Глава 4

Тирша, 19 сентября, воскресенье, 2320 год.

Я проснулась, когда еще было темно. Часы показывали половину шестого. Я чувствовала себя выспавшейся и готовой к приключениям. Я тихонько оделась и проскользнула в ванную. Умывшись, я осторожно, стараясь не разбудить родителей, пробралась на кухню. Сделав бутерброды и залив кофе в термос, я вышла из дома незамеченной. Надеюсь, родители не будут сильно злиться, когда заметят мою записку на холодильнике.

Солнце только-только начало выползать из-за горизонта, когда я вышла на улицу. Я часто оказывалась в такое раннее время на улице – мы ходили с папой по свалкам. Я любила ранние утра, когда мир находился в полудреме. Казалось, даже воздух застывал в ожидании пробуждения всего живого.

Когда я добралась до дома Ровена, мои наручные часы показывали начало седьмого. Несмотря на столь ранний час, Ровен уже сидел на крыльце и чистил оружие. Рядом с ним сидел его верный пес Кит.

– Ровен, привет! – я помахала парню рукой, приветствуя. Кит бросился мне навстречу с радостным лаем.

– О, тебе удалось выбраться из дома! – Ровен обрадовался моему приходу. – Кит, ко мне.

Пес обнюхал меня и послушно вернулся к своему хозяину. Я пошла следом за ним.

– Я проснулась пораньше и смогла незаметно выбраться из дома, пока родители спали. Даже взяла с собой кофе и бутерброды, – я показала на рюкзак.

– Отлично! Значит, назад можно не спешить. – Ровен отложил почищенное оружие и, взяв Кита за ошейник, потащил пса к цепи. – Прости, дружок, но ты останешься дома.

– Может, возьмем его с собой? – у собаки была такая грустная морда, что мне стало жаль оставлять его здесь.

– Чтобы ты случайно его подстрелила? Кит носится по лесу как сумасшедший. Пусть лучше дома посидит с дедом. Потом с ним погуляем.

– Я как-то не подумала, что он будет мешать, – я с интересом рассматривала оружие, разложенное на крыльце. Здесь было ружье с длинным стволом, два разных пистолета и лук со стрелами. – Ты из всего этого будешь учить меня стрелять?

– Пистолет мой. Я всегда его ношу с собой. А из остального – да. Первым делом попробуешь стрелять из пневматической винтовки, – Ровен указал на длинноствольное ружье. – Она стреляет стальными шариками, которые можно повторно использовать, если нет деформации. Не стоит переводить настоящие пули для обучения. Потом уже попробуешь из револьвера. Если покажешь класс, то подарю его тебе. А на десерт постреляем из лука. И сходим на охоту. Может, подстрелим перепелочку или зайца к обеду.

Меня немного коробила мысль об убийстве животных, но нужно было привыкать. Мясо в магазине стоило дорого. Заниматься охотой самостоятельно было намного выгоднее. Ровен перекинул винтовку через плечо, а пистолет и револьвер поместил в кобуру на поясе. Мне же он доверил нести лук со стрелами. И мы двинулись в путь. Я была взволнована нашим походом, ведь я впервые шла в лес!

Дом Ровена находился рядом с лесом, спустя 5 минут мы уже вступили в его владения. Я часто представляла, как я брожу между деревьями, выискиваю грибы, рассматриваю прекрасные пейзажи. Мои фантазии были яркими, но реальность оказалась еще удивительнее! В лесу было чудесно! Меня оглушили сладковатые ароматы осени, перешептывание падающей листвы и скрип старых сосен. Узенькая тропинка увлекала вперед, я шла за Ровеном, оглядываясь по сторонам, но старалась не отставать. Я же не в последний раз здесь! Теперь я с Ровеном сюда буду часто ходить. Наверное. Мне бы очень этого хотелось.

Ровен шел по лесу уверенной походкой человека, который часто здесь бывает и знает все потаенные места. Я смотрела на него и размышляла о тех новых открытиях, которые подарит мне знакомство с ним. Ровен казался интересным парнем, умным и достаточно взрослым. Я чувствовала, как внутри меня пробуждается что-то незнакомое, такое, что дух захватывает. Может быть, на меня так влиял лес, а может, дело было только в Ровене.

Мы молчали, пока тропа нас не вывела на небольшую полянку. Посреди нее лежало несколько поваленных сосен, пара-тройка больших камней и кострище в центре. Впереди росла широкая ветвистая ива, к которой была прибита мишень для стрельбы, а справа неспешно текла узенькая речушка, омывая с другой стороны гряду скал. Красота! Наша маленькая полянка показалась мне самым уютным местом на земле.

Ровен положил винтовку и рюкзак на один из плоских камней, я свой рюкзак и лук со стрелами тоже рядом поставила. Ровен достал штук 5 мятых жестяных банок из-под газировки и принялся устанавливать их на деревянную конструкцию из двух вертикальных и одной горизонтальной палки, на которой были приделаны небольшие крючки из проволоки. Располагалась эта штуковина прямо рядом с ивой.

– У меня здесь специально подготовленное место для практики в стрельбе, – пояснил Ровен, заканчивая приготовления. – Никто не мешает, тихо, уютно.

– Ты кого-нибудь уже тренировал здесь?

– Нет. Только сам оттачивал мастерство. Я мало с кем общаюсь. Некогда. А у тебя много друзей?

– Не особо. Есть парочка подруг, но с ними скучно. Они такие девочки-девочки, с ними о серьезных вещах не поговоришь.

– А ты не любишь девчачьи темы? – Ровен улыбнулся.

– Я люблю кулинарию и рисование, могу об этом поговорить. Но постоянно обсуждать рецепты, рисунки и наряды – скукотища смертная. То ли дело покопаться в истории, обсудить несовершенство нашего мира. Мои подруги даже подумать об таком боятся, не то, что говорить вслух.

– Дааа… – Ровен взял в руки винтовку и подошел ко мне. – Ты определенно нетипичная девчонка, Тирша. Давай попробуем пострелять.

Я неуверенно взяла винтовку из его рук: я еще никогда не держала оружия. Увидев мое замешательство, Ровен подошел и показал, как правильно держать винтовку.

– Левой рукой придерживаешь, правую – на спусковой крючок, приклад упирается в правое плечо. Опустись на одно колено, чтобы был лучше упор. Смотри в прицел одним глазом, чтобы мушка, – Ровен показал на конец винтовки, – находилась в нем, и тогда уже наводи туда, куда будешь стрелять. Не бойся, у тебя все получится, ничего сложного. Просто целься в те банки, ближе к верху. Если правильно прицелишься, то банка должна свалиться. Просто задеть недостаточно.

Я все еще чувствовала себя неловко с оружием в руках, но отступать было бы глупо. Я ведь никого не покалечу, кроме разве что жестянок. Но они и так уже мятые и в дырах. Я опустилась на одно колено, крепко держа винтовку в руках, прицелилась и сделала выстрел. Мимо!

– Не останавливайся! – крикнул мне Ровен. – Продолжай целиться и стрелять. С первого раза редко получается. Просто следи, чтобы мушка была в прицеле, а саму мушку наводи на объект. Давай! Сделай 20 выстрелов, пока патроны не закончатся, потом проанализируем. Тренируйся!

Я прицелилась и выстрелила снова. Надо же, задела бок банки!

– Продолжай! – Ровен пытался меня подбадривать, и я в запале сделала еще пару выстрелов.

С шестого выстрела мне, наконец, удалось свалить первую банку и я даже запищала от восторга. На вторую банку мне понадобилось четыре выстрела, на третью тоже, четвертую я свалила уже на второй выстрел, а последнюю, пятую, я свалила уже с первого выстрела, от чего я снова начала радостно пищать. Поднявшись с колена, я протянула винтовку Ровену.

– Ну как? – я улыбалась во весь рот, довольная тем, что свалила все банки.

– Вижу, тебе понравилось стрелять? – я кивнула. – У тебя определенно есть способности, Тирша! – Ровен меня похвалил. – Немного практики и скоро в меткости превзойдешь меня.

– Я думала, у меня вообще не получится, – я все еще не могла перестать улыбаться.

– На самом деле, по банкам стрелять – пустяки. Натренировать меткость – дело практики. Совсем другое – научиться стрелять по живым существам.

Улыбка сползла с моего лица. Убийства меня совсем не воодушевляли.

– И если с животными все намного проще – ты просто убеждаешь себя, что добываешь пропитание и нет никаких мук совести, то с людьми все иначе.

Тут уже я нахмурилась. Сама мысль о том, что можно убить человека, меня не только пугала, но и расстраивала.

– Послушай, Тирша, – Ровен заметил, что я понурилась. – Нам не посчастливилось жить в мире, где нас могут убить. Не так подумаешь, не то скажешь, не то сделаешь – и вооруженный отряд карателей и чертовых наемников выйдет за тобой на охоту. Что ты выберешь: пулю в свой лоб или выстрелить в противника? Свою жизнь или жизнь того, кто хочет ее отнять?

– Свою, конечно, – я недолго раздумывала. Как ни прискорбно было признавать, но Ровен был прав: убей или будь убитым. Вот девиз нашего времени.

– Вот и я о том же. Чем раньше ты осознаешь всю жестокость нашего мира, тем тебе будет проще жить, Тирша.

Ровен так часто называл мое имя, что мне стало любопытно, чем же вызвано такое внимание.

– Просто красиво звучит, – ответил на мой вопрос Ровен. – Никогда такого имени не встречал прежде.

– На самом деле с ним связана печальная история, – я села рядом с Ровеном на поваленное бревно. – До меня у мамы был выкидыш на позднем сроке и они с папой планировали назвать дочь Сирша³ – им нравилось это ирландское имя, оно означает «свобода». У моей мамы предки родом из Ирландии. Когда мама забеременела мной, то папа решил, что будет плохим знаком дать дочери то же имя, поэтому он предложил изменить первую букву на «Т» – вроде бы и похожее имя, но немножко другое, и с фамилией созвучнее.

– У меня ведь тоже ирландское имя⁴, – неожиданно признался Ровен. – Хотя мне больше нравится значение его как дерева. Мне нравится рябина⁵, красивое дерево.

– А я думала, твое имя как-то по-другому пишется. И с рябиной, правда, интереснее, хотя ирландские корни мне тоже по душе. У тебя кто-то тоже из Ирландии?

– У бабушки Сиры ирландские корни были. Но я слышал, в Сентинеле вообще много выходцев оттуда. Старик Крез тоже ирландских кровей. Ангус Крез О'Бойл его полное имя. Ты знала?

– Нет. А что значит имя твоей бабушки?

– Ой, с ним так интересно вышло, – зарядив винтовку свежими патронами, Ровен положил ее на землю у своих ног. – Бабушкин отец был наполовину шаманской крови и мама бабушки надеялась, что бабуля унаследует какие-то силы. Вот и имя они ей придумали такое говорящее – Сира, провидица⁶. Но сил у нее не появилось, хоть она и брала уроки у старого шамана. Когда бабуля увлеклась Кореей, то стала в шутку себя звать Си Ра, на корейский манер. Дедушку это так забавляло.

– У деда тоже необычное имя.

– Саннан – это слияние имен его родителей: Санфорд и Нанетт их звали.

– Ясно. Сейчас много имен новых придумывать стали, я иногда замечаю довольно необычные в школе.

– К слову о школе. Я и забыл о ней. Ты ведь в нее постоянно ходишь?

– Ну да.

– То есть, утром в лес тебя только на выходных позвать можно?

– Ну… – я задумалась, пожевывая нижнюю губу. – Я могу и прогулять иногда. Бывало, что и папа меня забирал помогать на свалках вместо уроков. Я часто с ним по понедельникам и пятницам езжу. Иногда на весь день, иногда только после обеда.

– Слушай, Тирша, а твой папа мог бы меня взять с вами? Я знаю пару отличных свалок, но они далеко и пешком я не дойду. Да и одному опасно. Пистолет и собака – слабый аргумент, когда встречаешь пару-тройку взрослых мужиков, вооруженных до зубов.

– Я спрошу у него. Думаю, он не будет против.

Ровен встал с бревна и протянул мне заряженную винтовку.

– Ладно, а теперь давай попробуем стрелять лежа.

– Лежа? – я удивилась. – Я думала, что лучше всего стрелять стоя.

– Если ты ведешь открытый бой с противником, то да, смысла ложиться нет. Но если ты в засаде, неважно на охоте или прячешься от людей, то лучше лежа. В такой позиции меньше всего тратится сил. Тебе легче стрелять будет. Попробуй.

– Как именно нужно лечь? – я себя немного глупо чувствовала, но мне действительно было непонятно, как ложиться.

– Конечно же, на живот, – Ровен улыбнулся. – И с упором на локти. Оружие не должно касаться земли, ты его держишь только в руках. Можно чуть набок лечь, так будет удобнее. Просто попробуй. Ты сама почувствуешь, какая поза для тебя лучше.

Я легла на землю, благо, было сухо, не испачкаюсь. Только хвоя и мелкие веточки чуть покалывали через одежду. Устроившись поудобнее, я прицелилась. В этот раз в качестве мишеней были другие жестянки – они крепились на нитках к горизонтальной планке. Выстрел засчитывался, если банка качнется. Так было намного проще стрелять. В каждую из банок я попала с первого выстрела. Мне понравилось.

– Отлично! – Ровен ободряюще улыбнулся.

– Кажется, я скоро стану снайпером, – я хихикнула.

Ровен протянул мне руку, помогая встать. Ладонь у него была теплая и мягкая, но держал он крепко. В его руках чувствовалась сила, больше подходящая взрослому мужчине, чем подростку. И хоть мы уже касались друг друга, меня все равно бросило в жар от его прикосновения. Злясь на себя за эти чувства, я поспешила встать и направилась к рюкзаку. Надеюсь, Ровен не заметил, как мои щеки окрасил гадкий румянец. Я точно знала, что покраснела. Я всегда краснею, когда смущаюсь.

Наклонившись над рюкзаком, я потерла лицо ладонями, пытаясь согнать предательскую краску со щек, и только потом достала пакетик с бутербродами и термос с кофе.

– Может, перекусим?

– Неплохая идея, – Ровен взял из моих рук бутерброд и присел рядом на бревне.

Мы ели молча. Похоже, у каждого были свои мысли в голове. Ровен прервал наше неловкое молчание только, когда я протянула ему стаканчик с кофе.

– Люблю Сентинель за этот тихий лес и размеренную жизнь. Мой родной город Спрингвилл пусть и более развит, но здесь намного уютнее. Сентинель – спокойный город, с редкими происшествиями. Что определенно не может не радовать.

– Я в Спрингвилле бываю только на рынке по пятницам, когда папа туда ездит продавать свои находки. И то не каждый раз с ним езжу. Даже толком не знаю, каков сам город.

– Там больше товаров, магазинов, баров и всяких развлечений, но и больше опасности. В частности, из-за рынка. Там же всякий сброд ошивается постоянно. И сразу за городом расположен штаб карателей и тюрьма. У нас же только отделение полиции для мелких нарушителей. Сложно жить в городе, где постоянно шныряют каратели. Такое давление ощущается, словами не передать. Кажется, будто ты постоянно под колпаком у них находишься. Я очень рад, что переехал к деду. Я и раньше любил гостить у него, когда была жива бабушка. Даже просил папу переехать, но ему нравился Спрингвилл. Он же его и погубил.

– А почему я никогда тебя не видела здесь прежде? Бабушку твою я знала. Мама часто с ней в магазине общалась. Она была ее ученицей когда-то.

– Просто я не ходил с бабушкой в магазин. Пока бабушка делала покупки, у нас были мужские разговоры: я, дед и папа с дядей. Мы все вместе ходили в лес стрелять или взрослые просто рассказывали интересные истории, из тех, что не для женских ушей – обо всяких драках, стычках и прочих неприятностях. Бабушка не любила такое слушать: слишком переживала, охала да ахала, повторяя дурацкую фразу «а вот если бы!». Поэтому мы при ней не рассказывали ничего жуткого. Я даже рад, что она умерла раньше отца с дядей. Она прожила счастливую жизнь, по сути, и даже не застала никакой беды. Бабушка Сира не справилась бы со смертью сыновей.

– А дед Сан?

– Его это тоже подкосило, но он держится. Я стал его отдушиной, смыслом жизни. Мы и раньше с ним хорошо ладили, а сейчас он мне стал ближе всех на свете. Даже с отцом мы не были такими друзьями.

– Везет тебе, что с дедом ты можешь жить, как хочется, – я вздохнула. – А меня родители слишком опекают. Мне бы хотелось быть более самостоятельной, делать то, что я считаю нужным. Я люблю своих родителей, но не хочу быть милой домашней девочкой, которая при виде грозного мужчины с оружием падает в обморок или прячется за спину отца или парня.

– Так говори им об этом. Я понимаю, что сложно, но тебе пора показать им, что ты уже взрослая и можешь, а главное – хочешь сама за себя постоять.

– Они не захотят даже слушать, – я подлила еще кофе в стаканчики, так как мы почти допили. – Пока мне не стукнет 16, я не имею права жить своей жизнью. Я жду не дождусь, когда уже стану совершеннолетней и смогу съехать от родителей.

– Хочешь жить сама?

– Может, и сама. Может, с друзьями или парнем. Но только не с родителями. Буду приходить к ним каждые выходные в гости, но не позволю вмешиваться в свою жизнь.