ПРОЛОГ

Это место всегда наводило ужас на наемников, не говоря уж о том, чтобы присутствовать в самом сердце горы Йоры, в состав пород которой входил опасный камень для мага – тэхо. Лишь мысль о наличии артефакта – медальон с чешуйкой местной птицы – позволял не сойти с ума. Но и это не являлось самой жуткой причиной, чтобы держаться как можно дальше от этих мест.

Группе наемников, которые решили примкнуть к стороне восставших против совета единства магов, было велено явиться в тронный зал, по приказу темного мага. И, идя по коридорам, с опаской оглядывались по сторонам, боясь встретиться с порождениями тьмы хозяина этой обители. Они до сих пор не могли понять, как ему удается жить в таком месте и пользоваться магией, что противоречило всем законам магического мира, но увидев сидящего на троне мужчину, забыли обо всем, так как страх сковал все их внутренности. Если бы им дали право описать его, то только одно сравнение подошло бы – мертвец, именно так выглядел их хозяин.

Мужчина, восседавший на каменном троне, был невероятно бледен и худ. Казалось, что перед ними сидит скелет обтянутый белой кожей. Его длинные белые волосы придавали ему еще более мистический вид, обрамляя неестественно худое лицо. В черных впадинах глазниц клубилась сама тьма, не давая возможности наемникам понять, куда устремлен взгляд мага, а черное одеяние, состоящее из длинного балахона, как будто перетекало туманом из одного места в другое.

Маг обвел взглядом склонившихся у его ног наемников и сухим голосом проговорил:

– Я очень не доволен вами, господа. Восточная часть земель Белых драконов, которая мне необходима, так и не захвачена, а наше войско теряет бойцов. Прошу объяснить, почему так происходит? – Голос мага шелестом разнеся по мрачному, еле освященному залу, доводя наемников до остановки сердца.

Главарь их группы, еще сильнее наклонив голову, через раз дыша, ответил:

– Во всем виновато войско северного государства Севериона, хозяин. Их маги сильны и численность превышает в разы.

– Хм. – Маг опустился обратно на трон, закинув ногу на ногу. – Король Ранаэль Исилендин и в правду серьезный противник, и всегда со всей серьезностью относился к военному делу… – Он замолчал, в задумчивости потирая костлявыми пальцами острый подбородок. – Нам нужно мощное оружие, есть предложения?

– Может ваше участие облегчит нам путь к назначенной цели? – Предложил главарь.

– Моих сил хватит разбить войско этого северного лиса, но они мне пригодятся для более важного события.

– Можно мне, хозяин… – Один из наемников подался вперед, осмелившись посмотреть на мага. Тот, повернувшись к нему, прожег его черным взглядом, от чего у наемника побледнело лицо, а язык примерз к нёбу.

– Говори, сейчас нужна любая информация.

Опустив голову еще ниже, он проговорил:

– Один из знакомых, из городка при Западной Академии Магии, мне сообщил, что как будто в этой Академии учится маг смерти. Может использовать его, ведь говорят, что эта магия несравнима ни с чем?

Склонившиеся наемники не могли увидеть улыбку мага, которая появилась на тонких черных губах при упоминании магии смерти.

– Ты прав, эта магия уникальна, и этот маг действительно облегчит нам работу. Это замечательная новость. Разузнайте о ее правдивости и сразу же сообщите мне. Свободны!

До самого выхода вся группа не сказала ни слова, боясь поверить, что вышли они всем составом, ведь в предыдущий раз, они лишились одного члена группы, который решился из любопытства рассмотреть мага тьмы. Теперь осталось молиться, чтобы информация подтвердилась, а то им всем не выжить при следующем визите.

 
За гранью смерти есть не только тьма,
Там есть надежда, свет и чистота.
Но не спеши туда, покуда не поймешь сама,
Что там есть все. Не только пустота.
 
 
Покуда не отыщешь в себе свет,
Пока не осознаешь, кто ты есть —
Тебе на тот конец никто не даст билет,
И не поможет. Будет только месть…
 

Ярослав Суров

* * *

«Понедельник. Не люблю этот день недели. Мало того, что выходных не хватает, чтобы сделать все необходимые дела, так еще и этот университет, забирающий большую часть времени, которое можно было бы использовать в удовольствие, например – поспать».

Будильник дал понять, что пора вставать.

«Эх…не вериться, что скоро я закончу это мучение – учебу – найду себе работу и буду жить и радоваться!»

Сползая с постели, почувствовала ногой что-то мягкое и пушистое, а затем это что-то издало «мяууу» и вцепилось в ногу.

– Рыж, ну что ты вечно под ноги попадаешь, мало тебе раздавленного хвоста на прошлой неделе? Да и мне вечно царапины надоело замазывать зеленкой.

Кот посмотрел на меня своими невинными карими глазами с вертикальными зрачками и протяжно промяукал, обтираясь об эту самую поцарапанную ногу.

– Хорошо, я не злюсь на тебя, а ты не сердишься на меня, – сказала, поглаживая своего рыжего кавалера – пойдем, пора завтракать и в универ.

Кот вальяжно проскользнул между ног и, шагая походкой аристократа, направился в сторону кухни, показывая всю свою важность.

Наверное, надо рассказать о себе чуть-чуть. Самое главное, я – сирота. Выросла в приюте для детей. Родителей не знаю своих до сих пор, не смотря на то, что мне уже двадцать четыре. Да и искать особо их не хочу, разве можно любить того кто бросил тебя, вот…и я так думаю. В приюте я особо не выделялась, с другими сиротами никогда не ссорилась, вела тихую и мирную жизнь. Когда пошла в школу, пропадала постоянно в библиотеке, любила читать – ведь познавать мир с помощью книг мне показалось самым интересном. Но, не смотря на это, школу с золотой медалью я не закончила. Не давалась мне информатика и физкультура. Мне больше нравиться сидеть и читать книги. Так и решила я поступать в Московский университет юных писателей. И вот остался последний год и можно будет пожить в свое удовольствие. Университет мне выделил отдельную комнату в общежитии как ученику не имеющего другого места проживания. Они не захотели терять такого начитанного и интересного человека, ведь вступительные экзамены я сдала превосходно. И вот прошло уже пять лет, как я живу в этой комнатке с Рыжиком, его я взяла в приюте для животных. Люблю животных. А в приюте решила брать потому что, животное без дома поймет лучше человека, у которого так же не было своей семьи и дома. Вот так и живем.

Поставив подогреваться чайник, положила в миску Рыжика его порцию завтрака состоящего из жидкого корма для животных и пошла в ванную, приводить себя в порядок. Из зеркала на меня смотрела худенькая девушка с медными волосами и синими глазами. Я никогда не красила волосы. Цвет был родной, не рыжий, а именно медный, переходящий в тёмно-красный. Они были густыми и прямыми ниже лопаток. Это моя гордость. Хоть меня и обзывали рыжей, но мне было все равно. Как говориться лишь бы себе нравилось. Рост был у меня не большой, метр шестьдесят восемь. Глаза имели цвет синего моря, что в совокупности с медными волосами смотрелось необычно. Круглые и большие, они давали схожесть с какой-нибудь аниме-девушкой. Темно-рыжие густые ресницы подчеркивали глаза еще больше, а тонкие брови-полумесяцы делали меня загадкой. А также прямой маленький носик, на конце чуть вздернутый вверх. Только губы, увы, с дефектом – верхняя губа чуть больше нижней, но обе пухленькие, что сглаживает эту неправильность. Высокие скулы на овальном лице давали небольшую элегантность. Одним словом не страшненькая, себе я нравилась.

В университете у меня было немного друзей, да и не друзей, а так – знакомых, которые часто просили меня только дать лекции списать. Я не жадина, давала без просьбы дать что-то взамен. Ну и парня соответственно не было, ведь для всех я была странной рыжей девчонкой. Хотя один раз меня приглашали на свидание, были поцелуи и обнимание, но не более. Случайными связями не увлекалась.

Причесав и заплетя волосы в косу, я завершила водные процедуры, оделась и пошла завтракать.

Мало того, что понедельник, так еще и дождь идет. Многие говорят, что осень это время поэзии и написания шедевров, но меня эта погода не вдохновляет. Что может быть лучше теплого и солнечного лета. Сидеть на травке под деревом и записывать в тетрадь мысли и фантазии. А эта осень только и заставляет сидеть дома и хандрить.

Попивая чай и смотря на капли на окне, совсем забыла о времени, а ведь сегодня первой парой нам должны были поставить поэзию с Львом Сергеевичем. Очень интересный человек, а как читает стихи, просто заслушаешься.

– Все, Рыж, пойду на занятия, не скучай и не шуми. – Погладив Рыжика, взяла, приготовленную сумку для универа со вчерашнего вечера, и вышла из комнаты, закрыв ее на ключ.

Стоя на ступеньках под козырьком крыльца общежития, я поежилась.

– М-да, погода шепчет.

Открыв свой старенький зонтик, мысленно обрадовалась, что дороги тут асфальтированные, не то, что у нас в городе, откуда я приехала, и шагать до метро не придется по грязи.

Метро от общежития находилось не далеко, но достаточно, чтобы промокнуть.

«Как бы не заболеть после такого, ведь ветер осенний, не жалеет совсем таких маленьких и худеньких девочек как я.»

Идя по тротуару наклонив зонт чуть вперед, чтобы укрыть от ветра лицо, случайно налетела на мужчину. Не поднимая зонт, попросила прощения за неуклюжесть, мне ответили что-то про «надо быть внимательнее», но этого я уже не слышала, так как спешила и шаг ускорила.

«Вот, понедельник уже дает о себе знать», подумала я, еще больше прибавляя шаг.

В метро хоть и суше – но многолюдно.

«Ну что я хотела – «Час пик». Надо было раньше вставать».

Стоя на краю платформы, пыталась хоть как-то зайти за желтую полосу подольше от края электропутей, но народу было много, и все толкались, норовя столкнуть вниз.

«Вот пингвины жирные, совсем на край сместили меня, что смотришь парень, дай я лучше в тебя вцеплюсь, а то уже поезд едет».

Увидев поезд, люди оживились, и стали еще сильнее толкаться, сдвигая меня еще больше. И тут сзади кто-то крикнул «Осторожней» и я полетела вперед из-за сильного толчка в спину. Все как то замедлилось… я вижу, как приближаются рельсы, поворачиваю голову и вижу слепящий белый свет поезда, резкий удар и темнота…

«Вот тебе и понедельник».

«Как же болит голова…»

Пытаюсь поднять руку и приложить ко лбу, но ничего не получается. Она не хочет меня слушаться. Вторая попытка, вот, уже лучше. Еле поднимаю правую руку и подношу ко лбу. Пронзает сильная боль в голове, по-моему, я расшибла лоб.

«Что-то жарко как-то».

Открыв с третий попытки глаза, не сразу соображаю, где я. Листва деревьев, солнечный свет проникает через ветки. Птички поют, где-то слышен ручей. Прям идиллия. Вдыхаю побольше воздуха в грудь.

«Ооо…какой чистый воздух. По-моему это рай. Ведь я умерла, так как нельзя выжить после столкновения с поездом. Так, а почему голова болит? Вроде в раю ничего не должно болеть. Необходимо проверить себя на повреждения. Ох, как все болит. Нет, полежу еще…»

Похоже, я уснула, так как уже чувствовалась вечерняя прохлада, когда снова пришла в себя. Глаза неохотно открылись, но хоть голова не так уже сильно болела.

«Теперь можно и попробовать встать. Таак…на четвереньки получилось, надо до дерева доползти, так легче будет подняться. Уф. Тяжело, однако, как будто мешки с картошкой таскала, в руках и ногах слабость. Все, вроде стою. Посмотрим, все ли цело: ноги, руки шевелятся, хвост вроде тоже. Хвост??? Откуда хвост!??? Так, дышим, вдох-выдох, вдох-выдох. У меня хвост!!! Что-то голова закружилась, присядем, а то еще упаду. Хвост, уф…а забавный такой, не сильно пушистый, но мягкий, длинный чуть ниже колен, шерсть…у меня шерсть…удивительно, уф, шерсть одинаковой длинны на всем хвосте, полосатый (красно-рыжий) а на конце черный. И главное я его чувствую, по шерсти глажу и чувствую, приятно, а против шерсти щекотно. Теперь понятно, что чувствует Рыж. Так, а если есть хвост…ААА…У меня звериные пушистые уши!!! Вдох-выдох, хоть не большие, и то радует. И что я за зверь? Ведь у человека нет хвоста и ушей? Нет! Так, а с лицом что? Сумка! Где моя сумка? Там есть зеркальце! Её нигде нет…Что ж, на ощупь значит определим. Вроде ничего лишнего, брови, глаза, нос, губы, уже хорошо. Звериных усов нет. Груди две, не шесть как у животных, вроде все на месте ничего лишнего кроме хвоста и ушей. Да и шерсти больше нигде нет, даже ноги без волос и…удивительно! Но и подмышками нет и…между ног тоже…что же это? Бриться теперь не надо? Ха! Это хорошо, очень хорошо. А кожа, то, какая гладкая, шелковая, мурр. Так! Стоп! Потом налюбуюсь собой! Где я вообще? Если чувствую боль, то не в раю. Может в аду? Неее…такая атмосфера и с такой природой не может быть адом. Тогда где? Хм. Может я в другом мире? Ведь все попаданки так и оказывались в других мирах – через смерть. Печально, я не хотела умирать в рассвете сил, хоть и желала попасть в другой мир, но не таким же путем! Бедный Рыж, как он теперь без меня. Хорошо, что знакомая из другой комнаты приходит каждый вечер позаниматься со мной, может, что и заподозрит и попросит открыть дверь у комендантши».

Невольно по щекам потекли слезы.

«Так! Хватит жалеть себя и других! Что было – то было! Здесь и сейчас я жива, вот только где? И сколько сейчас времени? По солнцу вроде, похоже, что где-то шесть часов. Есть охота».

При этой мысли мой живот издал звук требующий бросить в него хоть какой-нибудь еды.

«Прости милый, но придется побыть на диете. Надо встать и осмотреться. Кстати, я слышала звук ручейка. С такими ушами, конечно, что угодно услышишь».

Губы растянулись в улыбке.

«Вот, уже настроение чуть получше. А вот и ручеек. Брр, какая холодная вода».

Зубы свело от холода, но пить очень хотелось. Напившись и умывшись, я стала озираться по сторонам.

«Вроде голова прояснилась, можно и о насущном подумать, то есть куда податься и что делать вообще? Я в лесу, и растительность мне не известна. Даже трава более яркая, тонкая и не высокая, как будто ее скашивают тут. Деревья высокие, ветки начинаются на высоте от двух метров, крона широкая, а стволы чуть шершавые, но нет такой коры как у нас на Земле. Она какая-то целая, без трещин, и имеет более серый цвет. Очень интересно. А вот кусты обычного строения, но не понятного мне происхождения. И куда мне идти?».

Над головой пролетела птица и скрылась в кроне дерева справа от меня.

«Вот, в ту сторону и пойду, ведь все равно не знаю куда идти, надеюсь, что здесь живут вообще люди…или нелюди, ну хоть кто-то».

С этой мыслью я двинулась в путь.

Здесь, однако, было жарко, и пришлось снять куртку и повязать ее на поясе, чтобы руки на всякий случай были свободны. Хвост стал путаться в ногах так, что я пару раз чуть не споткнулась, вроде и чувствую его, но пошевелить не могу.

«А ведь хвост это продолжения копчика, значит нужно пошевелить копчиком. Смешно звучит? Зато действенно! Вон, даже получилось пошевелить! Теперь необходимо как-то это шевеление и с ногами связать. Так, правая нога – хвост чуть влево, левая нога – хвост чуть вправо, вот, получается! Конечно, я так буду идти вечность, зато не упаду».

Полчаса тренировки и я уже смогла идти более или менее быстро. Только вот пейзаж не менялся: деревья, кусты… а солнце все ниже и ниже. Гляди и ночь настанет, а я так и не выйду из этого леса.

«Даже поговорить не с кем…»

Но тут мои ушки уловили звук, и звук этот был похож на какой-то скрип дерева и ржание лошади…

«Повозка?»

Я прибавила шаг, бежать боялась, хвост еще плохо слушался, все-таки шевеление хвостом это еще тот труд. Вскоре я вышла на дорогу, а по ней ехала не повозка, а телега, запряженная одной захудалой лошадкой. Но самое главное это извозчик, у меня даже глаза расширились от такого.

Извозчиком оказался мужчина, лет сорока на вид, темные, чуть вьющие, каштановые с сединой волосы, большие широкие плечи, но самое главное это уши и хвост! Одно дело у себя их видеть, другое дело это у других. Эти две удивительные части тела тоже были каштанового цвета. Ушки больше чем у меня и на вид более жестче, и не такие пушистые. Они забавно шевелились, улавливая звуки, а хвост постукивал по правой ноге хозяина. Та еще картина.

Мужчина ехал и напевал, какую-ту песенку, забавно при этом еще и присвистывая, не хуже соловья. Когда он подъехал ко мне вплотную велел лошадке остановиться, сказав «Пруу». Он взглянул на меня, и от этого пронзительного серого взгляда пошли мурашки по спине. Как будто оценивал, скользя взглядом с ног до головы. А когда встретился со мной взглядом, расширил глаза в неверии. Но это было секундное действие, что мне подумалось «Не показалось ли». Затем, мужчина принял свой прежний безмятежный вид, улыбнулся и низким басом спросил:

– Что такая милая льера делает одна в лесу, да еще и в таком виде. С вами все в порядке?

И тут я поняла:

«Я его понимаю! Но при этом чувствую, что это не русский язык».

– Нет, я заблудилась. Да и вообще ничего не понимаю. Проснулась в лесу, и не могу ничего вспомнить. Где я и кто я?

«И это мой голос? чуть мелодичнее стал, даже не привычно, как будто не я говорю».

Тем времени мужчина выпрямил спину и с более интересующим взглядом стал смотреть на меня.

«А вдруг это насильник, а я веду себя как школьница».

– Не могли бы вы мне помочь?

– Конечно, льера. Тут не далеко есть деревня. Залезайте в телегу. Отвезу к себе в дом, мы с моей женой поможем, чем сможем. Да, и я еще не видел таких льер ни разу, интересно узнать о вас.

Я обрадовалась:

«Не маньяк, раз жена есть, значит, нормальный порядочный мужик, а вот деревня…»

Забравшись на бортик телеги, и свесив ноги, мужчина хлестнул вожжами по лошади и телега тронулась. Я стала более пристальнее рассматривать мужчину. По его телосложению можно понять, что он знает, что такое тяжелая работа, вон какие большие и сильные руки. Мышцы также виднелись и на груди и ногах, прям богатырь какой-то. Одет он был просто, бежевая рубаха, скорей всего из льна, коричневые плотные штаны (наверное кожа) и черные сапоги ниже колена. Волосы не были завязаны и вольно растрепались по плечам. А уши так забавно шевелились, что я невольно улыбнулась.

Мужчина приподнял одну бровь и спросил:

– Что-то не так, льера?

– Все хорошо, просто я ни разу не видела людей с животными ушами.

Мой собеседник повернулся ко мне всем торсом и недоуменно сказал.