Отзывы на книги автора «Анна Старобинец»

Когда среди десятка ожидаемых новинок выходит книга, аннотация которой кажется тебе перегруженной и аляповатой, по логике вещей эта книга не должна попасть даже в бесконечный лист ожидания, где годами громоздятся сотни когда-то горячо желанных романов, названий которых порой уже и не вспомнить.

Но есть еще логика хаоса — его иногда называют судьбой — согласно которой выйдя ночью на балкон покурить перед сном, ты в приложении с аудиокнигами нажимаешь не на тот файл, но услышав голос Григория Переля, решаешь не исправляться, оставить всё как есть, и дать книге шанс хотя бы на одну сигарету. Потом ты поймешь, что докуриваешь уже третью и стоишь на балконе без малого полчаса, слушая, как три зэка выбираются из штольни уранового рудника, чтобы через тайгу бежать в Маньчжурию.

Утром ты подойдешь к мужу со словами «ты же знаешь, я много лет не просила тебя что-то прочитать, но поверь, это тебе понравится, я обещаю, так же, как обещаю нудеть и приставать к тебе с книгой, пока ты не сдашься, можешь читать ее в телефоне с моего аккаунта». Он начнет читать и скажет, что ты была права.

Ты купишь аудиокнигу для мамы (она будет слушать ее в тот же вечер, забыв на время о телевизоре и интернете), а себе закажешь в магазине бумажную, потому что это самый простой и верный способ сказать автору «спасибо». Сказать «спасибо» Анне Старобинец, госпоже Лисьих бродов, за то, что указала тебе дорогу в этот окутанный мороком и страстями город, что пишет о нем не чернилами или курсивом, а живой водой из красной киновари, что приворожила тебя древней магией слова к тексту, в котором все персонажи — от больного вора Флинта до старой кобылы Ромашки, от барона до деревенской бабы — одинаково убедительны и ярки. За то, что стерла границу между реальностью и сном.

Лисьи броды не любят отпускать своих жителей. Этот город — чистилище между жизнью и смертью, где каждый ищет что-то важное для себя: золото, любовь, забвение, власть, свободу. Ты же нашла здесь историю, мимо которой по логике вещей должна была пройти не глядя, но есть еще логика хаоса — его иногда называют судьбой — согласно которой порой книги сами находят тебя и становятся любимыми.

Так сложилось, что за качественными мистическими триллерами российскому читателю приходится обращаться к зарубежным сказителям. Будь то Стивен Кинг, Джеральд Бром или Роберт Маккаммон — неважно. А важное другое — в России уже давно не писали качественных, незаурядных и остросюжетных мистических историй с выдающимися главными героями и оригинальным сеттингом. Бывает, конечно, что Алексей Иванов порадует нас чем-нибудь вроде «Пищеблока» с пионерами кровопийцами в главных ролях, но давайте будем честны — такого в последнее время мало. И это удручает, ведь порой так не хочется садиться в самолет и улетать за интересной историей в Соединенные Штаты или Великобританию. Хочется чего-то родного, русского. Чтоб были наши леса, наши оборотни — без погон, — наши герои, имена, наша мифология и, что главное, отечественный рассказчик, который понимает наш менталитет и наши с вами, читательские, потребности. Ждали и дождались. Из дальневосточных дебрей читателю явилась москвичка Анна Старобинец, решившая поведать удивительную историю одного селеньица под названием Лисьи броды, что лежит подле озера Лисье.

События романа отбросят читателя назад в август 1945 года, когда Великая Отечественная уже закончилась, а красноармейцы все еще служили в Маньчжурии, переданной Китаю только в 1946 году. Из трудового лагеря «Гранитный» сбегает тройка заключенных. Один из них — протагонист романа Максим Кронин. Бывший фронтовик-разведчик, надежный и талантливый офицер, герой войны, угодивший в лагерь не по своей вине, а по указке начальства — Кронин слишком много знал. Долгие годы он служил под руководством вероломного и расчетливого полковника Аристова — обладателя прыткого ума и навыков менталиста. Полковник способен проникать в чужие сны, подчинять своей власти при помощи одного только зрительного контакта, делать из людей марионеток и ломать их изнутри. Когда-то этими умениями обладал и Максим Кронин, однако Аристов лишил его памяти, оставив в голове только самое приземленное, обыденное — изъяв любые воспоминания о сверхъестественном и магическом. Но наш герой и без волшебства настоящий богатырь — зачем нужная ментальная магия, если есть старые добрые кулаки, ножи и пистолеты?

Оказавшись на свободе, Максим фокусирует все внимание на главной цели своего существования — поисках пропавшей жены Елены. По словам лагерного товарища Кронина Флинта, супругу экскомьюникадо недавно видели в тех самых Лисьих бродах, которые по счастливой случайности находятся всего в нескольких десятках километров от текущего местоположения беглецов. Подобно гомеровскому Менелаю Кронин, преодолевая эпические трудности, вроде ножевого боя с тигром и перестрелки со смершевцами, добирается до русско-китайской Трои — Лисьих брод, где сюжетный штиль обращается кипучим водоворотом и начинает поглощать в себя все живое, включая бурное воображение читателя, вынужденное столкнуться с лисами-оборотнями, тайной исчезновения отряда красноармейцев, фашистской лабораторией под кодовым названием «отряд-512», проклятым лисьим золотом и секретом бессмертия даосского старца Чжао.

Богатством и разнообразием тем роман Старобинец напоминает очередную приключенческую историю из франшизы про Индиану Джонса. В какой-то момент может даже показаться, что сваренная писательницей солянка прокисла и попахивает второсортным бредовым китчем, но не тут-то было. Старобинец не перегибает ни с одной из тем и подает ее, так скажем, по науке: каждая сюжетная канва хорошо прописана, имеет свою историю, ретроспективу, фольклорную подноготную. В основе мифологии романа лежат народные поверья стран Азии. Для примера, в книге фигурируют не только японские лисы-оборотни Хули-цзин, но и легендарные терракотовые войны китайского императора Цинь Шихуанди, а мировоззрение самого Кронина базируется на самурайском кодексе правил «Бусидо», цитаты из которого регулярно встречаются в тексте. Полнота созданного Старобинец мира дарит читателю уникальную возможность совершенного погружения в воображаемую и уютную вселенную писательницы. По сюжету романа Лисьи броды обладают своеобразной притягательной функцией — из них почти невозможно выбраться. Такой же эффект городок оказывает и на читателя. Прочитав роман, я еще долго возвращался к нему мыслями, вспоминал понравившиеся сцены и культивировал посеянные писательницей идеи. Несмотря на все ужасы романа, Лисьи броды оказались тем местом, в которое хочется вернуться — укрыться одеялом с головой и читать, пока не рассветет.

Природа притягательности романа объясняется не одной лишь полнотой мифотворчества, но и дивным стилем писательницы, создающим ни с чем не сравнимую атмосферу советского быта и азиатского колорита. В Лисьих бродах, как вы поняли, чего только не намешано — даже для старообрядцев местечко нашлось; и описано все это многообразие фигур с удивительным мастерством художественной выразительности. Кровавые мотки облаков, клочья тумана, пропитанные гнойным светом луны, пушистые островки тростника, затянутые молочно-розовыми пенками рассветного неба, — изобретательность авторских эпитетов наполняет пейзажи Лисьих брод невообразимо чарующими красками, способными существовать только в воображаемом, но никак не в действительном мире. Тем роман и завораживает, что в нем все — от стиля до событий — пропитано волшебством, и не таким, какое многие читатели привыкли встречать в фантастических вселенных, а взрослым, быть может, даже по готичному мрачным и жутковатым, но все же волшебством, которое порой так полезно вкусить для разгрузки нашего с вами вечно напряженного сознания.

На пейзажах повествовательные изюминки Старобинец не заканчиваются. Ничуть не хуже у писательницы вышла смена нарративных масштабов: то историю нам рассказывает Максим Кронин, суровый и лаконичный, то сама писательница, то, совершенно неожиданным образом, собака по имени Телохранитель и кличке Дружок, транслирующая события со своего, четырехлапого ракурса. Динамичная смена рассказчиков делает повествование еще ярче и разнообразнее, позволяет читателю взглянуть на события романа самыми внимательными, зоркими глазами, подмечающими каждую деталь царствующего в истории хаоса и трактующими произошедшее в оригинальной, запоминающейся манере.

С какой стороны ни посмотри, а роман Старобинец хорош. И вроде череда мелких минусов в истории есть, но они кажутся столь незначительными в сравнении с выдающимися особенностями произведения, что о них быстро забываешь. Очутиться, хотя бы на неделю, в таком мрачном, мифическом месте, побывать в эпицентре борьбы за всеобъемлющую власть и бессмертие, а потом вновь оказаться в своем уютном кресле или кровати без физических увечий и психологических травм, — это ли не счастье? Роман Анны Старобинец «Лисьи броды» умудрился удачно совместить в себе совершенно несовместимые на первый взгляд темы; открыть перед читателем врата в изобильный мир чудес и страшных проклятий, окунуть в него с головой при помощи чарующих литературных тропов и всецело околдовать, оставив после себя терпкое, медовое послевкусие с оттенками густой туманной сырости и рассветных лучей цвета киновари.

В переломные моменты жизни, иногда, высокие понятия, такие как подвиг или долг, с которыми редко сталкиваешься в повседневности, становятся вполне реальными и осязаемыми. Для Анны Старобинец написать «Посмотри на него» было подвигом. Еще раз погрузиться в тот ад, через который она прошла, узнав на 16 неделе беременности, что у ребенка патология почек не совместимая с жизнью, сможет далеко не каждый.
Долг – потому что этим и должна заниматься гражданская журналистика. Ставить проблему и предлагать возможные способы ее решения. По идее, после выхода книги Правительство должно создать комиссию по изучению сопровождения патологических беременностей и разработать меры по изменению ситуации.
***
Существуют государства для государства (властных элит), государства для экономики (крупного капитала) и государства для народа. Последнее, подразумевает, что идет постоянный мониторинг жизненных проблем и либо создаются структуры для их решения, либо поощряется распространение уже возникшего опыта.
В случае Анны, Германия оказалась государством для народа, а Россия – непонятно чем.

В Центре акушерства и гинекологии заслуженный профессор и прочее… на платном приеме, даже не спросив разрешения, пригласил в кабинет 15 студентов, чтобы продемонстрировать на УЗИ патологию. Что чувствует при этом лежащая голая, даже не прикрытая, женщина его не интересовало. А другой «светило» из того же Центра, не стесняясь, наорал на Анну и велел приходить через две недели.
Выяснив, что прерывание беременности на таком сроке придется делать в стационаре инфекционной больницы, находясь две недели в не очень приятной компании (госпитализация на 14 дней, искусственно индуцированные роды без обезболивания, выскабливание, курс антибиотиков, посещения родных – в строго отведенные часы), Анна и ее муж обзанимали всех знакомых и отправились в Германию.

Естественно, в Германии все оказалось на порядок цивилизованнее, но книга не только об этом. Она еще пытается ответить на вопрос – почему?
В западных немцах не заложено ничего генетически такого, что отличало бы их от восточных или от русских. Но, если в ГДР абортированных на поздних сроках детей сжигали вместе с прочим мусором, то в ФРГ еще с 80-х их хоронят.
Существует целый этический кодекс, в котором детально прописано, как врач должен говорить с больным, как вести себя в ситуации Анны. Но главное, вначале он должен выразить больному сочувствие, он должен показать сопереживание. А за демонстрацию студентам без разрешения полагается моментальное лишение лицензии.

Анна мужественно еще раз проходит весь процесс, начиная с момента, когда она узнает страшную новость на УЗИ в женской консультации, до последующей психологической адаптации к случившемуся.
Не опуская моментов, как в берлинской клинике ей настойчиво советовали попрощаться с малышом, а она боялась, что после он будет ей сниться в кошмарах.
Как во время обязательного посещения с мужем психолога, получила подробное описание, какие проблемы их ждут в ближайшем будущем и что надо сказать восьмилетней дочке. (К слову, немецкий психолог очень удивилась, что в Москве отсутствуют группы поддержки матерей, потерявших детей).
Как целый год у нее были панические атаки, и путь в магазин из десяти минут превращался в час.
Как находила взаимопонимание с дочерью, ибо детям в таком возрасте кажется, что во всех проблемах родителей виноваты они.
Как через полтора года она снова решилась забеременеть и мучилась страхами о повторении всего этого ада, но обошлось, и мальчик родился здоровым.
***
Думаю, такие книги очень важны. Они, если не заставляют отвечать, то хотя бы ставят вопросы. Почему в Германии палаты на двоих и второе место предназначено родственнику? А у нас даже в детском онкоцентре матери спят на полу около кроватей детей. Почему весь комплекс сопровождения патологических беременностей бесплатный, а у нас одно УЗИ стоит от 3 до 6 тыс. рублей. И еще много других «почему»…

Вердикт. Настоятельно рекомендуется прочитать мужчинам, чтобы понимать, что чувствует в таких ситуациях (да и не только в таких ситуациях) женщина. Женщинам, чтобы навсегда забыть фразу: «Ты же молодая, родишь еще нормальных детей». Подросткам, чтобы понимать, что творится с родителями, и что в этом нет их вины.

Анна Старобинец всегда специализировалась на хоррорах, но в этот раз переплюнула саму себя и написала чистый незамутнённый ужас, потому что всё в этой книге правда, и тот факт, что эта правда субъективна и является таковой для отдельной группы лиц (которым не повезло), не делает её менее ужасной. Анна написала книгу о том, о чём принято молчать, потому что глубоко личное, страшное, выворачивающее наизнанку горе обычно прячут куда поглубже и никому не показывают. Это вообще один из аспектов восточнославянского менталитета — держать лицо в сложных обстоятельствах, крепко стиснув зубы, медленно сходя с ума где-то там изнутри, а обращаться к психотерапевту (презрительно: мозгоправу) и вовсе зазорно.

Анна решила написать книгу о том, как она прошла через страшную неудачную беременность, потому что ей во время всего этого жуткого процесса было страшно одиноко. И это при том, что рядом был любящий муж. Почему одиноко? Потому что деторождение, аборты, болезни детей и всё подобное находится под какой-то негласной пеленой почти настоящего табу, не суйся туда с негативом, иначе тебя полными подгузниками закидают. Мне показалось, что она чувствовала себя беспомощной перед огромной государственной (и частной, кстати, тоже) машиной здравоохранения со зверским лицом суровой тётки из любой регистратуры. Мир пытался заставить её почувствовать вину за то, в чём она не виновата, страдать тогда, когда это необязательно. Тем более обидно, что где-то совсем рядом за железной пеленой незримого занавеса всё совсем по-другому. Зачем Анна написала эту книгу? В качестве ядовитой аутотерапии — пожалуй, да, этого нельзя отнять. Но куда более важно, что она ещё написала её в поддержку всем тем, кто может попасть в подобную ситуацию и под давлением неблагоприятных обстоятельств подумать, что попал в ловушку. Агрессивные яжматери с интернет-форумов могут кого угодно заставить комплексовать, равнодушные врачи, которым негласно положено быть гнусными циниками, дополнят эту картину, а когда кошмар закончится, то даже негде будет найти квалифицированную психологическую помощь, потому что большая часть современных психологов — шарлатаны-недоучки, а меньшая часть специализируется на совершенно других вещах. Анна Старобинец показывает, что есть способы бороться, даже если упёртые полусоветские лбы говорят вам, что выхода нет. Такая книга может быть частью терапии, ступенькой к смирению с невыносимой ситуацией и, возможно, к прощению самой себя (хотя было бы за что) и рассеиванию страхов.

Дальше...

Я тут балаболю, а, возможно, не все знают, о чём речь в книге. У ребёнка Анны (или "плода", как сразу все после диагноза стали звать его в романе) на определённом этапе беременности обнаружили пороки развития, с которыми не было никаких шансов выживания младенца. Соответственно, надо с этим было что-то делать, тем более, что срок беременности поздний и на аборт были согласны мало какие учреждения. Анна походила по разным врачам, клиникам и прошерстила интернеты, где на неё вывалилась волна хейта: от религиозных противниц абортов даже по медицинским показаниям до тех самых пресловутых врачей. Их фамилии и названия учреждений и клиник Анна приводит в тексте, чтобы не быть голословной и предостеречь других женщин, попавших в схожую ситуацию. В итоге они с мужем находят вариант в прерывании беременности за границей, на что им приходится занять кучу денег, всё проходит нормально, но по приезду домой у женщины начинаются панические атаки и развивается невроз, с которым не хотят работать великолепные московские психологини, которые больше по той части, в которой поболтать, какой муж козёл и как грустно жить на свете.

Мой пересказ сюжета, конечно, не передаёт ни малейшей крупицы того отчаяния и страха, который Анна Старобинец вываливает на страницы романа. Неподготовленного читателя, мало знакомого с прелестями больничек, это может переломить пополам — да и тема ужасная вдвойне, потому что всё крутится не вокруг какого-то заболевания руки, ноги или внутреннего органа, а вокруг полутабуированного деторождения. Но для человека, как существа социального, это чтение полезно. Мужчинам — чтобы понять, в каком аду может вариться беременная женщина, женщинам — чтобы быть начеку в сложной ситуации и не повторять чужих ошибок. Я уверена, что кому-то эта книга точно поможет пережить страх и депрессию, потому что не так много вариантов преодоления этого кошмара. Укоренилось где-то глубоко в сознании, что женщина должна коня на скаку и в избу горящую, рожать с улыбкой и тащить ярмо, смиренно помалкивая. А если пикнет, так капризуля, тьфу. В больницу бежать, только если ногу оторвёт, да и то в крайнем случае, чай не неженки, вот мы в восьмидесятых пятьдесят километров пешком по колючей проволоке ходили — и ничаво. Придумают свои депрессии, чтобы не работать на благо родины. Курица не птица, больной не человек.

Для дополнительного терапевтического эффекта в конце книги даны документальные материалы — разного рода интервью, в том числе с зарубежными специалистами, которые рассказывают о методах работы с трудными пациентами.

Мне кажется, что со стороны Старобинец было очень смело выпустить подобного рода книгу, потому что, во-первых, выставлять личное толпе всегда страшно, во-вторых, тут же найдутся яжматери-специалисты, которые покроют её какахами, в-третьих, обязательно кто-то будет гундеть про великую Россиюшку, в которой на самом деле всё не так, и попытается приписать книге политический, пропагандистский или ещё какой-нибудь подтекст. Слушать всю это, конечно, будет куда более неприятно, чем обычную критику книжки. Ну, написали, что твоё творчество — говно, ну и ладушки. Если же тебе про личные дела напишут, что ты дура продажная, гори синим пламенем, то это уже совсем другой уровень. Надеюсь, что этого будет поменьше. Как автобиография и психологически-терапевтическое средство эта книга хороша, а больше от неё и не требуется. И очень жаль, что на таком печальном эпизоде горести Старобинец не закончились, так как в начале апреля этого года не стало в живых её мужа, боровшегося с раком несколько лет. Куча снарядов в одну семейную воронку, остаётся только пожелать автору быть сильной и не читать много отзывов на своё так не вовремя вышедшее скандальное творение.

Прежде чем сказать что-то о книге, хочу рассказать личный негативный опыт родов. О нет, мой ребёнок получился прекрасным, здоровеньким, крупным и безумно красивым. С ним всё было в порядке при рождении. А немного рассказать я хочу именно о своих чувствах и об отношении медперсонала. И я тоже назову реальное место, как и Старобинец. Назвала бы и фамилии, но их я, к сожалению, не помню.
Рожала я бесплатно. Мне было показано кесарево и первый негатив я получила в операционной. Мне перекалывали эпидуральную анестезию трижды - трижды в позвоночник втыкали огромную иглу. В итоге, она была сделана неидеально и одну ногу я вполне чувствовала во время операции. А когда пришёл отходняк, боялась, что вторая нога никогда не вернёт чувствительность, та, где анестезия сработала хорошо. После, примерно в течение года, мне ту ногу сводило судорогами.
Ад начался в постродовом отделении. Не буду говорить о том, что ремонта там не было уже очень давно, а в туалеты и душевую вообще зайти страшно. Там была дыра в двери, оголённые трубы и грязь.
Отношение медперсонала было отвратительнейшим, начиная с заведующей отделением. Мне делали «чистку», о которой пишет Старобинец, и которая многим не нужна на самом деле, а делают всем просто потому, что «надо». без анестезии и обезболивания, наживую. Так вот, хорошо помню, как я орала и как они кричали на меня, а я в ответ извинялась (!) за то, что не могу сдержаться. Это была самая огромная боль в моей жизни. Сильнее, чем при схватках и кесареве.
Самое подходящее слово для того места - тюрьма. И я старалась вести себя тихо-мирно в надежде на «досрочное освобождение». Это потом я поняла, что можно было вести себя по-другому и не терять достоинства. Но чувствовала я себя загнанным зверем. После выписки даже не пошла потом к гинекологу. Только сделала платное УЗИ, чтобы знать, что всё в порядке.
И это был Областной Перинатальный Центр в г. Челябинске.
Последующий год тяжело дался психологически. Я стала очень озлобленной. Постепенно научилась справляться с этим сама, но аукается до сих пор. Например, второго ребёнка я не хочу. Считаю, что муж (а его, безусловно, не было со мной при бесплатных родах) никогда не поймёт, что я тогда чувствовала и как это меня пошатнуло.

Потому я просто счастлива, что есть такие книги. Их должны прочитать женщины нашей страны, а мужчины в особенности.
Здесь две части. Первая - личная история Анны. История страшная, неприкрытая, со всеми подробностями. Я аплодирую стоя за такую откровенность. Вторая - документально-журналистская хроника по теме.
А тема эта - прерывание беременности на позднем сроке. На 18й неделе у второго ребёнка Ани обнаружилась серьёзная паталогия развития - двусторонний мультикистоз почек. Дети с таким диагнозом либо рождаются мёртвыми, либо проживают несколько часов/дней. В редких исключениях возможна жизнь на диализе с последующей пересадкой почки. Но это если хватит околоплодных вод. К сожалению, у Анны не было счастливого шанса.
Прерывание беременности случилось в Германии, а что творилось в России - это просто отвратительно. Было мерзко читать, как себя ведут некоторые представители этой самой нужной профессии - от «светила» науки до самой последней санитарки.
Я не говорю, что все врачи неэтичные. И можно сколько угодно говорить о том, в каких условиях они вынуждены в России работать, но простую человечность никто не отменял. Анна человечности не увидела.
Да и у меня есть свой опыт. Причём такое часто распространено именно в гинекологической сфере. Помимо них я имела дело с хирургами, и вот в хирургическом отделении сотрудники были совершенно другими. Такое впечатление, что беременных женщин у нас ненавидят и просто за человека не считают, особенно если случается что-то, что может попортить «статистику». И отказ московских государственных клиник от интервью это подтверждает.
Очень интересная была часть о психологическом восстановлении, и как опять же это всё отличается от Запада. Россия отстает в своей зашоренности на четверть века.

Горькая книга, беспощадная.
Вы не сможете читать её без слёз. Но прочитать её нужно.

Вообще это книга жанра мною крайне нелюбимого, магического реализма книга. Но, как и с Мариам Петросян - Дом, в котором... , тут случилась какая-то магия, не иначе (ахаха, реалистичная магия), как там, читал всю ночь, не спал до утра. На самом деле даже несколько ночей, т.к. книга пухленькая, я не могла от нее оторваться. При том, что намешана тут такая сборная солянка ингредиентов, что еще чуть-чуть, переборщи автор хоть в одном месте, и получилась бы полная нечитабельная бурда. Но автор справилась! Это было волшебно.

Хотя я даже не знаю, с чего начать, и как это все связать воедино. С самого начала мы узнаем, что главный герой у нас будет лишен неким "Генералом" своих, очевидно, магических способностей. Также мы узнаем, что Максима забросят в самый опасный участок, где он по идее должен немножко сдохнуть. Максим же на Второй Мировой не сдохнет, наоборот, преуспеет, так что придется его засунуть в сибирские лагеря, чтобы точно сдох. Максим же на руднике не сдохнет тоже, наоборот, преуспеет в завоевывании авторитета,и вообще сбежит. Поначалу будет мноооого лагерного арго, не ботают по фене, но где-то близко. Это было неожиданно и непривычно. Ну и с обсценной лексикой тоже встретимся, хотя я вот не люблю такое читать, меня оно устраивает максимум в прямой речи.

Итак, Максим с рудника в компании еще двоих зэков сбежит, и добежит до небольшого советского поселка Лисьи Броды, ну как советского, еще недавно китайского, пограничного, короче, так что среди жителей можно встретить всякие национальности. А раз пограничного, то в духе русских сказок, можно встретить еще и всякие потусторонние сущности. Дедушку Бо, держащего небольшое кафе с китайской едой, можно встретить. Его дочь-полукровку, лисичку-оборотня-кицунэ, можем встретить, тоже некоторой магией владеющей. А еще в пограничном городе пограничники, вестимо, да и отдел НКВД иногда заглядывает, и военные, и врач-хирург с некоторой историей, и целый калейдоскоп героев, каждый со своей тайной или подтайной, и под подтайной еще третья выглядывает. И среди всего этого безобразия Максим ищет свою жену, которую, как ему подсказывают НКВД видели среди пленных некоего безумного ученого, который тоже тут недавно обитал, да быстренько свалил, как прослышал про НКВД.

Короче, чехарда и мешанина адская, тут еще и староверы, и любовные трех и четырехугольники, и автор до крайности физиологичен, человеческие выделения различной природы ее не смущают, мужчины периодически эти выделения выделяют в окружающую среду, тем более такая соблазнительная кицунэ меж ними ходит. И девочка, дочка кицунэ, тоже ходит, но она еще маленькая, сама не ведьма, но что-то мама сильно переживает, и кажется, плотно сидит на крючке у безумного ученого, т.к. только он знает, как снять проклятие с роды лис-оборотней, чтобы дети кицунэ больше не умирали.

И тем не менее этот клубок классно и интересно распутывать, наблюдать за перипетиями персонажей, и даже магия никакая не мешает, возможно, помог экзотичный для меня антураж с китайщиной, а возможно, я просто приняла на грудь что этот мир несколько иной, как мой, но не совсем. Правда, одну из главных интриг "китайского божества" я разгадала почти сразу же, потому что блин эта реальность вот такова и боле никакова, но и даже это не помешало мне наслаждаться авторской безумной фантазией. Полет мысли фантастичный, конечно.

PS И в традициях Толкиена, самый мерзкий персонаж, которого непонятно, зачем автор держит в живых, давно б убил, естественно будет ценою своей жизни спасителем всея.

До чего я люблю ощущение, когда превращаешься в ребёнка в будний день, без всяких праздников и дня рождения получившего огромный мешок с конфетами! Эта беспримесная радость от книги - так нечасто бывает. Эта невозможность побороть бегущие по всей шкуре мурашки и постоянное отлавливание себя на том, что слушаешь, разинув рот, как тот самый ребёнок, уставившийся на мешок с конфетами... Даже не знаю, откуда выплыл у меня этот образ нежданного подарка, никаких сладостей в книге нет... Зато есть несколько раз повторяющаяся фраза:

Но есть ещё логика хаоса, которую называют судьбой.

Так что будем считать, что я подчинилась этой логике (в связи с отсутствием собственной=D) и буду рассказывать о книге, как о мешке с конфетами, доставая их постепенно, согласно детской моей привычке самое вкусное оставлять на потом.

Ириски (с детства не люблю) - многочисленные зэки, смершевцы, китайские бандиты, остатки японского отряда 512, нарезающие круги вокруг города Лисьи Броды, начало и конец которого обозначены многократно простреленным знаком с надписью на трёх языках. Это такой как бы фон, но даже тут есть образы, которые никак нельзя не выделить. Старый рецидивист Флинт, после побега вместе с Максимом Крониным нашедший последнее пристанище в глухой тайге и так и не добравшийся до своей мечты - Австралии, благословенной земли, где живут одни каторжники, а вертухаев вообще нет, да ещё, говорят, бобры там водятся с птичьим клювом... Убийца, преступник, клейма ставить негде, но - и после смерти держит слово, помогает Максу, как может...

Карамельки - разноцветные и с разной начинкой: староверы: братья Ермил и Андрон, их жёны Марфа и Танька - у каждого своя история, у каждого своя боль...

Большие мармеладины - начинка разная: особист Родин со своим подхалимским "тксказать"; майор Бойко, которому глаза застило золото, да в такой степени, что всё - предательство, убийство, измена - ерунда, главное, золото-золото-золото; медсестричка Аглая - сумасшедшая?морфинистка?новое воплощение древней китайской красавицы? - и всё, и ничего из этого; доктор Иржи Новак - несчастный человек, искреннейше верящий и в своё проклятие, и в то, что

не слепой, вижу, что город наш особенный...

Шоколадные конфеты - с орехами, пралине, изюмом и всякие))). Лиза - лиса-оборотень, последняя из древнего рода настоящих лисиц, кто пережил первое превращение и остался в живых (тут, чтобы было понятнее, скажу, что род их проклял мастер Джао - великий даос с тысячей жизней и тысячей лиц). Лизу в деревне считают ведьмой (что почти правда) и шлюхой, что тоже почти правда... Беды у неё две: её дочери Насте скоро исполнится семь лет, а это возраст первого превращения, и ради спасения девочки Лиза готова на всё: стандартный набор - предательство, убийство, измена... Вторая же беда - она действительно влюбилась в Максима Кронина... Сам Кронин: циркач, солдат, зэк с уранового рудника,человек, помеченный шрамом в виде китайского иероглифа ван, с памятью, выплывающей мелкими волнами среди огромных провалов - человек, живущий с ощущением:

Пусть хоть кто-нибудь, кроме смерти, идёт сейчас со мной рядом.

Зефир в шоколаде (моя любимая сладость) - рядовой Паша Овчаренко. Мальчишка с чистыми доверчивыми глазами, про которые Кронин сто раз думал, что парни именно с такими глазами чаще всего гибнут. И я всю книгу переживала, ожидая, когда уже наступит тот самый момент, когда почти невероятная удача Пашки (из серии дуракам везёт) наконец-то кончится... И не кончилась. Или кончилась совсем, это уж что считать концом жизни? существования? вечности?...

Чувствую я, что мешок мой бесконечен, как всегда кажется ребёнку, только что его получившему)). Могу сказать только ещё одно: при всей невероятности мира, в котором происходит действие книги и где присутствуют учёные, разрабатывающие эликсир вечной жизни, лисы-тигры-волки - все оборотни, терракотовая армия древнего китайского императора, менталисты такого класса, что управлять военным отрядом как куклами им проще пареной репы и ещё множество всяких чудес, этот мир ужасающе реален, до такой степени, что даже не возникает желания кривиться и говорить: да ладно, так не бывает...

А на донышке моего мешка - огроменная шоколадка, и это - актёрская работа Григория Переля, которая, безусловно, добавила книге красок и звуков таинственного города Лисьи Броды...

На прощание ты можешь задать мне три вопроса. Как в сказке...

Я хотел бы сказать им, что внутри там что-то хорошее, там играет тихая музыка, там песок и морские волны, и бабочки, там рождается жизнь - но я нем, а они были глухи.

Сборник из семи необычных рассказов.
По жанру - некоторая смесь магического реализма с современной антиутопией и жутковатым послевкусием.
Начинаются все рассказы достаточно безобидно.
А вот после финала - мороз по коже.
Хотя ужасов в общепринятом смысле здесь нет.
Время действия всех рассказов - близкое будущее.
Можно даже сказать ближайшее.
Именно это больше всего напрягает при чтении.
Ведь все сюжеты очень реалистичны и описанные в них метаморфозы вполне могут произойти.
Лет через десять, например.
И это действительно может случиться, учитывая как быстро сейчас меняется мир вокруг нас.

Эту книгу надо читать под температуру. Хорошую такую температуру, когда мозг размягчается, логические связи плывут, думать ни о чем не хочется и не можется и вообще окружающий мир неотделим от воспаленного бреда, поднимающего из самых дальних закоулков вашей памяти кошмары нерожденных детей. Ибо "Убежище" именно таково, и если вы будете читать его в здравом рассудке, то либо победит иммунитет и вы отшвырнете книгу с презрительным "Какой тошнотворный бред", либо она вас уложит с мозговой горячкой.
Вот как раз последнее со мной и случилось. Я позволила Старобинец это с собой сделать, очень уж было интересно, до какого градуса сможет подняться наше совместное безумие. До очень высокого, скажу сейчас. Скажу я и то, что, если вы с самого начала не почувствовали весь этот подкатывающий к горлу бред, если какой-то лосось сомнения гложет вас изнутри и заставляет думать о нелогичностях, слишком больших фантастических допущениях и тому подобных вещах, то не надо читать дальше. Это не столько сюжетная история, сколько стилистический, мифологический и психологический эксперимент над живыми людьми. Погружение живого сознания в состояние терминального бреда.

Главная обманка книги – это обложка, я ждала какого-нибудь технокрэша, а получила сказочный роттен, вообще переделки сказочных сюжетов я люблю, и чем дальше от оригинала, чем суровее и жизненнее – тем лучше. Не буду раскрывать, что здесь конкретно происходит и не только потому, что всё уже рассказано до меня, а скорее, потому что в сюжете очень много странностей и тошнотностей и лучше познавать их самому и в нужный момент. Это практически метаморфозы героев, стадии их инициации и нельзя перепрыгивать через этап, нельзя заглядывать вперед. Сказка такого не прощает.
Вообще сюжет здесь весьма сложный и разобщенный, плюс еще всё происходит на фоне очень странных событий окружающего мира. И всё это идет на разных уровнях сознания и бытия. И мир, и сознание, и бытие постепенно тоже искажаются, разрушаются, там получается просто какое-то разъятое мироздание, и оно будет сыпаться и сыпаться, рассыпаться на отдельные буквы под взглядом, пока не превратится в черточки на бумаге, лишенные всякого смысла. Может, конечно, тут сыграло еще какое-то очередное мое обострение, но эффект, признаюсь, был просто запредельный.

И вот все эти уровни и пласты, когда нельзя понять, где правда, где ложь, где сказка, где быль, где суровая реальность, где бред полного безумия, а где их невероятный синтез – накладываются друг на друга, переплетаются, взаимопроникают, чтобы создать совершенно адовую картину мира, мешанину из злой воли мистического провидения, страшной суровой повседневности, сумасшествия отчаяния и последнего его спасения, самой темной мифологии и безысходности.
В конце концов, читателю решать, что было правдой, что реально, а что нет. Любая постановка вопроса в корне изменит всё. Равно как и степень вашей лихорадки, о которой я предупреждала.
И концовка – странная, очень странная концовка. Это не единственное убежище, конечно, однако, самое надежное.

Мир после неназванной, но оттого не менее грандиозной катастрофы. Мир, в котором информация стала величайшей ценностью, а доступ онлайн главным ресурсом. Мир, где люди научились подключаться к сети напрямую через мозг с помощью хитрых имплантантов, минуя костыли вспомогательных внешних устройств. Мир, в котором человечество оказалось перед выбором. Раздираемая на части эпидемиями, межнациональными и религиозными противоречиями действительность или уютная псевдореальность социо, где все-все вокруг - твои потенциальные друзья, а любого, кто не понравится, можно отправить в игнор-лист и забыть. Человечество взвесило, измерило и сделало свой выбор. Добро пожаловать в реальность 2.0 Хотите продолжить?

Да.

Я не буду сейчас говорить о том, насколько описанный в романе мир близок нашему. Мне кажется, рождение живущего - вопрос одной-единственной технологии, и сейчас мы семимильными шагами движемся как раз к чему-то вроде. Интересно другое, то, как испуганные и уставшие люди способны добровольно отказаться от права решать в пользу незыблемой клетки жестоких и совершенно безумных правил, придуманных, кажется, с единственной целью - страданием. Социо Старобинец сродни фашизму или Испании времён расцвета Великой Инквизиции. Человек уже не человек, а только инкод, битовый вектор где-то там по ту сторону сознания. Система следит за тобой и управляет твоими помыслами. Деградация происходит не потому, что доступность информации и вживлённые в мозг накопители данных не позволяют в полной мере развиться памяти и механизмам мышления. Путь к деградации - покорность. Слава вождю. Аминь.

Смерти нет.

Важна тут даже не вера в посмертие, а точнее, отсутствие смерти вовсе. Суть в том, что вера эта догматична и принимается как незыблемая аксиома бытия. С самого начала читатель задаётсяя вопросом: что связывает инкарнации между собой? Память, эмоциональные привязанности, навыки? А вот ничего не связывает. И получается, что читатель осознаёт всю эту жуть с инкодами и контролем рождаемости много раньше, чем это будет сообщено прямым текстом. И от этого ровным счётом ничего не меняется, ведь так?

Да.

А где-то там, в глубине социо, есть уже настоящее бессмертие, ну или на худой конец, некий его суррогат. Хотя мы так и не узнаем, насколько тождественен "первослойному" человеку Крэкер-в-глубине. Методы его, конечно, бесчеловечны, но, в конечном счёте, история полнится примерами того, как во имя благой цели приносились в жертву миллионы. Ведь это же только статистика.

+1!

На фоне чудовищности происходящего как-то теряются детальки придуманного Старобинец мира, сленг, занятное переобозначение цветов и концепция слоёв дополненной реальности. В финале Крэкер руками своих марионеток останавливает сходящуюся к нулю последовательность лжи и крови. Число живущего более не постоянно. Но вот люди, те не хотят отказываться от иллюзии, в которой родились и выросли, они будут биться за неё, если понадобится, то и с оружием в руках. Зеро предлагал человечеству отсрочку перед неминуемой смертью. Крэкер предлагает свободу, но не убьёт ли она мир ещё быстрее? Человечество вступило в зону паузы, и самое его существование решится сейчас, сразу после последней страницы. Смерти нет?

да/нет