В дверях возникает Кафка. Печальный еврей, в глазах его умудренное знание: Иегова не счел нужным назначить ему аудиенцию. «Почему я не Моисей?» – застыл вопрос в глазах у Кафки. В дверь входит Oskar Wilde. У него в руке подсолнух, он озирается, как будто находится на набережной Сены и по реке плывет труп Дориана Грея. В дверь входит Baudelaire. Он уставился на макароны, которые исчезают во рту у старичка. Это черви, они пожирают его, полуобнаженного. В дверь входит Rimbaud. Он шатается, в руках у него ружья, сабли и штыки. Из его объятий вырывается пьяный корабль. В дверь протискивается пьяный в дым Verlaine. «Ну, какое стихотворение, религиозное или пикантное?» – вопрошает он, пытаясь подольститься, и смотрит на чашечки с кофе.