Жизнь Сезанна (и Золя)
Едва торговец перешагнул через порог, как его окликнули. Что случилось? "Эй! Художник, - кричат ему из окна, - вы тут одну штуку забыли!" И ему швыряют пейзаж Сезанна.
Но откликнувшийся, Амбруаз Воллар, не был художником. Он - начинающий торговец картинами, на родине Сезанна, в Эксе, скупающий полотна последнего, не пользующиеся, как можно убедиться, спросом. Можно сказать, утрируя, конечно, что вся книга о том, как "сезанны" им не пользовались, а были только, если не хулимыми, то игнорируемыми.
Не могу сказать, что являюсь поклонницей живописи Сезанна. Мне - банально - по душе больше насквозь солнечные "ренуары", "моне", "писсарро" и "сислеи", да их жизнелюбивые создатели. Но личность главного героя, здорово, как по мне, воплощенная в "Импрессионистах" Уиллом Кином, привлекала достаточно. Нелюдимый, сомневающийся и ранимый, взрывной сам и в других более всего ценивший темперамент, и самых близких людей умевший привести в замешательство очередной вспышкой гнева и внезапным переездом, Сезанн как нельзя лучше воплощает собой образ отвергнутого Художника. С большой буквы, потому что ни в коем случае нельзя не признать его непрекращающейся работоспособности, а уж тем более - мучительных творческих поисков.
Разумеется, это и есть Клод Лантье из "Творчества" Золя, романа, о котором я уже отзывалась. После книги Перрюшо становится совершенно ясно, откуда растут ноги книги Эмиля: все происходящее в ней действительно "основано на реальных событиях": "Солари окружен тайной (в романе он фигурирует под именем Магудо), как и в жизни, он скульптор, Алексис (Жори), Гийеме (Фажероль), Шайян (Шэн)... В романе описаны сборища по четвергам у Сандоза - Золя, встречи в кафе Гербуа (кафе Бодекен), история со статуей Солари, рухнувшей из-за холода в нетопленой мастерской, каникулы в Беннекуре в 1866 году и еще много разных эпизодов из их тогдашней жизни..." Историю дружбы Сезанна и Золя хочется отметить особенно - так сложно и трогательно все происходившее в этом союзе от его зарождения до его краха. Огромное внимание уделено судьбе создателя "Ругон-Маккаров" (человечище!): Эмиль живет впроголодь, закладывая последнюю одежду и в нетопленной комнате, как в коконе, съеживаясь под одеялом, но в конце концов получает признание публики и возможность жить в свое удовольствие, что вызывало впоследствии неудовольствие друга Сезанна. (Хорошо было неудовольствовать, имея папу-банкира, хотя и сурового, но как-никак ежемесячно выплачивающего содержание.)
Книга изобилует фактами, событиями; тут вам и борьба импрессионистов за успех, парижский Салон и "Салон отверженных", и нашумевшее дело Дрейфуса, не говоря уже об обстоятельствах жизней многочисленных героев. Увлекающимся живописью вообще и импрессионизмом в частности может показаться, что на страницах работы Перрюшо они одного за другим встречают старых знакомых: друзья-художники (Мане и Моне, Ренуар и Базиль, Дега и Писарро с Сислеем, Гоген и Ван Гог...), торговцы полотнами (Танги и вышеупомянутый Воллар...), коллекционеры, известные публицисты и критики того времени. Есть даже - привет декадентам! - эпизод, в котором Сезанн, выходя из церкви, одаривает милостыней Жермена Нуво, "бывшего спутника Рембо и Верлена", скитающегося ныне "в отрепьях, покрытых паразитами".
Ко всему прочему, автор описал происходившие события в настоящем времени и последовательно, а потому на всем протяжении книги меня не покидало ощущение, будто я смотрю фильм или читаю его расширенный сценарий. Воистину громадную работу проделал Анри Перрюшо. Дух захватывает от осознания того, что так все оно и было... Устами француза говорит сама История.
P.S. Ренуар на очереди.