Отзывы на книгу «Творческая эволюция»

Программное произведение философа, получившего за него Нобелевскую премию. Здесь он впервые ввел понятие жизненного порыва, а также углубил свое понимание длительности. Последнее еще и сегодня приводит к удивительным интуициям. Вселенная как живой организм, вечно и безостановочно творящий самого себя, создающий непредвидимое будущее, которое больше суммы прошлого и настоящего, больше суммы всех причин, будь их хоть бесконечность - такой взгляд тем важнее, что наука, по-видимому, пока так и не решилась на него. Вместо этого она продолжает строить свои впечатляющие геометрические системы (суперструны, М-браны и т.п.), саму суть которых так элегантно схватил Бергсон в теории формирующего материю интеллекта. Примечательно и то, что "Творческая эволюция" вышла в 1907-м, как бы обосновывая и предвосхищая буйство творческих сил человечества в эпоху модерна (экспрессионизм, авангард, русский Серебряный век). Тем самым ее можно сравнить с появившимся столетием ранее "Наукоучением" Фихте, также философски обосновавшем творческий расцвет немецкого романтизма. И погрустить на тему того, что на дворе уже 2014, а не видать ни новых Бергсонов, ни новых Хлебниковых с Блоками.

Анри Бергсон (1859-1941) французский философ, представитель философии жизни. Он родился в год, когда Ч. Дарвин опубликовал свое знаменитое «Происхождение видов», а биология набирала авторитет в научном мире. Основным предметом его философии стала жизнь, но жизнь не в смысле экзистенции, «моего существования» (Б. не экзистенциалист), а в смысле жизни и живого вообще. Б. прежде всего пытается разгадать загадку жизни как таковой. Основной его работой, в которой он и предпринимает эту попытку, является «Творческая эволюция». Эта книга была опубликована в 1907 году и во многом именно благодаря ей, Б. был удостоен нобелевской премии по литературе. «ТЭ» написана очень талантливо, в ярком стиле, особенностью которого является огромное число аналогий. Тем не менее, я думаю, что Б. не хватило ясности в представлении и изложении своих идей, а книге недостает системности. Его теоретические взгляды нуждались в дальнейшей разработке последователями, но после его смерти умами думающих людей овладели другие философы (Ницше, экзистенциалисты и т.п.), а философия Б. утратила популярность. Впрочем, она была очень модной во Франции начала XX-века. Во многом благодаря харизме этого человека. Даже на этом фото можно разглядеть проникновенную духовную силу личности Б. Его лекции пользовались необычайной популярностью, а его авторитет позволял дискутировать даже с Эйнштейном о природе времени. Умер он в оккупированном нацистами Париже от воспаления легких.
1. Жизнь. Б. волновала проблема соотношения материального и духовного. Его не устраивала как материалистическая, так и идеалистическая традиция. Он пытался устранить противопоставление двух начал. По его мнению, именно жизнь и является синтезом материального и духовного. Сама по себе материя или дух являются для Б. лишь продуктами распада жизни. Если говорить о неких космологических представлениях Б., то у него вначале был жизненный порыв (единство духа и материи). Там где дух остывал и переставал действовать в материи, возникала неживая материя (планеты, звезды и т.п.), а там где продолжал действовать – органика (живое). Это подобно фейерверку: то, что еще горит, светится – это жизнь, т.е. материя в которой действует дух, а то что остыло – это неживая материя, пассивная и безжизненная. Если неживая материя для Б. это продукт распада жизненного порыва, то возможно, что он считал бы невозможным попытки ученых создать жизнь в лабораторных условиях из неживой материи путем неких химических реакций или современные попытки создания искусственного сознания путем увеличения мощности компьютеров. Понятие «жизни» Б. раскрывается через понятия «длительность», «жизненный порыв», «творческая эволюция».
2. Длительность (или «время сознания»). Б. различает физическое или математическое время (вообще «научное время», которым оперируют ученые) и реальное время (время «Я», длительность). Физическое время, которое измеряется часами или другими приборами является лишь фикцией нашего интеллекта. Оно позволяет познать процесс как совокупность статических состояний (как пленка с кадрами на ней). "Но сотни фотографий Парижа не есть Париж". Здесь его позиция напоминает в некоторых чертах кантианскую. Но в отличии от Канта, Б. видит и другое время – длительность. Реальное время или «длительность» – это время нашего сознания, психическое время, время «Я», которое проживается как непрерывный поток. Бергсон дает такое определение: «Длительность — это непрерывное развитие прошлого, вбирающего в себя будущее и расширяющееся по мере движения вперед». Имея дело с длительностью мы не можем четко отгородить прошлое от настоящего и будущего. Сознание скрепляет эти три элемента воедино. Длительность означает, что я живу настоящим с памятью о прошлом и в предвосхищении будущего. В потоке сознания эти аспекты времени переплетаются. Прошлое напирает на настоящее, на дверь сознания. Наш характер – это экстракт нашей личной истории (и даже до рождения). Длительность как снежный ком, скатываясь вниз с горы, набирает на себя все новые и новые комки снега, разрастаясь и в то же время сохраняя в себе первоначальное состояние, так же и длительность, сохраняя в себе настоящее и прошлое, вбирает в себя будущее. Из этого следует, что ни одно мгновение жизни нельзя пережить снова. Мы не можем пережить снова одно и тоже состояние даже если условия будут те же ибо моя личность уже изменится, она изменяется постоянно. Нельзя обернуть время вспять.Течение времени может в переживании ускорятся и замедлятся. В механике время однородно, обратимо.
Б. приписывает длительность всему живому. Путем интроспекции (самонаблюдения) он ее разглядел в себе, но он также считает ее некой субстанцией всего живого. Поэтому память (сознание) у него есть во всем живом. "Было бы так же нелепо отказать в сознании животному, потому что оно не имеет мозга, как заявить, что оно не способно питаться, потому что не имеет желудка".
Нельзя также не отметить, что концепция «длительности» получает свое развитие у Хайдеггера. Б. вернул вопрос о времени в философию, который со времен Блаженного Августина пребывал в забвении.
3. Постоянная текучесть сознания и свобода воли. «Все течет все меняется и в одну реку нельзя войти дважды, ибо река изменится и я стану другим». Думаю слова Гераклита выражают и взгляды Б. Б. следует старым, проверенным декартовским методом и начинает свое исследования в «ТЭ» из субъекта. Из всего, что существует, по мнению Бергсона, самым достоверным и всего более нам известным является наше собственное существование. Говоря о существовании человека вообще, Б. считает его важнейшим модусом непрерывное изменение. Человек существует в постоянных изменениях ощущений, чувств, желаний, представлений. Даже если мы возьмем самое устойчивое из всех состояний – зрительное восприятие неподвижного предмета. То, что я вижу сейчас будет отличатся от того, что я видел прежде хотя бы потому, что оно стало (да и я тоже) на мгновения старше. «Я» постоянно изменяется, но мы способны заметить эти изменения только когда они увеличивается настолько, что их нельзя не заметить. Мы не замечаем малейших оттенков изменений, а лишь только их резкий поворот. Таким образом, наше «Я» не является совокупностью стабильных состояний, а скорее постоянным потоком изменений. Б. также отмечает о творческом характере этих изменений. Каждый момент меняет нашу личность и мы не можем предвидеть какими мы будем. Постоянное изменение «Я» (личную эволюцию) Б. связывает с понятием «длительности». Именно длительность делает ее возможной. Чем бы мы были без переживания длительности? Застывшим куском материи. Детерминизм и предопределенность всего может быть только в сфере неживого. Если луч падает на предмет под определенным углом, то мы можем предсказать как он будет отражаться. Но человеческое «Я» постоянно изменяется, в отличии от неживого и поэтому нельзя спрогнозировать как то или иное событие повлияет на человека и как он поступит. В сфере сознания Б. отстаивает свободу.
Свободным человек будет тогда, когда наши поступки выражают нашу личность, совпадают с собой с Я. Понятно, что многие поступки человек совершает исходя из внешних причин и в таких случаях человек уподобляется вещи. Чем более свободен человек, тем более его поступки согласуются с его Я и меньше зависят от внешних причин.
Б. утверждает, что для неживой материи не характерны постоянные изменения и длительность. Сам по себе неживой предмет может изменятся только под воздействием на него внешних сил. Нет эволюции неживой материи. Вместе с этим, Б. в «ТЭ» делает осторожное замечание, что постоянное изменение характерно для Вселенной как целого. А это означает, что Б. ставит ее фактически в один ряд с живым. Впрочем, в этом вопросе не следует причислять Б. к пантеистам и Спинозе в частности. Вселенная для Б. в какой-то мере живая, но не Бог. Кто такой Бог у Б. очень сложный вопрос. Наверняка у Б. были интуиции на этот счет, но он их детально не раскрывал.
4. Жизненный порыв и творческая эволюция. Первоначальная гипотетическая сила, которая движет творческую эволюцию есть жизненный порыв. Неживая материя не что иное, как момент остановки этого порыва. Порыв не имеет одной траектории движения, он неоднороден. Он подобен взорвавшейся гранате, осколки которой имеет разные траектории. Жизнь длится и поэтому ей присуще постоянное изменение т.е. эволюция, но эта эволюция является непредсказуемым творческим процессом. Она нелогична. Поскольку порыв неоднороден, жизнь почти сразу распадается на животный и растительным мир. Порыв и жизнь не имеет определенной цели, но имеют изначальную тенденцию к усложнению в ходе которой живое все менее напоминает неживую материю. В разных ответвлениях жизни изначально заложены определенные более конкретные идеи (тенденции), которые развиваются со временем. Оцепенение и накапливание энергии – это путь растений. Движение и использование энергии – это путь животного. Разница эта видна уже на клеточном уровне ведь клетки растений в отличии от клеток животных малоподвижны и имеют клеточные стенки.
В животном мире жизнь продолжает разделятся на отдельные ответвления. Некоторые из них тупиковые (там где движение прекратилось). Самым глобальным разделением животного мира является разделение на инстинкт и интеллект. Инстинкт в самом полном виде реализован у муравьев и пчел. Интеллект у человека.
Б. критикует как механицизм Дарвина, так и телеологические теории эволюции. Эволюция – это не серия случайных изменений в ходе приспособления к окружающей среде. Он пришел к выводу, что дарвинизм не объясняет, почему жизнь эволюционировала в сторону все большего и большего усложнения. Самые первые живые организмы были простыми и хорошо приспособленными к окружающей среде. «Дорога в город должна подниматься по холмам и спускаться в долины, она приспособляется к местности; но особенности местности не являются причиной дороги и не определяют ее направления». Тенденцию эволюции дал жизненный порыв, а внешняя среда, борьба за существование и т.п. объясняет только изгибы эволюционной дороги.
5. Познание живого. Путь интеллекта имеет много преимуществ, которые сделали человека доминирующим видом на земле, но есть и недостатки. По мнению Б. науке не дано понять жизнь. Интеллект (и наука, основанная на интеллекте) по Б. возникает не для познания сути жизни, а лишь для нужд практики. Сам интеллект возникает в связи с необходимостью создавать и применять неорганические инструменты. Познание интеллекта в лучшем случае ограничивается познанием, лишенного длительности неорганического мира, но он неспособен познать Вселенную как целое и жизнь вследствие своей генетической ограниченности. Он направлен вовне. Можно сказать, что интеллект напоминает человека, едущего в поезде. Голова этого человека постоянно будет направлена в сторону окна, где он наблюдает другой поезд (материю). Генетическая ограниченность интеллекта состоит в том, что этот пассажир не может посмотреть на свой поезд в котором он едет (жизнь). При попытке познать жизнь интеллект ее умерщвляет как голова медузы Горгоны и не схватывает ее сути.
Способом познания жизни может быть только интуиция. Это инстинкт, который рефлексирует, высшая форма инстинкта. Инстинкт направлен внутрь, но он несознателен. Сознательный инстинкт есть интуиция. Познание жизни человеком возможно, ведь интеллект – это лейтмотив развития человека, но он не полностью в нас отграничен от инстинкта. Задача по Б. состоит в развитии человечеством интуитивного способа познания. Оно позволит познать жизнь и даже разгадать загадку смерти.
6. Поздний Б. размышлял на этические, религиозные и социальные вопросы. Статика и динамизм противопоставляются и здесь. Для Б. в этих сферах хорошо то, что развивается и открыто для изменений. То, что закрыто и статично для него мертво и упадочно. Поэтому он предпочитает открытые общества закрытым, открытые религии закрытым и отрытую мораль закрытой.

Анри Бергсон был одним из тех редких философов, которых можно было назвать по-настоящему популярными не только среди «специалистов», но и в более широких читательских кругах… Особенно (это проявилось) сразу после выхода этой его самой известной книги и (длилась эта ситуация «популярности») на протяжении нескольких последующих десятилетий.
Так получилось, что когда у меня был более «жгучий» (юношеский) интерес к творчеству Бергсона, он был ещё недоступен у нас, а потом, позже, когда стал доступным, я уже витал в более актуальных к тому времени постструктуралистских и постситуанистских облаках и, пробежавшись (и, мягко говоря, не сильно воодушевившись) было, отложил тогда эту книгу на ближне-дальнюю полку…
И потом уже (относительно недавно) прочитав всё-таки этот его главный труд был не то чтобы (совсем уж) разочарован, но просто не увидел уже здесь почти ничего из того «нового», что было новым тогда, но «покрылось» с тех пор уже слоями более новых событийностей и «интересностей»…
Хотя несомненно и сегодня некоторые бергсоновские вещи интересны не только в контексте истории философии, но и «сами по себе»… Это, например, те, (некоторые) синтагмы и мыслепотоки, которые кажутся слишком туманными, эмоциональными, или несут в себе элементы взбрыкивающиго «абсурдизма» z.b.:
«Или время есть изобретение, или оно ничто»
«Кто скажет, где начинается и где кончается индивидуальность, является ли живое существо единым или многим, клетки ли соединяются в организм, или организм разделяется на клетки?»
Главное же, на чем настаивал Бергсон была идея о том, что рациональный разум человека не в состоянии постичь мир, в отличие от тех иррациональных инструментов, которыми этот же человек также обладает, а именно: интуиция, откровения, инстинкт… Но такая способность, -рассуждает далее философ, - дана не всем, эти тонкие материи неотделимы от творческих способностей (особенных индивидуумов). Потому-то именно творческие люди и двигают весь прогресс человечества (это уже, говоря сегодняшним языком).
Ещё одним важным (если не важнейшим элементом) философии Бергсона является концепция эволюции, которая дает ключ к пониманию того, что реальность обусловлена «длительностью»:
«Длительность есть сама ткань реальности»
«Ибо «я», которое не меняется, -не длится»
Двигателем же самой эволюции является, по философу, некий «жизненный порыв» или некий заряд энергии, позволяющей переходить от простых форм организации материи к сложным.
Вообще же Бергсон, так же как и Хайдеггер так или иначе ввели моду на тотальную словесную мастурбацию (бесконечными потокоми идущие, никому (в том числе и авторам) не понятные высказывания), всеохватный мерцающий абсурдизм и "красивую" случайность "снятого" (смыслового) безумия...
Завершить же этот наш небольшой отзыв можно ещё одним «афоризмом» автора:
«Не существуют вещей: есть только действия».