Когда я пишу, мне порой приходится сдерживать порывы ярости и боли. Я не хочу, чтобы в этом тексте было то, чего не было в тот момент в реальности – а тогда я не кричала и не плакала. Я лишь хочу запечатлеть то ощущение, когда несчастье словно хлынуло на меня тихим потоком при словах фармацевта или при виде расчески рядом с тазом воды, где плавал зонд. Смятение, которое я испытываю, когда вспоминаю какие-то образы или слышу определенные слова, едва ли сравнится с тем, что я чувствовала тогда – это лишь литературная эмоция. То есть эмоция, которая делает письмо возможным и подтверждает его достоверность.)