Цитаты из книг автора «Анна Радклиф»

Развитой ум, – говорил он, – есть лучшая охрана против заразы безумия и порока. Ум мало сведущий постоянно ищет развлечений и готов погрузиться в заблуждение, чтобы избегнуть томления лености. Обогатите этот ум идеями, научите его мыслить, и соблазны внешнего мира встретят противовес со стороны внутреннего мира.

Развитой ум, – говорил он, – есть лучшая охрана против заразы безумия и порока. Ум мало сведущий постоянно ищет развлечений и готов погрузиться в заблуждение, чтобы избегнуть томления лености. Обогатите этот ум идеями, научите его мыслить, и соблазны внешнего мира встретят противовес со стороны внутреннего мира

о собственное состояние представляло печальный контраст с ликованием и красотой всего окружающего

Он не раз видал в жизни, что такая чуткость всегда связана с искренностью и величием душ

Больше всего, дорогая Эмилия, остерегайся излишней чувствительности – это ошибка, в которую впадают многие нежные, романтические натуры. Кто одарен от природы тонкой чувствительностью, тот должен с раннего возраста учиться понимать, что это опасное качество; оно склонно преувеличивать и горе, и радость.

«Развитой ум, – говорил он, – есть лучшая охрана против заразы безумия и порока. Ум мало сведущий постоянно ищет развлечений и готов погрузиться в заблуждение, чтобы избегнуть томления лености. Обогатите этот ум идеями, научите его мыслить, и соблазны внешнего мира встретят противовес со стороны внутреннего мира.

Он любил повторять, что развитый ум – лучшая защита от безрассудства и порока. Праздный ум постоянно ищет забав и ради избавления от скуки готов погрузиться в пучину греха. Но наполните этот ум идеями, научите его мыслить – и искушения внешнего мира будут уравновешены удовольствиями мира внутреннего.

«Такая сделка между совестью и грехом достойна дьявола»

Время от времени зал пересекали, направляясь из одного прохода в другой, инквизиторы в своих черных одеяниях. Они глядели на пленников с любопытством, но без жалости. Их физиономии, за немногими исключениями, напоминали дьявольские личины. Созерцая их безжалостно-мрачные, отмеченные свирепым нетерпением лица, Вивальди не мог не читать в них приговор тем несчастным, судьбу коих они собирались решить. Когда они проходили мимо беззвучными шагами, он старался не смотреть на них, как если бы один взгляд их обладал сверхъестественной способностью причинять мгновенную смерть.

Страсти отбушевали, уступив место кроткой, возвышенной меланхолии, и юноша со сладкой грустью взирал на темные скалы и крутые обрывы, мрачные вершины и обширные нехоженые пространства, встававшие вокруг; от серых стен и острых башенок монастыря, показавшихся за тенистыми рощами, веяло той же святостью, что и от окружающих гор.