Глава 8

Фу ты, всего лишь Виталька! Ничего серьезного.

Но Раманаускас, похоже, так не думал. Он тоже заметил мешок со злобой, торчавший неподалеку, и удивленно поинтересовался:

– А почему на вас так странно смотрит Портнов? Вы разве знакомы?

– С кем – с этим? – пренебрежительно фыркнула Вика. – Еще чего не хватало! Вы всерьез полагаете, что подобная особь может входить в число моих знакомых?

– Почему нет? Виталий Федорович Портнов – весьма заметная фигура на Урале, местный водочный король.

– Да хоть император вселенной! Наглый мерзкий тип, который искренне полагает, что все женщины по сути своей шлюхи, главное – назвать правильную цену. И когда его игнорируют, начинает вести себя совершенно по-хамски. Ну, что вы застыли возле машины? Поехали, я устала!

– Да, конечно, – засуетился Альгис, усаживаясь на переднее сиденье.

Но выражение его лица Вике не понравилось. Серьезное, озабоченное, брови нахмурил. Его что, так напрягло упоминание о конфликте с утконосом?

Подумаешь, водочный король! Кем бы он ни был, а с Кульгировичем вряд ли станет бодаться, весовые категории слишком разные.

Но смутное ощущение беды уже опустилось темной вуалью на душу. А лучшее средство от таких вот заморочек – хорошее вино, которое обязательно должно быть в мини-баре этого лимузина.

Было. Правда, белое, а Вика больше любила красное, но зато урожая правильного года. Рядом гордо позвякивали друг о дружку стеклянными боками виски, коньяк, водка, текила, непременный мартини, но с крепкими напитками девушка не дружила. Потому что невкусно.

А бокал хорошего вина – и вкусно, и расслабиться помогает.

Ну что же, с прибытием тебя на уральскую землю, фрейлейн Демидофф!

Отель, возле которого остановился лимузин, выглядел неплохо, причем не только снаружи, но и внутри. И номер, в котором Вике предстояло провести ближайшие несколько дней, был не безжизненно-чопорным, как часто случается с так называемыми президентскими номерами, а весьма и весьма уютным. И комфортным. Две комнаты – спальня и гостиная, огромная ванная с джакузи и душевой кабинкой, похожей на рубку космического корабля, пушистые халаты, полотенца, тапочки в упаковке, мягкий ковер, в котором нога утопала по щиколотку, а самое главное – тишина и покой.

– Ну, как вам номер? – улыбнулся Альгис.

– Выглядит неплохо. – Вика бросила сумочку на диван и устало опустилась в мягкое кресло, тут же заботливо обнявшее девушку. – Надеюсь, и обслуживание в этом отеле на должной высоте.

– Разумеется!

– И ночных звонков с предложением развлечься не будет? А то в Москве, помню, спать не давали проститутки обоих полов.

– Странно, – пожал плечами Раманаускас, – такое обычно бывает в дешевых отелях, две-три звезды.

– Увы, и столичные пятерки, как оказалось, грешат подобным «сервисом».

– Здесь вас никто не побеспокоит, гарантирую.

– Вот и замечательно. А ужин можно в номер заказать? Не хочу в ресторан спускаться, устала от толпы.

– Не только можно, но и нужно, – посерьезнел Альгис.

– В смысле?

– Господин Кульгирович не предполагал, что вам понадобится дополнительная охрана, в этом отеле своя служба безопасности на высоте, поэтому личного секьюрити вам пришлют только завтра утром, а до этого момента вам лучше не выходить из номера.

– Что за ерунда! – поморщилась девушка. – Какой еще личный секьюрити, о чем вы? Я что, банкир какой-нибудь? Или криминальный босс?

– Вы – нет, а вот Портнов, которого вы, судя по вашим словам, обидели и, насколько мне удалось узнать, еще и унизили при всех, не только водочный король, но и криминальный, как вы выразились, босс. Жестокий и весьма опасный тип, к тому же злопамятный. И если в городе узнают, что он оставил подобную ситуацию без последствий, его авторитет начнет трещать по швам.

– Да кто его унижал! – фыркнула Вика. – Он сам упился до такой степени, что обмочился.

– Что-о-о?! – буквально выцвел Раманаускас. – Портной… простите, Портнов что сделал?

– Надул в штаны, если вам так понятнее. А поскольку переодеться ему было не во что – сухие брючата лежали в багажном отделении самолета, остаток пути Виталик провел на подстеленном под мокрую попку пластиковом пакете, сидя в кресле бортпроводников.

– Почему там?!

– А потому что ни в бизнес-, ни в экономклассе пассажиры не изъявили желания находиться рядом с вонючкой.

– Та-а-ак, – протянул Раманаускас. – А дела-то обстоят гораздо хуже, чем мы с господином Кульгировичем предполагали. Пожалуй, вам имеет смысл перебраться из гостиницы в дом Бориса Исааковича, там вас точно не достанут.

– Бред какой-то! – разозлилась Вика. – Зачем меня доставать? Этот ваш Портнов сам, понимаете – САМ виноват в случившемся! Пить надо меньше, если не умеешь! Я, что ли, должна его сфинктер под контролем держать?

– Да в том-то и дело, что пить Портнов как раз умеет! И никогда, слышите – никогда он не допивался до подобного конфуза! Да еще при всех, да еще потом ощущать себя выдворенной вон собакой! И хорошо, если не нашлось в салоне какого-нибудь придурка, который заснял произошедшее на мобильный телефон!

Раманаускас взъерошил реденькие волосенки и забегал по комнате, что-то бормоча себе под нос.

Вика озадаченно наблюдала за ним, искренне не понимая причин для подобной паники.

– Альгис, прекратите нагнетать! Мы ведь не на Диком Западе, в конце концов! У вас тут что, полиция так, для галочки? И закон только на бумаге? В конце концов, кем бы ни был этот ваш утко… гм, Портнов, вряд ли он решится на конфликт с вашим боссом, пытаясь навредить гостье Бориса Исааковича.

– В открытую – нет, но ведь с гостьей может произойти несчастный случай, верно?

– Все, хватит меня запугивать! – Вика рывком поднялась с кресла и направилась в прихожую, где стояла ее дорожная сумка. – Уже довольно поздно, вам пора. Я поужинаю и лягу спать, обещаю. И никуда из номера не выйду, честное слово! Я и не собиралась, между прочим, устала очень.

– Минуточку! – Раманаускас вытащил из кармана мобильный телефон и зашел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Вика уже распаковала почти всю сумку, когда он снова появился в дверях:

– Виктория Андреевна, вам придется потерпеть мое присутствие еще какое-то время, до тех пор, пока не прибудет ваша охрана.

– До утра?!

– Нет, от силы пару часов. Борис Исаакович хочет прислать сюда лучших своих людей. Мы сначала хотели сегодня же перевезти вас в загородный дом господина Кульгировича, но туда минимум полчаса езды по пустому вечернему шоссе, мало ли что может произойти. Так что решено оставить вас здесь до утра, а потом уже сопроводить к Борису Исааковичу.

– Господи, ну что вы в войнушку все играете! – устало опустилась на диван девушка. – Как дети, честное слово! Сами же сказали: служба безопасности в отеле профессиональная, так предупредите их, в конце концов! Ну не пойдет же этот ваш Портнов на штурм, он же не рехнулся окончательно! И вообще, если все так серьезно, как вы говорите, я завтра же улечу домой! Не хочу всюду таскаться с громилами за спиной! Мы, безусловно, заинтересованы в совместном бизнесе с господином Кульгировичем, но вести его будем в цивилизованном мире. Так что пусть Борис Исаакович прилетает в Германию, там и поговорим.

– Но… – растерялся Альгис. – Ведь сюда приехали еще несколько человек, настроенных на встречу с вами. У них есть очень интересные предложения, которые хотелось бы обсудить… И поверьте, собрать их одновременно в одном месте стоило немалых усилий!

– Но вы же сами устроили тут вселенскую панику: «Ах, Портнов, великий и ужасный мафиози, он распнет меня на площади и заставит описаться!» В данном случае позор будет смыт не кровью, а продуктом выделительной системы.

– Извините, если я вас расстроил…

– Не расстроили – разозлили.

– Но ситуация действительно серьезная, ничего подобного с Портновым еще не случалось, и просчитать его действия в данном случае довольно сложно. Поэтому мы и нервничаем. Но поверьте, как только вы окажетесь под личной опекой господина Кульгировича, Портнов вынужден будет угомониться! А пока вам надо всего лишь потерпеть мою компанию еще какое-то время. В конце концов, я могу и в коридоре посидеть, у двери.

– Да ладно, сидите здесь, – Вика кивнула на одно из кресел. – Заодно ужин закажите, пока я душ принимаю.

– Что заказать?

– Что-нибудь легкое – рыбу или куриное филе, овощи. Сообразите сами.

– Хорошо. И спасибо за понимание.

– Обращайтесь.

Глава 9

Теплая вода, уютно мурлыкая, смывала накопившиеся напряжение и усталость. Не верилось, что еще сегодня утром она, Вика, принимала душ у себя дома, в Берлине, – столько всего произошло. И зачем она согласилась лететь с пересадкой? Летела бы прямым рейсом – не случилось бы «приятного» свидания с утконосом, оказавшимся местным мафиози.

И все из-за герра Сиропчика! Кнапке настаивал на пересадке фрейлейн Демидофф в Москве, уверяя, что Вике не обойтись без бумаг, отражающих работу представительства их семейного бизнеса в России. В принципе резон в доводах лысого колобка был, вот только никаких документов Дитрих так и не передал.

И инцидент с букетом тут вовсе ни при чем, захотел бы – догнал и передал. Но в руках у Сиропчика ничего, кроме цветов, не наблюдалось. Возможно, бумаги остались в машине, но в таком случае Кнапке просто обязан был догнать шефиню, если дорожит своим местом.

А он не догнал. Странно.

И Вика вляпалась в неприятности с Виталиком Портновым.

Но зато встретила человека, при одном воспоминании о котором сладко заныло тело. Его прикосновение…

Так, Виктория, хватит! Успокойся немедленно, хватит млеть под струями воды, глупо улыбаясь дурацким мыслям! У тебя, между прочим, проблемы, и довольно серьезные, вон как Кульгирович напрягся.

Так что выключи воду и растолкай свернувшийся в сонный клубочек инстинкт самосохранения. Да, для твоего сохранения у двери сидит Раманаускас, и скоро приедут секьюрити Кульгировича, но и тебе не стоит оставаться тупой Барби, утонувшей в воспоминаниях о каком-то альбиносе! Соображалку активируй, подруга!

Вика завернулась в белоснежный пушистый халат и протерла ладошкой запотевшее зеркало. М-да, воительница еще та – порозовевшее лицо, сияющие глаза, влажные волосы рассыпались по плечам слегка вьющимися прядями, губы запунцовели. В таком виде, конечно, можно сразить противника, но только в постели.

Елки-палки, и ведь ничего не захватила в ванную из чистой одежды! Халат ведь есть, ага.

Ну да ладно, Раманаускас все равно в гостиной сидит, а ванная рядом со спальней, так что сейчас быстренько переоденемся в спортивный костюм, и станет гораздо комфортнее. Или нет – это придаст уверенности, что ли, а то пушистый халат на голое тело к общению с посторонними мужчинами располагает меньше всего.

Хорошо, что сумку с вещами она перенесла в спальню.

Вика замотала влажные волосы полотенцем и щелкнула замком, открывая дверь ванной комнаты.

И первое, что она увидела, – самодовольно ухмыляющуюся мерзкую рожу утконоса. Виталька полулежал на кровати, перебирая тонкое кружевное белье в ворохе вещей, вывернутых из сумки на покрывало.

Инстинкт самосохранения тоненько взвизгнул, отряхивая с себя остатки сна, и попытался вместе с Викой захлопнуть дверь ванной и запереться изнутри, но увы… Они с хозяйкой слишком расслабились.

К тому же их ждали, а они – нет. Поэтому один из виденных Викой в аэропорту громил, притаившийся сбоку от двери ванной комнаты, оказался гораздо проворнее…

– Я буду кричать. – Вика очень старалась говорить спокойно, но получалось плохо – голос предательски дрожал и срывался.

– А кричи, – равнодушно кивнул Портнов, не прерывая увлекательного занятия. – Отель хороший, дорогой, заботится о комфорте и покое своих постояльцев, поэтому звукоизоляция здесь отличная. Кто-то хочет спать, а кто-то наоборот – трахаться, да с воплями, да погромче. И тем и другим должно быть комфортно. Так что ори, повесели Виталика.

– Вы вообще соображаете, что творите? – Вика поплотнее запахнула халат, стянув его на груди. – Я приехала сюда по личному приглашению господина Кульгировича, который весьма заинтересован в совместном бизнесе с нашей компанией. К тому же я – гражданка Германии и…

– И мне нас… – мило улыбнулся утконос. – Кем бы ты ни была и к кому бы ни приехала, ты стала причиной моего публичного унижения, кадры которого вовсю крутят в Интернете. Я стал посмешищем, а я этого с детства не люблю. – В прищуренных глазках колыхнулась трясина. – И с детства жестоко наказываю всех, кто насмехался надо мной. Об этом знают, меня боятся, меня уважают. И вдруг – такое б…во!

– В котором, любезнейший, виноваты только вы, и никто иной, – надменно процедила Вика, справившись наконец со страхом. – Я, что ли, заставляла вас напиваться до потери разума?

– Ты мне хамила, подруга.

– Но в штаны вы напрудили вполне самостоятельно.

– Я бы на твоем месте не стал напоминать об этом. – Ноздри мерзкого носяры побелели и раздулись. – Не стоит злить Виталика еще больше, тогда умрешь более-менее безболезненно. Не то брошу тебя моим парням – правда, после того, как сам наиграюсь с тобой вволю, и они за… тебя до смерти. А потом мы снимем то, что останется от твоего холеного тела… – Губы растянулись, синевато-красный язык подхватил слюни. – И тоже разместим в Интернете. Никто не смеет унижать Виталия Портнова, никто!

– А Виталий Портнов сам не боится потом умереть? – вкрадчиво поинтересовалась Вика. – Не менее мучительно и болезненно? Не гарантирую, конечно, что тебя затрахают до смерти – уж очень ты противный, вряд ли найдутся палачи-добровольцы, – но есть ведь немало других затейливых способов умерщвления?

– А ты смелая, – одобрительно ухмыльнулся утконос. – Красивая и смелая дорогу перешла! – взвыл он вдруг дурниной. – Любил в детстве эту песню Анны Герман, душевно пела баба. Так вот, красивая и смелая, очень жаль, что ты перешла мне дорогу так нехорошо, и я вынужден принять самые жесткие меры наказания. Редко ведь встречается столь уникальный экземпляр, как ты! Я бы с удовольствием на тебе женился, но увы… Ладно, хватит болтать, надо убираться отсюда, а то скоро кавалерия Кульгировича пожалует.

– Так тебе в любом случае придется столкнуться с Борисом Исааковичем, кретин! Ты ведь не только похитил его гостью, но и убил личного секретаря!

– Никто его не убивал, Раманаускас дрыхнет сном младенца. Этот придурок даже сообразить ничего не успел – едва впустил официанта с сервировочной тележкой, и тут же укол и сладкий сон. А когда проснется, ничего вспомнить не сможет, потому как ничего и никого не видел.

– Зачем вспоминать, и так понятно – никто, кроме тебя, не решится на подобную глупость.

– Понятно-то понятно, а вы докажите!

– Видеокамеры в коридорах докажут.