Цитаты из книги «Свое место»

Я проскользнула в ту половину мира, для которой другая — не больше чем декорация. Мама писала мне — может, приедете у нас отдохнуть? — не смея пригласить просто с ними повидаться. Я ездила одна, умалчивая об истинных причинах равнодушия их зятя — причинах невыразимых, они оставались между ним и мной, и я принимала их как данность. Разве мог мужчина из образованной буржуазной семьи, неизменно «ироничный», наслаждаться обществом славных людей, чья бесспорная доброта никогда не восполнила бы того главного, чего ему недоставало в их обществе: интеллектуальной беседы. В

Друг с другом мы умели разговаривать только сварливым тоном. Учтивый приберегался для чужих. Эта привычка укоренилась в нас так глубоко, что когда папа, старательно беседующий с кем-нибудь как положено, оборачивался, чтобы запретить мне взбираться на груду камней, то вдруг переходил на грубый тон, деревенский акцент и нормандские ругательства, чем тут же портил впечатление, которое хотел произвести. Он так и не научился делать мне замечания приличным способом, а угрозу подзатыльника в мягкой форме я бы всерьез не восприняла.

Самые отъявленные пьяницы искупали грехи, выращивая между запоями прекрасный сад.

Страх оказаться не к месту, опозориться. Однажды он по ошибке сел в первый класс с билетом во второй. Контроллер заставил его доплачивать разницу. Еще одно позорное воспоминание — у нотариуса ему надо было написать «прочитано и одобрено», а он написал «отобрано». Мучительные навязчивые мысли об этой ошибке на обратном пути. Тень унижения.

Но желаешь ради самого желания, потому что на самом деле не знаешь, чтó красиво, чтó должно нравиться. Папа всегда полагался на мнение маляра и плотника в выборе цветов и форм, как сейчас делают. Ему даже в голову не приходило, что обстановку дома можно подбирать самому, из отдельных предметов. У них в спальне — никаких украшений, только фотографии в рамках, кружевные салфетки, вышитые ко Дню матери, да на камине — большой керамический бюст ребенка, который достался им от продавца мебели в качестве бонуса к угловому диванчику.

Как передать видение мира, где всё стоит дорого? Запах свежего белья октябрьским утром, песня по радио, засевшая в голове. Мое платье вдруг цепляется карманом за руль велосипеда и рвется. Трагедия, крики, день испорчен. «Эта девчонка ничего не бережет!» Обязательная сакрализация вещей. И в каждом слове — чужом, моем — слышать зависть и сравнение.

Многие вспоминали последний раз, когда видели папу в добром здравии, и рассказывали об этой встрече со всеми подробностями: точное место, день, какая стояла погода, и о чем они говорили. Это дотошное воссоздание мгновений, когда жизнь воспринималась как нечто само собой разумеющееся, показывало, насколько непостижимой для разума была папина смерть.