Я знала, что все случилось, я увидела своего мертвого сына, подержала его на руках, и теперь я полностью погружаюсь в свое горе. И все кругом, и одежда, и зеркала, говорило мне о том, что вокруг меня – мое горе. Некоторых родственников траур удивлял, эта идея вообще им не нравилась. Они не понимали, зачем себя так “истязать” сорок дней, когда нужно просто “поскорее все забыть”, как будто ничего не было.