Густые акации сплелись одна с другой, ветки персика сплошь усыпаны зреющими плодами, трава высокая, местами достает Мартинукасу до подбородка. Там, за персиковыми деревьями, растут старые вишни. За ними никто не ухаживает, они сцепились между собой сухими ветками – не разнять, не развести – вот и умирают маленькие вишенки, едва успев зазеленеть. Какие-то незнакомые Мартинукасу травы обвились вокруг стволов, а стволы – что сухой хворост, и старушки-вишни смахивают на раскрашенных покойниц. За садом – церковь с накренившейся дверью, за церковью – побеленные глиняные мазанки, которые белеют издалека среди плодовых деревьев; еще дальше – привольно раскинулся на несколько верст сад, принадлежащий всей деревне.