Она смотрела мне прямо в глаза, а я сжимался и съеживался, карандаш, блокнот и все ученые книги мигом куда-то подевались, и вот я перед ней как облупленный: обуреваемый страхом человек, которому скоро исполнится 72 года, плохо выбритый, в очках с захватанными стеклами.