Цитата из книги «Алая зима»

В день солнцестояния ее жизнь оборвется. Сбежать, изменить будущее не удастся. Осталось лишь его принять. Отчаяние нахлынуло волной, стремясь погрузить ее в бездну горя и страха, но Эми сопротивлялась. Она смирится с судьбой. Она должна. Эми мельком глянула на Широ. Он шел рядом, погруженный в свои мысли. Надо сказать ему, что он уже выполнил свою часть уговора. Хватит рисковать жизнью или еще глубже уходить в долги перед Юмэем, чтобы устраивать новую встречу с амацуками. Эми получила желаемое и теперь должна выполнить свое обещание. Наверное, стоило упомянуть об этом раньше, но при Юмэе не хотелось. Уговор начался между ней и Широ, пусть так и закончится. Ее взгляд скользнул к его губам. По телу медленно растекся жар, щеки вспыхнули. Он ее поцеловал. Зачем? Эми хотелось верить, что ничего это не значит. Широ увидел возможность и воспользовался ею, потому что так ёкаи обычно и поступают. Вот и все… так ведь? – Широ? Он взглянул на нее. В темноте сверкнули рубиновые глаза. – Эм… Спасибо. За… за то, что ты меня спас. Кицунэ приподнял уголок рта. – Осторожней со словами, малышка-мико. Благодарность подразумевает, что ты передо мной в долгу. – Но… я и правда перед тобой в долгу. Ты не должен был так… поступать. – Ты нужна мне живой, иначе как выполнишь свою часть уговора. – Он встряхнул запястьем. Бусины должны были застучать друг о друга, но остались странно неподвижны. – Не признавай долг, если этого можно избежать. Она знала – знала же, – что он спас ее из-за онэнджу, но тогда почему его слова пронзили ее такой острой болью? Может, дело было в том, как он шептал, что не даст ей умереть. Может, в мягком касании его рук, тепле его ки, нежности его губ. А может, Эми просто глупая, наивная девчонка, которая почему-то решила, что небезразлична ему. Широ, казалось, не заметил ее напряжения. Он смотрел на дорогу, шаги его стали шире, так что Эми пришлось его догонять – хоть измученные мышцы и были против такой нагрузки. Эми шла рядом с кицунэ, истязая сердце холодной логикой. Он ёкай. Она для него лишь способ избавиться от проклятия, равно как он для нее лишь способ узнать правду о судьбе. Стоит уже наконец ему сказать, что он отплатил свой долг. – Зачем? – выпалила она вместо этого. – Что зачем? – Зачем тогда ты признал долг передо мной, когда я спасла тебя от они? Зачем, если можно было его избежать? Широ нахмурился. – Это было другое дело. А сегодня я спас тебя потому, что ты нужна мне живой. Ты же моим спасением ничего не добивалась. Эми сощурилась. Так он порочный и бессердечный ёкай или нет? Почему она никак не может его разгадать? – Ты до странного наивная, малышка-мико, – пробормотал кицунэ, бросив взгляд на предрассветное небо. – То ты считаешь нас насквозь злыми, извращенными созданиями, то вдруг видишь нас куда добрее и бескорыстнее, чем мы можем быть. Я тебя не понимаю. Она стиснула кулаки. – Может, я не хочу все время думать о худшем. – Лучше тебе об этом все-таки думать. – Не ты ли умолял меня тебе поверить, клялся жизнью? – Я никогда не говорил, что твое недоверие неразумно. Эми сбилась с шага, но затем поспешила догнать Широ. – И что ты тогда говоришь сейчас? Что ты плохой, но не слишком? Что мне не стоит тебе доверять, но ты все равно хочешь, чтобы я тебе верила? Я тебя тоже не понимаю. – Как думаешь, кто большее зло? – последнее слово Широ произнес с насмешкой. – Ками или ёкаи? – Ёкаи. – Даже после встречи со слугой Изанами? – Он исключение. – Разве? Откуда тебе знать? Есть с кем из ками сравнить? Эми стиснула зубы и промолчала. Широ глянул на нее. – Человека предал друг, и он этого друга убил. Другой человек возжелал жену своего друга, а его самого убил. Кто из них больший злодей?