Течение черной, разведенной тьмой воды легко несло лежащее навзничь тело, вокруг которого роились тысячи крошечных голубых и белых огоньков. Они постепенно соединялись во фрагменты разной формы, медленно покрывая тело плывущего…

* * *

В густой тишине раздался тихий хруст ветки и шуршание травы. Эви замерла, прислушиваясь. Ещё пара секунд, и она совершенно точно определила, кому принадлежат шаги – бегущие, спотыкающиеся и неуклюжие. Улыбнувшись, Эви развернулась лицом к приближающемуся шуму. Внешность её являла собой странную смесь неприятного с красивым: неприятный рот с растрескавшимися губами имел свойство растягиваться в самую очаровательную улыбку, неестественные белые глаза могли принимать выражение приятной весёлости и наполняться живым блеском, а кончик носа милейшим образом шевелился, когда Эви разговаривала.

– Лорен! Я здесь! – позвала она.

– Эви! – его голос перебивался неровным дыханием. – Эви!

– Продолжай бежать прямо! Там поваленное дерево, не споткнись!

Но короткий вскрик и глухой звук падения свидетельствовали о том, что предупреждение было напрасным.

– Ты цел!?

– Да!

Эви слышала, как он пыхтит и тихо ругается, вставая, и снова бежит, но уже не так быстро, как до этого. Наконец шаги его стали совсем близко и Лорен остановился, тяжело дыша. Он был высокий, всегда чуть сутулил свои угловатые плечи, будто мёрз, а руки его ни на секунду не оставались без движения: заламывали пальцы, теребили рукава, потирали друг о друга ладони.

– Почему ты так долго? – он капризно нахмурился, скрестив руки на груди. – Я думал, ты заблудилась!

У него было худое лицо с заострённым подбородком, ровным острым носом и прямыми, заострёнными у висков стрелками бровей. Лорена можно было бы назвать красивым, если бы не щербинка между верхними передними зубами, искусанные губы, и если бы уголки слабо очерченного рта не сводило время от времени нервное подёргивание.

Эви мягко улыбнулась.

– Ты же знаешь, что я не могу заблудиться. Я нашла кое-что интересное…

Лорен моментально забыл обиду, голос его переменился.

– Что? Где? – нетерпеливо спросил он с детским интересом.

– Я покажу тебе… – лицо Эви приобрело пугающе загадочное выражение. – Но это в тёмной стороне…

Лорен восторженно ахнул, мутно зелёные глаза его заблестели, а рот растянулся в радостной улыбке.

– Идём! – он подпрыгнул на месте. – Идём-идём! – ребяческое поведение вовсе не соответствовало возрасту и внешности.

– Тише… – Эви понизила голос. – Никто больше не пошел искать меня?

Она услышала, как Лорен энергично замотал лохматой головой.

– Никто, только я. Ну идём же скорее! – он взял Эви за руку, будто сам собирался её вести.

Сняв с ветки ближайшего дерева лампу, за стеклом которой трепетал огонёк свечи, Эви подала её спутнику.

– Держи. Иначе ничего не увидишь… – чуть нахмурившись, она добавила: – Только не говори никому из жильцов.

– Я не скажу, – Лорен аж подпрыгивал на месте. – Пошли уже! – он весело заглядывал в полуприкрытые белые глаза Эви, в которых плясали отблески лампы.

– Хорошо… – она кивнула и, развернувшись, уверенно повела Лорена за собой, шевеля траву впереди длинной тростью.

Сутулясь и хихикая, Лорен держал Эви за руку, иногда чуть обгоняя её, словно непоседливый ребёнок. И это выглядело комично оттого, что он был на голову выше своей спутницы. И через каждые пару метров он спрашивал, долго ли ещё, заглядывая в лицо Эви и оглядываясь на огни ламп освещённой части леса, которая становилась всё дальше. Он ни секунды не думал о том, что его слепая проводница может сбиться с пути. Она ведь сама сказала, что не может заблудиться.

Шелест травы становился всё реже, конец трости то и дело легонько стукал о камушки, земля под ногами перестала быть мягкой.

– Почти пришли… – сказала Эви.

Они шли в кромешной темноте, окутанные желтоватой белизной, которую излучала лампа. Внезапно Лорен увидел впереди ещё какое-то мутное, голубоватое свечение. Подергав Эви за руку, он поспешил вперёд неё.

– Там что-то есть! Эви, это оно?

– Да-да, не беги, – спокойно произнесла Эви, чуть крепче сжав его ладонь.

Когда они подошли ближе, стал слышен лёгкий шум воды, Лорен нервно и восторженно захихикал, прикрывая рот грязной ладонью и опустился на колени.

– Гнездо… – он поднял голову, посмотрев на стоящую рядом Эви. – Почему светится? – спросил он, подергав за подол её длинного платья.

Во влажных мелких камушках была выкопана лунка, в которой лежало большое, размером с крупную тыкву яйцо. Белоснежная скорлупа его была покрыта светящимися голубыми прожилками и излучала приятное тепло.

– Светится? – переспросила Эви, присев. – Я не знаю… Не трогай его! – она резко повысила голос, заставив Лорена отдернуть руку.

Он недовольно фыркнул.

– Как ты нашла его?

– Я не знаю… – призналась Эви. – Я просто шла, и эта дорога… показалась мне знакомой. Возникло чувство дежавю, а потом я услышала шум реки… Я сказала – не трогай!

Лорен вновь отдернул руку и обиженно заворчал.

– Откуда оно? – спросил он. – Лес же необитаем…

Эви поднесла палец к губам и многозначительно улыбнулась.

– Значит, это не так… – она легко коснулась плеча Лорена. – Идём домой. Только не забудь, что ты обещал никому не рассказывать, что мы сюда ходили…

* * *

Высокий, обвитый лесными щупальцами плюща дом был окружен хороводом длинных кольев, вбитых в землю через каждые два метра. На каждый такой кол была повешена лампа, они чуть покачивались на ветру, и вместе с ними покачивались тени.

Эви бежала по освещенной тропинке, не оглядываясь и держа свою трость за середину, чтобы она не мешала. Позади она слышала приближающиеся шаги, которые заставляли её бежать ещё быстрее, так, чтобы ветер свистел в ушах, и казалось, что ноги не касаются земли. Но до хоровода ламп добежать вновь не удалось. Лорен хлопнул её по плечу и, смеясь, обогнал.

– Я догнал тебя! – закричал он, когда пересёк круг света. – И я снова первый! – Лорен радостно подпрыгивал, глядя на подбежавшую Эви.

– Когда-нибудь ты не сможешь меня догнать… – весело заметила она, перехватывая трость за рукоятку и направляясь к двери в дом.

Звон наддверного колокольчика оповещал о возвращении ушедших жильцов. Теперь дома были все.

Эви прислонила трость к стене и села на стульчик у входа. Наклонившись, она ловко развязала шнурки ботинок. Лорен вошел, шаркая ногами и попытался разуться без помощи рук, стягивая носком правого ботинка ботинок с левой пятки. При этом он неуклюже шатался, подпрыгивал и взмахивал руками.

– Лорен, – негромко произнесла Эви, ставя обувь на низкую полочку. – Сейчас будет буря… – предупредила она, встав.

Не успел Лорен снять второй ботинок, как на лестнице раздались быстрые шаги, и в прихожей возникло прекрасное, словно ангел, но чертовски злое создание в бордовом платье и с чёрными кудрями.

– Опять грязь в дом притащили! – она уверенно направилась к Лорену, который как раз в этот момент смог избавиться от второго ботинка. – Я же просила разуваться у самого порога! Неужели нельзя не размахивать ногами, разуваясь! – скрестив руки на груди, зло посмотрела на Эви. – А ты что!? Ладно этот: больше двадцати лет уже, а ума нет! Ты в волосах столько мусора притащила! Сама тут подметёшь!

– Хорошо, Дафна, – Эви кивнула, спокойно улыбнувшись. – Только не надо так кричать, – она слышала, как Лорен, хихикая, подобрался к Дафне. – Лорен…

Тут Дафна оглушительно взвизгнула и запрыгала, тряся головой. Лорен тоже запрыгал, только он при этом хохотал. С волос Дафны на пол шлёпнулся лесной хвостатый паук, он сразу помчался к стене и взобрался на неё.

– Лорен! – прекрасное светлое лицо Дафны исказила ярость. – Тупица!

Хихикая, Лорен бросился бежать к лестнице на второй этаж. Гнаться за ним было бы слишком глупо для Дафны, поэтому она моментально переключилась на Эви, которая стояла на месте.

– А ты вытряхивай всё из волос и бери метлу! Надеюсь, сможешь найти её…

– Смогу, ты не волнуйся.

Дафна хмурилась, а Эви стояла перед ней абсолютно спокойная. С распущенными светлыми волосами, в своём длинном платье, босая – она походила на призрак.

– Что здесь за шум? – раздался низкий женский голос, и после из гостиной выплыла его обладательница, которой по виду можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет. – Дафна, милая, опять ты ругаешься....

– Лорен с Эви опять притащили на себе грязь… – голос Дафны сразу стал тише.

– И ты заставляешь её подметать? Слепую?

– Но она…

– Ковелина, мне совсем не сложно, – вмешалась Эви.

– Нет, милая, – твёрдо ответила Ковелина, улыбаясь своими пухлыми губами (стоит заметить, что у неё всё было пухлым). – Иди, я лучше сама подмету, – заверила она.

– Нет, тогда подмету я! – резко возразила Дафна, уперев кулаки в бёдра.

– Хорошо, милая моя, спасибо, – сказала, также умиротворённо улыбаясь, и плавно, словно баржа по спокойной воде, направилась обратно в гостиную.

– Я пойду? – уточнила на всякий случай Эви.

– Иди, – недовольно фыркнула Дафна.

Кивнув, Эви направилась к лестнице в кабинет-мастерскую Максвелла.

Кабинет-мастерская находился немного ниже первого этажа, но немного выше подвала. Это была комната, которая закрывалась на ключ и не имела окон. В потолок были ввинчены длинные крюки, на которых висели лампы. Стены скрывались под нарисованными вручную чертежами и картами, посреди кабинета-мастерской стоял длинный стол, заваленный бумагой и самыми разнообразными канцелярскими принадлежностями, к дальней стене прижимался большой ящик с инструментами, а ещё был стул и большое кресло в углу. Здесь всегда было прохладно, и потому Максвелл поверх рубашки носил старое пальто без пуговиц, а на ногах – шерстяные носки и огромные тапочки. Сам он был широк в плечах, ужасно бледный и желтоглазый.

Когда раздался стук в дверь, Максвелл сидел в кресле, запрокинув голову, черные с редкой сединой волосы его, как всегда, были зачесаны назад. Очки – сдвинуты на лоб, взгляд – устремлён в потолок. Когда стук повторился, Максвелл нахмурился, лениво встал и нехотя пошел открывать.

– Что? – раздраженно спросил он, приоткрыв дверь и всем своим видом давая понять, что в любую секунду готов закрыть её обратно.

– Я нашла что-то интересное, – сразу сообщила Эви. – И, если мне можно войти, я расскажу, что именно…

– На сколько интересное по десятибалльной шкале?

– Восемь.

– Так и быть… – Максвелл отошел, пропуская Эви в свои владения. Сразу после этого вновь запер дверь. – Рассказывай поскорее, девчонка, – произнес он, возвращаясь в кресло. При любых обстоятельствах Маквелл говорил очень громко и чётко.

– Сегодня я ходила менять свечи в лесных лампах, – начала Эви. Она неспешно двигалась вдоль стола. – И зашла в тёмную часть леса. Я шла вперёд, а потом в какой-то момент у меня возникло такое чувство, будто я иду обратно. То есть, как будто я уже шла этим маршрутом когда-то раньше, но в другую сторону…

– Ближе к делу, – резко перебил Максвелл.

– Я пошла на шум воды и…

– Ты нашла реку? – опять перебил Максвелл, чуть наклонившись вперёд и спустив очки на переносицу, это было знаком того, что он заинтересовался и готов слушать со всем вниманием.

Эви села на стул напротив Максвелла.

– Да. Но на берегу была выкопана ямка, в которой лежит большое яйцо. Я почувствовала тепло от него, а, когда привела туда Лорена…

– На кой черт ты привела его туда? – в голосе Максвелла зазвучали резкие нотки недовольства.

– Хотела показать. Так вот, он сказал, что оно светится…

– Светится? Неужели? – Максвелл всё никак не мог перестать перебивать. – И что же вы сделали?

– Ничего… – Эви чуть пожала плечами. – Мы вернулись, и я сразу пришла к тебе…

– Черт возьми! Река! – Максвелл резко встал и схватил Эви за руку. – Ты понимаешь, что это значит? Там есть другой берег! Быть может, и старина Грон нашел эту реку и смог перебраться через неё! – в глазах его полыхал азарт с оттенком фанатизма. Тут же Максвелл замолчал и заговорил уже тише. – Не говори пока об этом никому. Нам надо организовать экспедицию к этой реке. Тогда, возможно, мы… – он замолчал, широко улыбаясь своими белыми зубами.

– А яйцо? – напомнила Эви. Такие перепады настроения Максвелла давно перестали пугать или удивлять её.

– Яйцо? – несколько рассеянно переспросил Максвелл. – А, да… И на него посмотрим.

С крайне довольным видом он откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу, немного посидев так, загадочно глядя куда-то в пространство перед собой, цокнул языком и уже совсем спокойно спросил:

– Дафна кричала?

– Ругалась. Как всегда, из-за того, что мы с Лореном с леса притащили…

– Да-да, – махнул рукой Максвелл. – И что, убирать заставила?

– Нет, Ковелина сказала…

– Чтобы ты не убирала?

Эви молча кивнула. Наверное, только в такой ситуации Максвелл не смог её перебить.

– Возмутительно! Хочет, чтобы ты чувствовала себя неполноценной, не способной делать что-то, что могут другие! – Максвелл вновь встал, взяв Эви за руки, и заставив её тоже встать. – Никогда не слушай её, девочка! Всегда делай всё сама, берись за то, что, кажется, не сможешь сделать! Ты не такая, как мы. А знаешь почему? Потому что ты лучше! – он воодушевлённо выдохнул.

На среднем пальце левой руки Максвелла была мозоль от карандаша. Эви рассмеялась и кивнула.

– Спасибо. Я знаю, что могу не меньше остальных…

– Завтра же пойдём к реке… – Максвелл отпустил руки Эви и прошел мимо неё к столу. – А сейчас, девочка, принеси мне чай.

Эви направилась к двери, слыша, как Максвелл зашуршал бумагой.

* * *

Рогатая сова из больших часов в прихожей, стрелки которых уже давно перестали обходить циферблат, прокричала, что пора бы уже всем ложиться спать. Но здесь, как и в любой ситуации, были несогласные. Лорен лежал под кроватью, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре и этажом ниже. Ему уже казалось, что все давно спят и забыли про него, и он успокаивал себя только тем, что был абсолютно уверен в том, что хозяйка кровати, под которой он лежал, ещё не лежит над ним. Он уже был готов вылезти из своего убежища, но тут в коридоре раздались приближающиеся шаги, и Лорен спешно откатился к стене. Дверь открылась, комнату заполнил свет лампы, Лорен раздосадовано цокнул и тут же сам себе закрыл рот, наблюдая за ногами в плюшевых белых тапочках. Ноги приподнялись на носочки и, после зажигания большой потолочной лампы, в комнате стало совсем светло. Теперь Лорен совсем не знал, что делать. Ждать, пока хозяйка комнаты уснёт, и потом тихонько вылезти? Нет – слишком долго, Лорен ни за что не сможет так долго лежать под кроватью. Вылезти сейчас? Нет уж – он не самоубийца. Зажмурившись, Лорен изо всех сил пытался придумать выход из сложившегося недоразумения.

Максвелл качался на стуле, держа в зубах простой карандаш, а в руках – кружку.

– Ты помнишь старину Грона? – спросил он, глядя в кружку.

Эви налила воду в чайник и поставила его кипятиться.

– Конечно помню, – она села рядом с Максвеллом.

Эви хорошо помнила голос Грона – всегда спокойный – иногда в нём появлялись нотки доброй насмешки и какого-то взрослого снисхождения ко всем. Ещё у него была короткая жесткая борода и длинные, такие же жёсткие волосы. Но лучше всего Эви помнила его руки: большие, шершавые и твёрдые. Грон часто водил её по лесу, пока она не выучила наизусть все тропинки, и по дому, пока она не выучила расположение комнат и наименее подвижных предметов. Это он сделал Эви трость. Грон много знал, мало разговаривал, мог подолгу безвылазно делать что-то в кабинете-мастерской (все чертежи и карты были его работой), а ещё он каждый день уходил в лес – иногда возвращался скоро, иногда – задолго после вечернего крика совы, а иногда и вовсе после пробуждения всех жильцов. И вот однажды Грон ушел навсегда. Эви тогда места себе не находила – всё надеялась найти его, но одной ей было тяжело осваивать новые территории.

– Как ты думаешь, почему он не вернулся? – Максвелл редко говорил о Гроне, и сейчас Эви была очень рада этому случаю.

– Может заблудился, может…

– Нееет, – протянул Максвелл, усмехнувшись. – Он знал лес лучше, чем собственную комнату, он не мог в нём заблудиться. Я думаю, что он смог перебраться на другой берег и…

Его прервал отчаянный вопль «Лорен!» со второго этажа, от неожиданности Максвелл потерял равновесие и вместе со стулом упал назад. Эви вздрогнула и выронила трость, вскочив. Сверху доносился топот и громкий голос Дафны.

– Черт возьми, да что там такое… – Максвелл сел на пол и подал Эви трость.

Стоило Эви преодолеть лестницу наверх и войти в коридор, как мимо пронёсся Лорен и спрятался за её спину.

– Что случилось?

После Эви на второй этаж поднялся Максвелл.

– Кого убили?

– Меня… – пожаловался Лорен.

– Этот… этот… сумасшедший! Он сидел у меня под кроватью! – Дафна в ночной рубашке и с веником в руке выглядела воинственно. – Псих безмозглый!

Максвелл оглушительно расхохотался, запрокинув голову, под аккомпанемент его смеха по лестнице поднялась Ковелина и остановилась на предпоследней сверху ступеньке.

– Ничего смешного! – продолжала визжать Дафна. Она замахнулась веником, желая кинуть его в Максвелла, но передумала, увидев Ковелину.

– Абсолютно ничего… – подтвердила Ковелина. – Это уже переходит границу дозволенного, молодой человек… – каштановые брови её были сдвинуты к широкой переносице, она сделала шаг вперёд, заставив Лорена попятиться и упереться спиной в Эви.

Между двух огней, Лорен чувствовал себя загнанным в ловушку, и если с одной стороны его надежной защитой была Эви, то от Ковелины его ничто не защищало. Он испуганно замотал головой, пытаясь промямлить что-то.

– Я не хотел… я просто… я… я – Лорен начал отчаянно заикаться, глаза его забегали.

К счастью, между ним и Ковелиной втиснулся Максвелл, которого, судя по всему, просто безумно развеселило происходящее.

– Ай-ай-ай, столько шума на пустом месте. Ну что же вы? Ну сидел под кроватью и что с того? Вот сидел бы у меня под кроватью – я бы слова не сказал. Хоть все вместе залезайте – не жалко! Мало ли что случается. А Дафна, без суда и следствия, сразу веником по шее. Вот и вопрос – кто здесь ещё пострадавшая сторона, – Максвелл оттеснил Лорена, Эви и Дафну глубже в коридор, чтобы не стоять на краю лестницы. – А адвокату слово дать? Адвокат Эви, Вам слово!

– Что за цирк ты тут устраиваешь! – возмутилась Дафна.

– Тс-тс-тс, говорит Эви. И не цирк, а зал суда.

– Ну, отчасти это моя вина… – начала Эви. – Мы играли в прятки, Лорен спрятался, а я отвлеклась на разговор с Максвеллом… вот и получилось, – она чуть развела руками.

– Это не даёт разрешения на то, чтобы прятаться в чужих комнатах, – произнесла Ковелина.

– Лорен больше не будет прятаться в чужих комнатах, – заверила Эви. – Да, Лорен?

Лорен энергично закивал.

– Не буду… – подтвердил он.

– А извиниться перед Дафной? – уже почти совсем спокойно напомнила Ковелина.

Лорен поджал губы и, оглянувшись на Дафну, коротко буркнул: «Прости».

– Не нужны мне твои извинения, – фыркнула Дафна. – А ты, – обратилась она уже к Эви, – следи за своим психом, раз играешь с ним! – резко развернувшись, направилась в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь.

– Вот и дело с концом, – пожал плечами Максвелл и неспеша пошёл вниз.