я их аккуратно записываю, превращая в рассказы, романы, пьесы, сценарии, статьи, и делюсь с вами, дорогие читатели. Мои литературные дети просты, в них нет ничего лишнего. Одни заставят задуматься, другие – поностальгировать, какие-то – посмеяться или просто развлекут вас. Но я знаю одно наверняка: они не пустые, в них моя душа и мудрость разных людей.

Пойдемте. Пойдемте, заглянем в мое прошлое, в наше настоящее и, возможно, ваше будущее!

2022 год

Так странно… Я хочу что-нибудь сказать, но не могу. В голове только мысли, которые никак не складываются в слова. Хотя…

Часть 1. Рассказы

Прощай, моя любовь, я потерял тебя, не успев познать.

Страшная история про любовь

Опрометчиво не замечать знаки!

Судьба этого не прощает!

Зима.

Ночь.

Без четверти двенадцать.

Ольга вышла из пустого автобуса и направилась по тротуару вдоль парка.

Можно было бы срезать путь и пойти через парк, добравшись до дома за пять минут, но лучше в обход и за пятнадцать.

«Вот так всегда. Закон подлости. Задержалась на работе, и Олег, как назло, работает в ночную и не может меня встретить. А страшно ужас как! Не просить же маму встречать меня. Господи, да ничего со мной не случится. Можно подумать, первый раз иду одна».

Ольга повернула за угол и наткнулась на огромный ров, который разрезал пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного…

Рядом с ямой стоял железный щит, надпись на котором гласила:

«Проход запрещен. Идут ремонтные работы».

– Вот черт! – выругалась Ольга.

Она подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь тем самым отогнать от себя страх, и вошла в парк.

Деревья, как оголодавшие хищники, тут же набросились на нее, обступая со всех сторон и цепляясь за шубу корявыми пальцами-сучьями.

Она старалась ускорить шаг, но ноги как будто приросли к обледенелой земле и еле передвигались.

Оля прятала голову в воротник, чтобы не смотреть по сторонам. Любая тень приводила ее в состояние, граничащее с обмороком.

И, как назло, лысые деревья отбрасывали всевозможные тени, а воображение и скудный лунный свет уже сами заканчивали картину, превращая их то в собак, то в одинокие тени людей.

Вдруг Ольге показалось, что впереди, метрах в десяти, от дерева отделилась еле заметная фигура.

Она замерла на месте, вглядываясь в темноту…

Впереди, на дорожке, никого не было.

«Показалось», – подумала девушка, и в этот момент огромная ручища закрыла ей рот, а вторая обхватила за талию.

Сердце замерло в груди… Дышать совсем не хотелось… Все мысли в одно мгновение покинули голову…

Ужас! Страх! Шок!

И это еще не все чувства, которые за секунду испытала Ольга.

Одно она знала наверняка…

Это конец!

– Не ори! – рявкнул мужской голос и убрал руку ото рта.

А кричать совсем даже не хотелось…

Вернее, в голове и мысли не было, чтобы позвать на помощь. А если бы даже такое желание и возникло, она бы все равно не смогла этого сделать. Страх парализовал все тело.

Ручищи схватили ее за плечи и развернули.

Последующие действия происходили как в тумане.

Он распахнул на ней шубу! В воздухе что-то блеснуло, и она услышала треск ткани…

Это была ее кофта… Он разрезал ее!

Потом она почувствовала, как по холодной коже потекло что-то теплое, а внутри защипало…

Земля поменялась местами с небом, и Ольга ощутила, как что-то мягкое, пушистое, но ужасно холодное принимает ее в свои объятья.

– Зачем же? – услышала она свой голос откуда-то издалека. – У меня есть муж…

– А мне насрать!

– Но я его люблю!

И тьма, еще более густая, чем та, которая царила в парке, поглотила ее, растворяя и расщепляя тело и душу на атомы.

***

Олег сидел в комнате охраны круглосуточного супермаркета, напротив стены, увешанной мониторами.

Вдруг ни с того ни с сего на душе стало тоскливо…

Он посмотрел на часы.

Двенадцать.

Полночь.

«Странно, – подумал он. – Что это со мной?»

За тоской в душу пробралось безразличие.

Эта бестолковая работа, пустой мир, бесцельная жизнь.

Он всегда был благодарен Богу за жизнь, он каждый день благодарит его за жену, которую безумно любит и не представляет своей жизни без нее.

И вот сейчас ему, непонятно с чего, все стало безразлично.

Олег взял кружку и отхлебнул кофе. В следующий момент он услышал звон бьющегося стекла.

Посмотрел на пол на осколки от кружки.

«Ничего не понимаю».

Олег взял трубку телефона и набрал номер жены.

– Абонент не отвечает или временно не доступен, – монотонно ответил женский голос.

Олег нажал «отбой» и набрал домашний номер.

Трубку взяла теща.

– Мам, Оленька уже вернулась?

– Нет, Олежка, ее еще нет. Я уже начинаю волноваться.

– Не переживай. Я сейчас позвоню на работу и узнаю, во сколько она ушла. Тогда перезвоню тебе.

– Давай, сыночек. Буду ждать.

Олег снова нажал «отбой» и уже трясущимися пальцами набрал рабочий номер Оли.

Никто не отвечал.

– Да, говорите, – наконец ожила трубка.

– Варвара Михайловна, здравствуйте. Это Олег вас беспокоит.

– Здравствуй, Олежка, а Оля уже ушла.

– И давно?

В трубке повисла пауза.

– Часа полтора, не меньше.

– Спасибо, Варвара Михайловна.

– А что, она еще не вернулась?

– Нет. Но я думаю, она скоро придет. Спасибо. Спокойной ночи.

Он положил трубку на аппарат и потер лицо ладонями.

«Что-то случилось. Я уверен, что-то случилось».

Зазвонил телефон. Олег рывком схватил трубку.

– Оленька, это ты?

– Сынок, это я. Ну что там? Она еще на работе?

– Нет, мам, она полтора часа тому назад ушла.

– Господи! Ей до дома добираться максимум час!

– Только не паникуй. Я уверен, с ней все хорошо и она вот-вот войдет в двери.

– Да, Олежка, ты прав. Ну ладно, не буду тебе мешать работать. Если что, я тебе позвоню.

На столе завибрировал его мобильный телефон.

Он положил трубку и схватил его. На дисплее горели спасительные буквы: «Олечка».

– Привет, Оленька. Я уже волноваться начал, – затараторил он в трубку.

– Здравствуйте, – отозвался мужской голос.

Олег замер.

– Кем вы приходитесь Власовой Ольге Викторовне?

– Мужем, – еле слышно произнес Олег.

– Не могли бы вы подъехать в первую городскую больницу. Ленинский проспект…

– Я знаю, где это. Спасибо. Сейчас буду.

– С вами все в порядке? Вы сами доедете?

– Конечно. Со мной все отлично.

Олег отвечал монотонно. Ни горя, ни тоски, ни страха, ни паники. Ровным счетом ничего.

В один миг внутри все умерло.

Через двадцать минут он бежал, ничего не видя вокруг, по больничному коридору хирургического отделения. У него была одна цель – операционная.

Он был не в состоянии звонить теще и уж тем более предупреждать кого-либо на работе.

Просто ушел, и все.

И вот теперь он здесь, в здании с невыносимо кремовыми стенами и тошнотворным воздухом, наполненным запахом лекарств и дезинфекции.

Что с ней?

В каком она состоянии?

Он не знал.

Сказали, что в операционной, и все.

Что случилось?

Он тоже не знал. Никто не сказал. Да это было не важно.

Главное сейчас она! Чтобы жила!

Он был готов на все, даже отдать свое сердце, ради ее спасения.

Ему не нужна жизнь. Пусть живет она. Ее жизнь для него важнее, чем его собственная.

Олег распахнул двери операционной, санитары тут же подхватили его под руки и выволокли в коридор.

– Вы что, совсем с ума сошли? Там операция идет! Туда нельзя!

– Там моя жена! Что с ней?

Они усадили Олега на стул.

– Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Подождем врача.

«Господи, какие выводы? О чем они говорят?»

– Может, ей нужен донор? Берите у меня все, что хотите, только пусть она живет!

Двери операционной открылись, и в коридор вышел хирург. Он снял с лица повязку и вытер тыльной стороной ладони лоб.

Олег встал с дивана и пошел ему на встречу.

– Как она? Она жива?

– Вы кто? – строго спросил врач.

– Я? Муж.

– Мне очень жаль. Мы не смогли ничего сделать. Рана была слишком глубокой, – равнодушно сказал хирург.

– Нет! Я вам не верю, – пятясь назад, произнес Олег. – Я не верю вам! Этого не может быть!

Олег подошел к врачу вплотную и ткнул ему в грудь указательным пальцем.

– Вот я сейчас пойду домой, и она придет…

– Успокойтесь, я…

– Вы слышите меня? – заорал Олег. – Она придет!

Он развернулся и со всех ног бросился бежать по коридору.

– Завтра можете забрать тело! – крикнул ему вслед врач.

Олег распахнул дверь и вошел в квартиру. Все его действия были четкими и быстрыми, но нервными. Глаза бегали, руки тряслись, лицо серого цвета покрыто испариной. Первым делом он пошел на кухню и поставил чайник.

– Сейчас она придет, – бормотал он себе под нос. – Совсем скоро она войдет в эти двери.

– Олеженька, что случилось?

В дверях кухни появилась взволнованная теща. Она пристально смотрела на него и уже, кажется, все поняла.

Олег, обессиленный, сел на табурет.

– Почему ты не на работе? – спросила она, но не для того, а чтобы хоть как-то отсрочить траурную минуту.

Она, держась за стены, дошла до Олега и села с ним рядом.

– Они позвонили мне на работу и сказали ехать в больницу. Я приехал, а они меня обманули!

Зинаида Григорьевна старалась сохранять спокойствие.

– Они сказали, что она умерла, но ведь это неправда, мама, неправда!

Она видела бледное, осунувшееся лицо Олега, потухший взгляд, и сердце сжималось от боли. Она еще до конца не могла поверить, что потеряла дочь, наверное, потому что не видела ее. Но уже сейчас она решила для себя, что должна держаться ради Олега, единственного теперь уже родного человека на Земле.

– Я точно знаю, что она жива! Я чувствую холод внутри, тревогу, я не чувствую биения ее сердца, но я точно знаю, она придет!

– Олеженька, тебе нужно отдохнуть, пойдем в комнату.

– Нет, что ты, мама, я не могу уйти. Надо дождаться Оленьку. Я уже чайник поставил. Хочешь чаю, мама?

– Да, сынок, хочу, – прошептала Зинаида Григорьевна и заплакала.

– Ну что ты, мама, не плачь. Сейчас я заварю тебе чай с мятой. Это божественно! Оленька любит чай с мятой.

И Олег засуетился на кухне, доставая чашки на троих, заварной чайник, в который бросил две чайные ложки заварки и щепотку мяты.

Через пять минут стол был накрыт.

– А вот и Оленька! – Олег улыбался, не сводя глаз с дверного проема кухни.

Зинаида испуганно заглянула ему в глаза.

«Господи, он обезумел!» – подумала женщина.

– Как здорово, я опять дома, – услышала Зина у себя за спиной голос дочери.

Она оглянулась.

Это был не сон и не галлюцинация…

Дочь действительно стояла в дверном проеме, завернутая в белую простыню, видимо, в ту, которой ее накрыли в морге. В области грудной клетки на белом полотне выступило огромное пятно крови.

– Говорил же, мама, что она придет! – торжественно произнес Олег.

Зинаида почувствовала, как сердце в груди сжимают неведомые тиски, пульс, как бешеный, застучал в висках.

Мгновение… И она ощутила, как один из кровеносных сосудов лопнул в черепной коробке, заливая сознание теплой жидкостью.

Зинаида медленно сползла с табурета и растянулась на полу.

– Господи, мама! – спохватился Олег.

Он встал возле нее на колени и взял руку, ощупывая запястье на наличие пульса.

– Олеженька, что с мамой? – занервничала Ольга.

– Пульса нет…

Олег прислонился ухом к груди тещи.

– Сердце не бьется…

Ольга вскрикнула и прикрыла рот рукой.

Олег начал проводить массаж сердца резкими надавливаниями на грудь.

– Где ты этому научился? – удивилась Оля.

– В фильме одном видел.

Спустя пять минут признаков жизни не наблюдалось.

– Оль, вызывай скорую!

Ольга вышла в прихожую к телефону.

Олег поднялся с колен и обхватил голову руками.

«Господи, что же это творится?»

Через несколько минут в кухню вошла Оля.

– Олежка, я вызвала.

– Очень хорошо, – отозвался он, не отводя взгляд от тещи.

– Они сказали, что через десять минут будут. Что будем делать со мной?

– А что?

Олег поднял на жену глаза и только сейчас осознал весь ужас сложившейся ситуации.

Из головы совсем вылетели события сегодняшней ночи, и то, что Ольга находилась рядом, ему казалось совершенно естественным. Но это было бы нормально, если б она была жива… Так ведь нет… Она мертва! По всем законам природы она должна сейчас лежать в холодильной камере городского морга. Однако она стояла на кухне своей квартиры, и с этим нужно было что-то делать…

– Для начала нужно переодеться!

Он взял ее за руку.

Она пристально смотрела ему в глаза.

Он тоже смотрел и не понимал ее выжидающего взгляда.

Ну да, она холодная, не по-человечески холодная, но его это не смущало. Он ведь ее любит.

Она увидела ответ в его глазах и успокоилась.

Они прошли в комнату, Олег распахнул шкаф и начал выбрасывать оттуда на диван вещи.

– Олежка, подожди, – остановила его Ольга.

Он повернулся и вопросительно посмотрел.

– Можно, я сделаю это одна?

– Но почему?

– Я не хочу пугать тебя своим теперешним видом.

– Не говори глупости. Помнишь, что пели бабки-певуньи на венчании?

– Помню. В горе и счастье, болезни и здравии. Но сейчас ситуация другая. Я мертва.

Олег подошел к жене и обнял ее:

– Милая, я люблю тебя и хочу помогать в любой ситуации. Не для того я на тебе женился, чтобы бросить в трудную минуту.

– Хорошо! Уговорил!

Он чмокнул жену в щеку и вернулся к шкафу.

Ольга была в шоке. Она прекрасно понимала, за кого выходит замуж, и знала, что это самый надежный человек на всем белом свете. Но она и предположить не могла, что настолько.

Если б она могла плакать, то уже стояла бы и рыдала, как дура, однако она мертва, и у нее нет такой привилегии.

– Так! Вот этот свитер и джинсы. Как ты считаешь?

– Олежка, а можно я надену просто халат?

Он собирался спросить, почему, но тут все понял.

«Господи, она же мертва, и ей совсем не нужно тепло. Дурак!»

– Конечно, родная, – ответил Олег и подал ей махровый халат.

– Если хочешь, можешь ходить дома вообще без всего. Так, наверное, будет лучше, – добавил он.

Она сбросила простынь, собираясь надеть халат.

Олег стоял, как молнией пораженный.

– Олеженька, что с тобой?

– Со мной все в порядке, а вот что они с тобой сделали?!

Грудная клетка Ольги была разрезана напополам, края кожи толстыми нитками сшиты на скорую руку, кое-как…

– Я подам на них в суд!

– Уверяю тебя, ты проиграешь.

– Погоди, не одевайся.

Олег сбегал на кухню и принес аптечку.

– Девочка моя, тебе, наверное, ужасно больно, – причитал Олег, заматывая раны бинтом.

– Олежка, я мертвая! Я ничего не чувствую!

После недолгой паузы она продолжила говорить:

– Я шла по парку. Он напал неожиданно. Я даже лица не успела разглядеть. Он ничего не объяснял, ничего не требовал. Разорвал кофту и всадил нож.

– Это я во всем виноват! Я обещаю тебе: я уйду с этой работы, найду новую и всегда, всегда буду встречать тебя!

Ольга молчала. Чего толку напоминать ему каждый раз, что она мертва и что рано или поздно ее придется похоронить. Потому что, несмотря на то, что она ходит и говорит, биологические процессы идут вперед, не останавливаются, и уже к утру…

Ольга отогнала от себя эти мысли. К утру она обязательно что-нибудь придумает.

– Олежка…

– Что, красавица моя?