Жорж Роденбах родился не в Генте, но долго жил там, и его произведения проникнуты той атмосферой, где уже чувствуется подернутая солью печаль моря, спокойной реки, находящейся под влиянием морского прилива и отлива, и всей той северной меланхолии, которую этот город, брат Брюгге, заключает в себе. О, Гент! Там зеленоватая Шельда, каналы, колокольный звон, фонари, ясно прорезывающие туман городских пейзажей! Там будет стоять задумчивая и таинственная фигура, принадлежащая резцу скульптора Минна.

Но моя мысль останавливается, когда я вспоминаю о нем, на маленьком домике в Париже, на бульваре Бертье, где он провел последний год своей жизни. Он очень любил его, так как люди странным образом и неизвестно почему любят то место, где им суждено умереть. Он часто повторял: «Новые жилища полны тревоги и видений, они заставляют вспоминать следующие слова Альфонса Доде: „Когда я вхожу в новое жилище, я вижу сейчас же место, где будет стоять мой гроб“».

Конец ознакомительного фрагмента.