Забери меня отсюда

Рида снова проснулась не сама. Её маленькая дочка проснулась первая и как обычно, встав в кроватке, громко и радостно сказала: «Мама!» Риде хотелось поспать ещё минуточку, но настойчивые требования дочери взять её на ручки быстро прогнали сон.

– Иди ко мне, моё солнышко!

– Мама! – уверенно ответила дочь.

– Чудо мамино!

– Мама!

– А скажи папа! А? Ялана! Скажи па-па!

– Мама!

– А как маму зовут?

– Ида!

– А как тебя зовут?

– Ялана! – гордо заявила дочь.

Рида запрыгала от восторга и сразу кинулась звонить мужу. Она была уверена, Пан тоже будет счастлив, что дочь теперь умеет представляться. Он сам учил её этому накануне! Но муж почему-то не разделил её радости. Он явно был чем-то опечален и взволнован.

– На соседний институт напали какие-то дикари! Украли всё топливо и зачем-то разрушили лабораторию! – тревожно сказал Пан.

– Какие дикари? – не поняла Рида. – Откуда они могли здесь взяться? Неужели кто-то выжил после ядерного взрыва?

– Видимо да!

– Это невозможно!

– Теоретически – возможно! Они могли спрятаться под землёй! В любом случае, кем бы ни были эти люди, ведут они себя очень агрессивно! Так что ни в коем случае не выходи за территорию института!

– Пан, ну что ты ерунду говоришь? Когда я выходила за пределы института? Что мне в пустыне делать-то?

– Слушай меня! – настаивал муж. – Запрись на все замки, собери вещи и жди меня! Я через полчаса смену сдам и приду, сразу улетим на Варион, раз тут такое начинается! Я переживаю, будь осторожна!

– Да что переживать-то? Не полезут дикари на охраняемую территорию!

– Тот институт тоже охранялся, Рида! Запрись и никуда не выходи! Слышишь?

– Хорошо-хорошо! Я поняла!

Ялана раскапризничалась, не понимая, почему мама так долго её не кормит. Рида отключила связь и нажала кнопку на детском горшке.

– И что нам делать там, в пустыне? Зачем нам туда выходить? Папа такой придумщик! Так, доча! Кушать будем брокколи!

– Петене! – потребовала дочь.

– Нет, доча! Печенье в следующий раз! Анализ того, что ты налила в горшочек, показывает, что сегодня в твоём организме не хватает зелёных овощей!

Рида усадила дочку за столик, придумывая очередную хитрость, чтобы накормить её овощами вместо вкусного печенья, а через пять минут услышала за окном равномерный стук, на который сначала не обратила внимания.

Но услышав незнакомые голоса, Рида вдруг поняла, что стук – это топот копыт, и похолодела от ужаса. Некоторое время она стояла как вкопанная посреди кухни, не понимая, что теперь делать. Придя в себя, она схватила дочь и закрылась с ней в шкафу, объяснив ребёнку, что они будут играть в прятки.

Маленькая Ялана сидела тихо. Мама придумала интересную игру, и для Яланы теперь не было ничего важнее, чем доказать маме, что она лучше всех умеет прятаться. Рида прижимала к себе дочь и тихонько молилась, слушая, как дикари взламывают дверь. Она надеялась, что им не придёт в голову открывать шкаф.

Хмурое серое утро совершенно не охлаждало. Ялана была в такой ярости, что остудить её сейчас могла только смерть. Она смотрела сквозь прутья клетки на пустыню пепла и удалявшийся прозрачный купол посёлка и боролась с желанием разнести в щепки сначала проклятую повозку, а потом и конвоиров. Всю ночь она билась за свободу, за любимых людей, и всё равно проиграла. Это теперь ужасно злило её.

Мариса тихо плакала в углу вонючей клетки, и ещё больше раздражала Ялану своей слабостью. Ялана хотела встряхнуть её, закричать, но знала, что от этого будет только хуже. Мариса только громче заплачет. А ей так хотелось, чтобы Мариса поняла, что бой ещё не окончен!

Герим шёл пешком, привязанный к повозке, и иногда тревожно поглядывал на бесившуюся в клетке Ялану. Он знал, что она устала от тяжёлого боя. Он видел, как она убила четверых, прежде чем её оглушили и кинули в клетку. Теперь Герим боялся, что от злости она сейчас не чувствует ни боли, ни усталости, поэтому непременно попытается ещё кого-нибудь убить, клетка её не остановит. Лишь бы она подумала о Марисе!

Ялана не замечала просительного взгляда Герима. Она внимательно разглядывала оружие разбойников, пытаясь прикинуть их ответные действия. Ей не давал покоя меч, висевший на правом боку одного из всадников. Он то и дело, забываясь, подъезжал совсем близко к клетке, и Ялана не могла отделаться от мысли, что ей стоит только протянуть руку сквозь прутья…

Остальные конвоиры, что-то обсуждавшие всё это время, весело захохотали и подвели коней поближе к клетке.

– Я же говорю, не чёрные у неё волосы, а тёмно-синие! Я-то видел! Я сам её в клетку тащил!

– Ладно-ладно, ты выиграл! Буду должен!

– Умный какой! Отдавай горсть топлива! Ишь! Должен!

– Вот ты душный, Касий! Ну, возьми сам!

Касий, не раздумывая, подъехал поближе к другу, прицеливаясь к мешку с топливом, привязанному к седлу. Он ловко подцепил ножом ремень, державший мешок, но друг, оценивший его задумку, пришпорил коня, и Касий не успел подхватить добычу второй рукой. Мешок упал на землю, и бесценный голубой порошок просыпался, немедленно смешавшись с пеплом на земле.

Пока двое разбойников выясняли, кто во всём виноват, третий засмотрелся на них и чуть не поплатился жизнью. Дождавшись удобного момента, Ялана всё-таки протянула руку сквозь прутья, тихо вынула меч из его ножен, и сразу ткнула его в самое горло. Бандит, конечно, вовремя отпрянул, заметив блеск металла, и отделался всего лишь царапиной. Зато теперь у Яланы было неплохое оружие, которое она быстро втянула в клетку, готовая защищаться.

– Что за чёрт! – возмущённо крикнул конвоир, лишившийся меча.

Он удивлённо тёр окровавленное горло, а его друзья снова весело расхохотались, увидев меч в клетке.

– Отойди от неё, Тил, пока она тебя самого к себе не затащила!

– А что ты смеёшься, Йен? – улыбнулся Тил. – Как ты будешь извлекать теперь её из клетки? Ты видел, как она кухонным ножом четверых твоих бойцов убила? А теперь она серьёзно вооружена!

Ялана удивилась. Она не помнила, скольких она убила. Она помнила первого, потому что из него брызнула кровь прямо на её белоснежную тунику. Остальное было будто не с ней.

– А почему это он будет её из клетки извлекать? – спросил Касий. – Я думал, мы раскинем картишки! Мне она тоже нравится! Хорошенькая такая!

– Я убил её мужа, значит по закону она моя! – заявил Йен, радостно улыбаясь.

– Да брось ты, Йен! С чего ты взял, что это был её муж?

– Что я бросить-то должен? – рассердился Йен. – Я не понял!

Ялана слушала этих дураков и искренне болела за Касия. Ей было жаль убивать красавчика Йена, но только из-за прекрасных голубых глаз.

– Слышишь? Эй, с синими волосами! Муж это твой был или папаша? – не выдержал Касий.

Ялана смерила его таким убийственным взглядом, что бандиты снова заржали.

– Вообще-то нет никакой разницы, муж это был её или папаша, – вмешался Тил. – По закону, она и так и так теперь рабыня Йена. А как остальных делить будем – пока не понятно.

Ялана вдруг испуганно посмотрела на Марису. Мариса даже плакать перестала и попыталась взять мужа за руку. Герим погладил протянутую ему ладошку, как бы успокаивая Марису. Ялана не могла смотреть на эти нежности.

– Они мои рабы! – громко отчеканила Ялана. – Так что по закону, который вы тут вспоминаете постоянно, они теперь так же принадлежат вашему… Йену!

– И как ты докажешь это? – спросил Тил.

– Мариса, покажи клеймо! – скомандовала Ялана.

Мариса выставила перед собой запястье. Тил не без опаски подъехал ближе к клетке, косясь на сумасшедшую стерву с мечом в руках, и посмотрел на руку Марисы.

– Да, она рабыня некой Яланы, – заявил Тил. – А ты, видимо, Ялана?

Она презрительно фыркнула, сняла перстень с пальца и кинула ему в руки.

– Дай-ка! – отнял Касий. – О! Йену досталась знатная дама, да ещё с целым семейством рабов! Ха-ха! Не везёт тебе, Йен, дружище! Хотел своих рабов накормить, а привезёшь домой ещё три голодных рта!

– Четыре! – поправила Ялана, кивая на Ронео. – Этот тоже мой!

Ронео, истекая кровью, еле плёлся вслед за повозкой, и вряд ли что-то слышал.

– Не расстраивайся, Йен, мы по-дружески возьмём у тебя парочку рабов! – снисходительно заявил Касий.

Йен посмотрел на Ялану. Он заметил, как она испугалась, что её разлучат с Марисой, и теперь ожидал увидеть просьбу о помощи в её глазах. Но гордая Ялана смотрела на него с вызывающей усмешкой, как будто говоря: «Потянешь ли четыре голодных рта, хозяин?» Йен довольно улыбнулся.

– Что ты, Касий, всё отнять-то у меня что-то пытаешься? – съязвил Йен. – Весь день ко мне цепляешься!

– Я?!

– Да!

– Да нужны мне твои рабы! Я за топливом ехал, а не за рабами! – возмутился Касий.

– Ну? Взял топливо?

– Взял!

– Богатый теперь?

– Богатый!

– Ну и всё! Значит, праздновать будем за твой счёт!

Тил только молча ухмылялся, слушая их глупые шутки, и старался теперь держаться подальше от клетки с бешеной знатной дамой.

Ялана оглянулась на посёлок. Стеклянный купол уже не было видно за горизонтом. Теперь видно было только стадо овец, уведённое разбойниками из посёлка, и поднимавшее облака пепла над пустыней. Ялана с тоской смотрела назад. Не то, чтобы ей хотелось обратно. Просто ей не нравилась эта вонючая клетка и её новый статус. Она только теперь смирилась со своим поражением, и её тут же отпустила ярость. Ялана поняла, как она утомилась. Оказалось вдруг, что у неё страшно болит ушибленная голова, руки дрожат от усталости и мерзко ноет раненное плечо. Она оглядела свою окровавленную белую тунику. Именно сегодня ей вздумалось надеть белую тунику, а не синюю, и теперь эти жуткие бордовые пятна будут раздражать её неизвестно сколько.

К конвою добавилась ещё дюжина разбойников, дограбивших посёлок и догнавших своих соплеменников. Они шутили, мерили прибыль горстями топлива и живо обсуждали способы потратить награбленное.

Йен, напротив, перестал подшучивать над другом и ехал серьёзный и задумчивый, иногда бросая протяжные взгляды на своих новых рабов. «Подсчитывает убытки!» – подумала Ялана и усмехнулась. Она знала, что убьёт этого красавца. Сейчас ей только было интересно как.

За день пути безжизненная пустыня, покрытая пеплом и мусором, утомила взор. А вечером стало ужасно холодно. У Марисы посинели губы. Ялана села к ней поближе и обняла её. Мариса закутала их обеих в свою тонкую накидку. Это не спасло их от стужи, но так почему-то было легче.

Ялана всё время думала о потрясающей несправедливости, которая то и дело происходит с Марисой. Мариса – удивительный человек! Она абсолютно беззлобная и беззащитная. За какие грехи судьба посадила её в эту клетку и как животное везёт куда-то в страшную неизвестность? Как такое может быть, что человек в жизни не сделал ничего плохого, а ему так не везёт? А Герим и Ронео в чём виноваты? Ялана закрыла глаза и представила себе, как она убила всех разбойников одного за другим, и они вчетвером вернулись домой. Ей даже жарко стало от этих страшных мыслей.

Ближе к ночи показались карьеры. Кое-где они ещё отсвечивали голубым, но это были всего лишь незначительные остатки топливного порошка. Чем ближе караван подъезжал к городу, тем уже становилась тропа между огромными глубокими ямами, грозя скинуть повозку с клеткой в ущелье. Наконец, за очередным карьером вырос и сам город.

Здесь, под куполом, было гораздо теплее, чем в ночной пустыне. Показались большие дома. Ялана поняла, чем отличается город от посёлка, здесь всё было большим и красивым. В их посёлке у каждого глиняного домика, высотой ровно с человеческий рост, был маленький огородик, которого хватало только для семьи. А тут – всё огромное, как будто в городе живут одни богачи. Ялана впервые увидела роскошные каменные дома без окон, зато с высокими сводами и красивыми колоннами, окружённые каменными террасами и пышными садами. Цветы, украшавшие террасы, были высажены явно всего лишь для красоты, а не для пропитания. Повсюду горел свет, даже на пустынных улицах, и Ялана пыталась вообразить, сколько на эту бессмысленную иллюминацию уходит топлива.

Теперь, увидев огромные каменные дома, она вспомнила своё детство, проведённое в Убежище. Взрослые тогда говорили, что новая эпоха после Великой Катастрофы будет называться Каменным веком, потому что сделать обычный стол из камня будет гораздо проще, чем найти для тех же целей хоть какое-нибудь захудалое деревце на просторах выжженной равнины. Хотя потом, когда со временем всё население Убежища вышло из-под земли на поверхность, почему-то никто не стал высекать столы из камней. Нехитрые предметы мебели тогда делали просто из подручных материалов. Для этих целей отлично подходили куски внутренней обшивки со стен Убежища и ящики из-под продовольственных запасов.

А теперь она видела, что горожане явно нашли какой-то лёгкий способ добывать и обтёсывать камень. Они как будто запросто высекали из мрамора высокие колонны с причудливыми узорами, скульптуры и фонтаны.

Фонтан поразил Ялану! Она своими глазами увидела бесценную воду, льющуюся в никуда! Но тут какой-то парень, мило ворковавший с девушкой, помыл в фонтане свои сандалии и надел их снова, как ни в чём ни бывало. Ялана чуть в обморок не упала. Она посмотрела на Марису. Мариса боролась со сном, стараясь тоже увидеть город, но глаза закрывались сами собой. Она явно никак не могла прокомментировать сандалии в воде. Герим тоже шёл из последних сил, не тратя их на эмоции по поводу расточительности горожан.

– Эй, Ялана! – негромко позвал Тил. – Меч верни! Тебе он больше не нужен!

– Возьми! – пожала она плечами и отвернулась от оружия, лежавшего на дне клетки.

Йен и Касий ехидно ухмылялись и с интересом наблюдали за другом. Мариса окончательно поборола сон, почуяв приближение опасности. Открыв глаза, она увидела, что Ялана действительно косится на Тила, и это не предвещало ничего хорошего.

– Ялана, я прошу тебя, оставь свои мысли! – Мариса повисла на её руке. – Даже если ты убьёшь их всех, из города нас живыми не выпустят!

– Ах, Мариса, вечно ты всё веселье портишь! – с досадой протянула Ялана. – Да отцепись ты!

Мариса схватила меч и выкинула его на землю. Тилу пришлось спешиться, чтобы поднять его. Ялана всё-таки одарила его презрительной улыбкой.

– Была б моя, шкуру с тебя содрал бы! – злобно заявил Тил.

– Я накажу её за тебя, дружище! – радостно пообещал Йен. – Сегодня же и несколько раз!

Касий расхохотался и посмотрел на Ялану. Она не слышала их пошлые шутки. Она смотрела куда-то вдаль хмуро и задумчиво.

Цветы она видела первый и последний раз десять лет назад. Мать Марисы тогда сказала, что это незабудки. Оказалось, что цветы бывают разные: лилии, ландыши, одуванчики… Ялана даже сейчас помнила ещё много-много названий. Она почему-то легко и сходу запомнила их все. Ялана раньше часто пыталась представить себе, как они выглядят. Может быть, они разноцветные как незабудки или все они совершенно зелёные как укроп? Теперь она наяву видела вокруг себя множество разных цветов, и ей казалось, что она точно знает, какие из них как называются.

Банда разбойников рассеялась незаметно. Остался только Йен и несколько его уцелевших после битвы бойцов. Среди них была женщина, Амара. Та самая, которую Ялана, защищая свой дом от захватчиков, напрасно не восприняла всерьёз. Ялана теперь, разглядывая её крепкое строение, удивлялась, почему тогда не увидела в ней достойного противника?