1

Сигаретный дым, зависший в кабинете, уже успел побледнеть и рассеяться, а ее все не было. Рид Баве шумно опустился в кожаное кресло и тихо крякнул, удобно устраиваясь в нем. Часы пронзительно отбили десять, и по всем гласным и негласным законам разведки, – да и простого человеческого терпения, – ждать дольше было невозможно. Баве уже собрался шумно и глубоко выдохнуть, как тяжелая дверь кабинета открылась и пропустила женщину.

Взглянув на нее, руководитель отдела засомневался в верности своей памяти, ведь согласно досье, новому агенту было всего восемнадцать, но перед ним была настоящая дама: элегантный костюм и шляпка с вуалью не давали в этом усомниться. Поднявшись, Баве ловко застегнул мундир, и вышел из-за стола, на ходу протягивая руку для приветствия. И только подойдя ближе и заглянув в лицо девушки, он подумал, что с такой красавицей можно было бы проявить больше галантности. На мгновение ему даже захотелось ей подмигнуть. То ли от радости, что она не заметила его лицевого протеза, – а если и заметила, то никак этого не показала, – то ли просто потому, что в его подчинении теперь находилась она, Элисон Эшби, новый агент внешней разведки Великобритании. Но он вовремя опомнился, и указав кратким жестом на стул, вернулся к своему креслу. Элисон села на указанное место и посмотрела на Баве.

«Забавно, – подумал он, – за окнами бушует 1933 год, воздух буквально разрывается на части от напряжения и скорой грозы», – о которой он, благодаря своему положению, знает гораздо больше других, – а эта девочка смотрит на него своими чистыми глазами так невозмутимо и кротко, что…

Стук пальцев по деревянному подлокотнику прервал размышления генерала.

– Мисс Эшби, это Эдвард Милн. С этого момента вы работаете в паре. И учтите, – Баве понизил голос и заговорил быстрее, – Сейчас я назвал вас настоящими именами, но отныне и всегда, во время службы, вы должны обращаться друг к другу согласно вашим псевдонимам. Это ясно?

– Да, генерал, – четко ответил тот, кого Баве только что назвал Милном.

Рид посмотрел на Эшби, и она едва заметно кивнула. «А все-таки страшно отправлять ее туда» – мелькнуло в мыслях Баве. Его взгляд с сожалением скользнул по лицу девушки.

– Вы едете в Берлин. Завтра.

Слова генерала прозвучали в тишине кабинета почти как приговор. Все трое прекрасно понимали, что «завтра» – тридцать первое января, а сегодня, 30 января 1933 года в Германии произошло то, что вполне может перевернуть весь этот мир: Атольф Грубер получил власть. «И перевернет!» – успел подумать генерал. С шумом захлопнув папку, лежавшую перед ним, он быстро поднялся из-за стола.

– Шифровки вы получите сегодня в 17:15, по тому же каналу. – Баве остановился напротив разведчиков, и для них это значило, что встреча окончена. Эшби и Милн одновременно кивнули и молча направились к двери. Казалось, что сейчас они выйдут из кабинета так же синхронно, но Милн задержался у двери, пропуская свою коллегу вперед, и бесшумно закрыл за собой дверь.

***

Выйдя из здания, они все также молча перешли на другую сторону улицы, и, оказавшись на Queen Anne’s Gate, остановились возле статуи королевы Анны. Эдвард услышал, как девушка тихо прочитала надпись на памятнике:

– Anna Regina… – и посмотрела вверх, но не на лицо королевы, а на маску в чалме, которая пялилась на них сверху жуткими пустыми глазницами.

– Мы встречались раньше? – Милн закурил сигарету, выпуская дым в сторону.

– Вы знали, что раньше здесь была благотворительная больница? – Эшби оглянулась и вопросительно посмотрела на него.

Эдвард усмехнулся краем тонких губ. Он мог ни о чем не спрашивать, – об Элисон Эшби он уже знал все, что ему следует знать в рамках их совместной работы. И все же, он, который до этого дня всегда работал один, до сих пор не мог привыкнуть к мысли о том, что отныне, – и кто знает, как долго? – у него есть напарник. Напарница. Милн поморщился от этого слова, прозвучавшего в его мыслях по-деревянному неповоротливо, и посмотрел на девушку. Почему у него снова такое чувство, будто он уже видел ее раньше? Какая-то нелепость. Такая же, как ее шляпка, – маленькая и черная, с короткой вуалью-сеточкой, наполовину скрывающей лицо, отчего ему казалось, что с ним говорит не сама Элисон, а только ее губы, накрашенные красной помадой, блестящей в лучах солнца. Милн приподнял бровь и сделал два шага вперед, приблизившись к Эшби.

– Я узнала тебя, Эд, – произнесла девушка с ударением на его имени. – Только не думала, что ты здесь. – Она кивнула в сторону здания, из которого они только что вышли, и с улыбкой посмотрела на мужчину.

Милн с удивлением взглянул на девушку. Этого не может быть. Она?..Эдвард так пристально вглядывался в ее лицо, что Элисон, не выдержав паузы и его слишком серьезного взгляда, звонко рассмеялась и подняла вуаль шляпки, изящно убирая сеточку наверх. Эдвард закрыл глаза, словно отказываясь им верить.

– Я должен был узнать тебя. По глазам.

Его суровое лицо немного смягчилось в свете теплой, растерянной улыбки. Пробежав по лицу Эдварда быстрой искрой, она почти сразу исчезла, уже ничем не выдавая своего недавнего присутствия. И только блеском, зажженным теперь в светло-голубых глазах Милна, она с любопытством и недоверием подглядывала за рыжей девушкой. Милн хотел сказать что-то еще, что-то очень важное, – в его памяти одно воспоминание сменялось другим, – но не успел. Элисон ушла, коротко, с улыбкой, сказав:

– До встречи.

2

Пластинка затрещала мелкими искрами, и Элис услышала, как в дверь постучали. Тихо, едва слышно. Спрятав «Энфилд» за спину, она бесшумно подошла к дверному глазку. И выругалась. Потому что это был Эдвард. Зачем он пришел? Они же виделись всего несколько часов назад. Эл наблюдала за тем, как он поправляет воротник пальто, но, устав ждать, негромко назвала его по имени.

– Эдвард?

– Элис, нам нужно поговорить.

Нервно выдохнув, девушка повернула дверную ручку и отошла от двери.

Коридорная лампа тускло осветила Милна со спины, делая его фигуру еще выше и строже. И на мгновение Элис показалось, что это не он, и за ней пришли. От страха горло судорожно сжалось, она подняла голову высоко вверх, а руки безвольно опустились вдоль тела. И в правой все еще был зажат пистолет.

Но вот Эдвард сделал шаг вперед.

И еще.

Оглянулся по сторонам, убедился, что кроме них здесь никого нет, и тихо закрыл дверь.

А потом долго стоял и смотрел на Эл. Почти также чудесно, как тогда, на Рождество. И ей снова показалось, – правда, теперь другое, – он обнимает ее за плечи, улыбается и нежно целует. А она смотрит на него изумленными глазами, и не верит, что это – с ней. И чувствует спиной холодное оконное стекла, и по коже бегут мурашки. И чем дольше длится поцелуй, тем невероятнее становится ей оттого, что он, взрослый, целует ее. А для нее все впервые, и замирая от изумления, она все еще боится, что в гостиную вернется брат и увидит их. Страшнее этого, наверное, только то, что все это вдруг окажется неправдой, и уйдет, окажется сном.

Элисон отвела взгляд в сторону, и воспоминание прошло. Положив «Энфилд», она крепко сжала ворот халата. Громкий стук пистолета о каминную полку вывел Эдварда из задумчивости, и он виновато улыбнулся.

– Прости, что поздно. У меня послание от Баве.

Вместо ответа Элисон прошла мимо него к маленькому столику у окна, и, взяв в руки тяжелую пепельницу, повернулась.

– Вот «послание». – Она указала на пепел в хрустальной полусфере. – Пришло десять минут назад. Тебе лучше уйти.

– Ты слышишь меня? Нам нужно идти, он ждет нас.

– Ждет? Нас?

Терпение Элисон кончилось, она подошла к Эдварду, и, развернув Милна сначала вправо, а потом влево, быстро осмотрела карманы его пальто. И хотя в них ничего не было, кроме мелких шерстяных ворсинок, спичек и пачки сигарет Benson & Hedges, она упрямо продолжала обыскивать его. Эдвард ей не мешал, только весело смотрел на нее, злую и сосредоточенную, с блестящими глазами, которые Элисон упорно отводила в сторону. Игра была забавной, но в нее нельзя играть слишком долго. И когда девушка все с тем же злым воодушевлением отвернула левый край пальто, чтобы проверить внутренний карман, Эдвард мягко отстранил ее руку, сжав тонкие пальцы:

– Здесь ничего нет.

Ему друг захотелось продлить это мгновение, чтобы смотреть на нее еще дольше, вспоминать и снова запоминать красивые черты лица, которые стали изящнее и тоньше, чем несколько лет назад, когда Эл было всего лишь тринадцать.

Девушка резко отошла от Эдварда и ушла в комнату напротив. Прошло несколько минут, и Элис, переодевшись, вышла из спальни, готовая к встрече с Баве.

***

Снежные хлопья все еще искрились на ее накидке, когда Элисон и Эдвард вошли в кабинет генерала. И Рид совсем не был удивлен столь позднему визиту своих подопечных. Наоборот, при виде этой пары, он широко улыбнулся, привычным жестом поправил протез на правой половине лица, и театрально всплеснул руками.

– А вот и вы!

Баве весело смотрел на них, и Элисон подумала, что он даже не хочет знать, зачем они пришли. Потому что это ему известно.

– Агенты! – Рид щелкнул каблуками и подошел к ним вплотную. – Элисон Эшби, смею ли я надеяться, что вы не поверили Эдварду Милну, одному из наших лучших разведчиков? – Элисон не нашлась с ответом, и только коротко кивнула. – Значит ли это, что вы пришли сюда ночью, чтобы узнать истинное содержание вашего задания? – Девушка снова кивнула, все меньше понимая происходящее, и Рид довольно засмеялся. —Вам предстоит… – Он выдержал почти профессиональную паузу, наслаждаясь моментом. —… Стать мужем и женой!

Генерал рассмеялся так весело, словно это была замечательная шутка. Но улыбка мгновенно исчезла с его лица, он наклонился к агентам и произнес:

– Эшби, вы прошли проверку. Поздравляю. Завтра вы и Милн едете в Берлин. И первое задание там – найти свидетелей для вашей, Агна и Харри Кёльнер, быстрой и скромной свадьбы.

Элисон посмотрела на Баве как на китайского болванчика, который только и может, что нести чушь и глумливо улыбаться. Но каким бы сильным ни было ее удивление, одно она поняла точно – теперь он не шутит.

3

После ухода Милна и Эшби генерал долго ходил по кабинету, обдумывая все, что сейчас увидел и узнал. Не иначе как сами высшие силы, – если они, конечно, действуют в это мутное время, привели к нему Элисон Эшби. Иначе он никак не мог объяснить тот факт, что одно ее появление в «Ми-6» стало решением давнего мучительного вопроса, а именно – как сделать из Эдварда Милна, агента внешней разведки Великобритании промышленника Харри Кёльнера так, чтобы и старая, и новая власть Берлина видела в нем истинного и непогрешимого немца?

До появления Эшби этот вопрос успел изрядно подпортить генералу нервы, но с приходом Элисон в отдел внешней разведки, все изменилось. И ответ был самым простым – Харри Кёльнер и его очаровательная супруга, фрау Кёльнер, едут в Берлин, где не только встретятся лицом к лицу с руинами Веймарской республики, но и с новыми порядками того, кто так и не окончил художественную школу, и кто за внешней улыбкой всей душой ненавидит Вену.

Баве считал, что эта ненависть – обыкновенная зловонная зависть человека к красоте, но делиться этими соображениями ни с кем не собирался. И сейчас, всматриваясь в ночную темноту за окном, он подумал, что, будет, конечно, очень жаль, если с фрау Кёльнер что-нибудь случится, но даже если произойдет самое печальное, то с этим, он, генерал Рид Баве, уже ничего не может сделать – с’est la vie – как говорят французы, к тому же, самое главное, – это удачное проникновение Милна в политический круг Рейхстага.

***

ИЗ ДОСЬЕ АГЕНТА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ МИ-6, ЭДВАРДА МИЛНА.

Настоящее имя: Эдвард Милн

Дата рождения: 7 сентября 1906 г.

Псевдоним в разведке: Харри Кёльнер (Германия); Себастьян Трюдо (Франция); Насим Саид (Марокко)

Иностранные языки, которыми владеет: английский, немецкий, французский, испанский, итальянский, берберский, арабский, латынь.

Место рождения: Париж, Франция (жил в Париже до 12 лет); с 12 до 13 лет жил в г. Ливерпуль (Великобритания)

Образование: Eton College, Виндзор, графство Беркшир (обучался с 13 до 18 лет)

Родители: Отец – Элтон Милн, архитектор (сведения отсутствуют);

Мать – Ава Денч (сведения отсутствуют);

Друг: Стивен (Стив) Эшби (вместе учились в Итоне, с 13 до 18 лет).

Карьера: после окончания Итона в 1924 году – иностранный отдел разведки МИ-6, успешно прошел индивидуальное и групповое обучение;

Участвовал в спецоперациях в Германии, Марокко (города – Фес, Танжер, Касабланка), Франции.

Стратег. Лидер. Способен работать как индивидуально, так и в паре с другим агентом.

Напарники: Элисон Эшби (с 1933 года; до этого работал один).

Отношения с женщинами: во время спецоперации во Франции (1932) был роман с француженкой, Эжель Лево, до этого – небольшие романы, без особого значения.

Задания:

Германия. 1933 г.

Харри Кёльнер (с супругой Агной Кёльнер): передача сведений о политической обстановке в Берлине;

Срок выполнения задания: –

ИЗ ДОСЬЕ АГЕНТА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ МИ-6, ЭЛИСОН ЭШБИ.

Настоящее имя: Элисон Эшби.

Дата рождения: 2 августа 1915 года.

Псевдоним в разведке: Агна Кёльнер (Германия); Эдит Пью (Франция).

Возраст: 18 лет

Место рождения: Ирландия, графство Мейо

Выросла: Великобритания, Ливерпуль.

Знание языков: английский, немецкий, французский, итальянский

Родители: отец – Нолан Эшби, управляющий железнодорожной компанией, умер от испанки в 1919 г.

Мать – Эрин Финн, умерла от испанки в 1919 г.

Брат: Стив Эшби (1906 г.р.)

Место учебы: Cheltenham Ladies' College

Школа разведки: МИ-6, Великобритания (индивидуальное обучение).

Отношения с мужчинами: –

Напарник: Эдвард Милн (с 1933 г.).

Задания:

Германия. 1933 г.

Агна Кёльнер (с супругом Харри Кёльнером): передача сведений о политической обстановке в Берлине;

Срок выполнения задания: –

***

В гараже на Сент-Джеймс-стрит ярко горел свет, но Эдвард не обращал на это внимания. О переулке мало кто знал, а узкий темный проход, увенчанный аркой, не привлекал мирных людей. Что же до тех, кто промышлял ночью, то Милн вполне мог дать им отпор. Он вернулся от Баве час назад. Но сначала проводил Элис до ее дома на Клот-Фэйр-стрит. А теперь готовил новый Mercedes-Benz 770 к завтрашней поездке в Берлин.

Элис.

Эл.

Эдвард до сих пор не мог привыкнуть к тому, что теперь они работают вместе. О том же, что им предстоит не просто работать вместе, но правдоподобно изобразить супружескую пару, он, никогда не думавший о женитьбе и семье, и вовсе не хотел размышлять всерьез. Но это необходимо сделать. И чем скорее, тем лучше. Эдвард кивнул, соглашаясь с промелькнувшей мыслью: да, он подумает об этом. Подумает обо всем, что может принести с собой эта перемена. Но не сейчас. Потому что сейчас, несмотря на всю его сдержанность и привычку к разведке, мысли слишком путаются, перескакивая как брошенные в стену мячи, с одного воспоминания на другое.