Отзывы на книгу «На картине»

Ела без аппетита и слушала легкий светский треп, который Николя умело сочетал с заинтересованными взглядами, прилетавшими ей прямо в глаза. Кухня с ходу проговорилась, что здесь частенько бывает женщина.

Кажется, мне снова прилетело прямо в глаза современной российской прозой. И первые же страницы с ходу проговорились о заштампованных банальностями сюжетах в обрамлении словесных экзерсисов, которые у нас любят называть "вкусной прозой".

Сборник Матвеевой страдает тем же, что и 90% русскоязычной литературы XXI века - тексты написаны паршивым слогом с элементами "сделайте мне красиво", а в сюжетах сплошной тлен, говно, беспросветность и воняет скисшими борщами из зассаных коммуналок, даже если автор родился после распада совка и настоящую коммуналку видел разве что в фильме "Покровские ворота". А, и да: если в сюжете есть героиня, то она одинока, ей за 30, живет с мамой, имеет филологическое образование, работает в школе и держит трех котов. Ну, по меньшей мере 3 пункта обязательно соблюдены.

И абсолютно все рассказы пронизаны если не ностальгией, то тоской по несбывшемуся. Мальчик Петя из "На озере", живущий с разведенной мамой и её новым "другом", тоскует по жизни с папой; Е.С. из "Обстоятельство времени" - по Англии и своему ученику из 11 класса; Абба из "По соседству" - по маме... А Платоныч из "Под факелом" и Лена из "Острова Святой Елены" - вообще клинический случай. Они прожили всю жизнь - всю жизнь! - воспоминаниями о маленьком периоде, если не эпизоде, своей молодости.
Люди, которые живут прошлым, презренны и жалки. Каждой минутой воспоминаний они предают свою настоящую жизнь. Те, кто не умеет наслаждаться настоящим, недостойны лучшего будущего - и спасибо автору хотя бы за то, что она, судя по финалу рассказов, с этим согласна.

Более-менее интересными показались рассказы "На картине" и "В день, когда родился Абеляр". К середине сборника писательница, наконец, закопала Льва Толстого оставила попытки выпендриться знанием словаря русского языка, а сюжетные повороты начали даже удивлять, хоть герои и не прекратили тосковать и раздражать меня.

Самые большие претензии у меня к рассказам "В лесу", "На войне" и "День Патрика".
Рассказы о брошенных и отмщенных любовницах с таким финалом, как у "В лесу", филологические девы пишут пачками лет в 15.
В рассказе "На войне", написанном, очевидно, под впечатлением от сериала "Школа", одна девочка со своей скрипкой, балетом и прилежанием в учебе стала занозой в заднице для другой девочки, которая хотела, чтобы её просто оставили в покое, - и угадайте, чью сторону приняла автор.
Половина "Дня Патрика" посвящена кинопробам, которые проходит студентка Лена, а во второй половине оказывается, что они не имеют ни малейшего значения для сюжета.

На "Подожди, я умру – и приду" я возлагала особые надежды. Во-первых, очень интриговала сама фраза, и хотелось узнать, что за ней стоит. Во-вторых, после слабенького и невнятного начала хотелось мощного и запоминающегося финала. Ведь не зря же последний рассказ дал название всему сборнику - наверное, он и есть самый сильный! Но нет - начавшись как многообещающая антиутопия, он закончился резко и скомкано.

Буду ли я ещё читать современную русскоязычную прозу? Подождите, я умру - и приду.

Ах, эта Анна Матвеева, с ее "Островом Святой Елены"...
Впервые познакомилась с творчеством автора, случайно наткнувшись на этот ее рассказов в инет-журнале. Потом цеплялась за него в книге «Па-де-труа». Теперь, почти затеряв его в памяти, снова оцарапалась в сборнике "Подожди, я умру - и приду". Обычная история обычной жизни... Восемь страничек... Пробежала бы глазами и забыла навсегда, если бы не "изюминки" почти в каждом абзаце, делающие чтение живым, а историю неповторимой.

"Лена окончила педагогический институт — фабрику по производству старых дев — и долго педагогила в школе".

И вот такое - "педагогила", "спродюсированное одиночество", "жемчу-жена", "заплетыкиваясь" - щедро рассыпано по всем восьми страницам. Вкусно написано :)
Вкусно написано практически все, за что берется Анна Матвеева. Особенно рассказы.
О чем они? Да ни о чем особенном.
О жизни, о смерти.
О любви и нелюбви.
О вере. Дружбе. Детях и взрослых.
О нас с вами.
Реальные. Настоящие. Не злые, нет. Просто реальные. Почти без прикрас. Разве что словом...
С легкой горчинкой и грустной иронией, иногда с поразительной образностью, иногда обычные, даже серенькие, как вся наша жизнь. Но настоящие!

Иногда Анна Матвеева становится похожа на Дину Рубину или Людмилу Улицкую. Отточенный стиль и умение подать самую обычную человеческую жизнь чуть иронично и остро, но с привкусом – «ничего особенного, все как у всех». Но «все как у всех» взахлеб читать не станешь.
Возможно, это подражание? А может быть у всех талантливых людей «крик души» напоминает нечто вот такое?

Екатеринбургская писательница Анна Матвеева известна читателю прежде всего повестью “Перевал Дятлова”, которая вышла довольно давно, в 2001 году, но недавно вновь стала популярной в связи со всплеском интереса к загадочным событиям на северном Урале. Еще одно ее важное произведение - роман “Есть!” - не слишком известно массовому читателю, однако положительно отмечено критиками. В начале 2013 года в редакции Елены Шубиной издательства “Астрель” вышел сборник рассказов Матвеевой ”Подожди, я умру - и приду”, который обещает стать самой известной ее книгой хотя бы потому, что издания этой редакции - главной кузницы кадров современной российской литературы - так или иначе отслеживают практически все книжные обозреватели.
Ключом к пониманию и восприятию сборника становится его заключительный, он же заглавный рассказ. “Когда ребенок играет в компьютерную игру, и его зовет мама, то ему надо, чтобы его герой сначала умер, и только тогда он сможет уйти куда-то, чтобы потом вернуться и начать новую игру”, - так рассказывает о том, откуда взялось его название сама Матвеева.
Эта история на первый взгляд очень отличается от других рассказов сборника. Речь в ней идет о стране, где сериалы стали основой государственности. Главный герой, юноша 16 лет, впервые попадает в загадочный Музей, посвященный истории государства до установления нынешнего порядка. Там вместе с группой одноклассников он узнает о том, что Интернет, Стим, Эппл и Майкрософт - другие имена сатаны, а народ его страны в тяжелые времена спасла только вера в правду, которую несет телевизионный экран.
Короткому, больше похожему на шутку рассказу предшествуют десять других. Один из них, “Под факелом” - о журналисте-газетчике, который в юности договорился с друзьями спустя n лет встретиться под факелом статуи Свободы. Другой - о встрече молодой галеристки и художника, который читал ее мысли. Третий - о несчастной любви забитой матерью женщины к Наполеону. Говорить о сюжетных поворотах каждого из них - значит, лишить читателя как минимум половины удовольствия от чтения. Всего в нескольких страницах Матвеева раскрывает своих героев в самых мелких деталях, делая их по-настоящему живыми. Во многом удается это благодаря тому, что писательница очень хорошо владеет фигурой умолчания, пропущенные эпизоды у нее порой значат больше, чем написанные. Истории приправлены щепоткой ирреального, что, удивительным образом, не превращает их в сказки, а напротив, делает более реалистичными.
Все эти рассказы и стилистически, и тематически схожи: их объединяет тема поисков правильного места и времени. У героев Матвеевой с ними проблема. Все они так или иначе совершили ошибку, не сделав что-то в нужный момент, или повернув не туда: учительница влюбляется в подростка, студентка оказывается в больнице, успешно пройдя пробы на главную роль в фильме, девочка, испытывающая душевные страдания от своего статуса “звезды”, побеждает в очередном соревновании. Не совершив решающего шага в нужное время, не использовав шанса, предоставленного судьбой, герои остаются с ней один на один. Ни один не получает того, чего хочет, однако, отсутствие хэппи-эндов не рождает ощущения тоски и безнадежности.
За удивительное чувство легкости и свободы, которое неизменно рождают в читателе произведения Анны Матвеевой, в этом сборнике отвечает та самая финальная история, о которой уже шла речь раньше. Даже в ее названии кроется намек на то, что все - абсолютно все - можно так или иначе начать сначала. Не ясно до конца, приведет ли это к чему-то хорошему - финал рассказа, а вместе с ним и книги, оставляет простор для интерпретаций. Одно ясно: главное - зажмуриться и толкнуть дверь. В этом с Матвеевой нельзя не согласиться.

Номинант премии "Большая книга-2013"
Анну Матвееву не видела-не слышала ранее. Автор на фото очень молодо выглядит, оказалось – родилась в 1972 г. Окончила факультет журналистики Уральского университета. Автор книг "Перевал Дятлова", "Заблудившийся жокей", "Па-де-труа".
"Подожди, я умру - и приду" - это сборник, в который включена и повесть «На войне». О ней и расскажу.

Сценарный стиль написания – автор без лирических отступлений прописывает сцену за сценой, переходом от одной к другой служат конечная фраза одной и начальная фраза следующей: они перетекают одна в другую. Так и видишь это все на экране. А может и на сцене. Какого-нибудь молодежного театра. Потому что повесть – о молодежи, о современных 16-летних. Я погрузилась в мир танца, в мир школьных интриг, в мир негласной конкуренции между девушками за звание «Лучшая», «Звезда» и т.п. В книге конкуренция между двумя девочками началась с детского сада. Одна из интеллигентной семьи музыкантов, вторая – из семьи байкеров. Первой все дается, вторая вида не показывает, даже демонстрирует грубое пренебрежение, но внутри – рвется, рвется вперед, хочет быть лучше, хоть в чем-то. И она становится лучшей – в хип-хопе. Это ее стихия, это ее мир. Первая, мне кажется, и сама не рада, что она – Первая:
«У меня тоже есть… подруга. И она все время хочет быть лучшей. Лучше всех танцевать, быть самой красивой, учиться на пятерки и никогда никому не проигрывать. Но так получается, что она проигрывает — мне. А я совсем не хочу быть лучшей, честное слово! Когда ты лучше всех — ты одна.
— А ты ей уступай во всем, — советует малышка. — Просто возьми и проиграй, если она так уж хочет быть лучшей!» - это разговор Первой с девчушкой из начальных классов.
Она демонстративно спускает планку в учебе, бросает балет, прокалывает себе язык. Она хочет приблизиться к обиженной Второй, она не хочет ненависти в свой адрес. Идет в хип-хоп – быть ближе, быть на одной волне. И опять, может даже сама того не желая, побеждает. И дальше уже не просто конкуренция. Дальше объявляется настоящая война. Но победителей в ней не будет.

Написано с юмором, легко. Но все-таки слегка коробил язык. Стилизует под подростков – это ясно, много сленга: «Няша Абрикос впереди, кульная вообще. Хоть и ванилька, как все гоу-гоу». А еще хип-хоповские термины: «Баттл, шаффл, вакинг, кач снизу». Если нет в округе подростков с этими словами на языке – придется расшифровывать с гуглом.
Но да не напугает вас это и да не отвратит от прочтения, хотя бы для пробы, повесть небольшая – на час-полтора чтения.

Может вот это привлечет:
«Мама Мартина прижимает к себе сопливое бархатное сокровище». Сынулю то есть в бархатном костюмчике, еще в детсадике. А он у нее с трех лет читает, она приучает его к литературе, чтоб воспринимал. И он воспринимает. Ну как воспринимает? Вот так вот:

«Мартину кажется, что Лева похож на жуткого Володю Морта из книги про Гарри Поттера. Или на Ивана Хельсинки, истреблятеля вампиров. А еще — на Жирафа Депардье в роли Обеликса и на русского царя Ивана Грустного с картины “Иван Грустный убивает своего сына”. Мартин много читает, и мама его всесторонне развивает. Любимая картина Мартина называется “Баранина Морозова”. Любимая скульптура — черный Кинг-Конг на корабле в Москве». Учил стихи Бодлера “Альбатрос”:
— Времена Михандраза …— Какой Михандраз? — пугалась мама. А это была строка “Временами хандра заедает матросов…”

.

И хоть не очень люблю рассказы читать, но эта книга увлекла.

В сборнике «Подожди я умру и приду» автор не просто перемывает косточки своим героям, а ядовито сплетничает про них. Такое чувство, что писать этот сборник Анна затеяла для того, чтобы осмеять и охаять конкуренток, позлословить о тех людях, которые выделяются либо красотой, либо талантом.

Например, улыбающихся людей Матвеева просто заклеймила позором, непонятно почему пытаясь убедить читателей, что лучезарная улыбка теперь не в моде:

Клелия, идиотка, улыбалась, как в позапрошлом веке, когда с улыбками ходили все подряд. Жуть, конечно! В наше время так скалятся только абсолютные деревенщины

Но не только улыбчивые люди не нравятся Анне. Она жалит трепетную мечту большинства мужчин – большую грудь, едко описывая её:

Тяжелые груди тряслись, как заливное, покой которого потревожили вилкой

Словно желая заставить мужчин перестать ценить женщин, которых природа щедро одарила этим богатством.

Анна рассчиталась со всеми мыслимыми и немыслимыми конкурентками, принизила и опустила женщин, которые не похожи на единственно правильный, бесподобный, привлекательный образ – идеал Анны…

Досталось даже великолепно сложенной хип-хоперше, свежей, как майская роза, объекту обожания многих мужчин. Анне не дали покоя «шрамы» на прекрасной груди девушки:

И впереди всех Няша Абрикос в микрошортах, чулках, в майке-сеточке.

Хотя на вид все – тупо ванильки.

У Няши на ноге тату – обвивает бедро, спускается к коленке. Портрет погибшего диджея, дорожка, иероглиф и купол екатеринбургского цирка. Ноги блестят от масла, на груди – шрамы в виде бабочек

Ну ладно, с конкурентками покончено – автор их осмеяла, раскидала, растолкала. Но чем ей не угодили нестандартные и наиболее уязвимые социальные группы: незамужние женщины, бездетные пары, матери-одиночки, брошенные девушки, учителя средней школы, больные и отчаявшиеся люди? Эти люди заслуживают если не сочувствия и симпатии, то хотя бы просто человеческого понимания. Но автор ничуть не любит своих героев, не сострадает их проблемам. А с черной злобой стебает в общем-то тех, кто и так жизнью не обласкан. Что они ей, Анне Матвеевой, сделали?!!

Так обычно поступает недобрая и не уверенная в себе женщина, которая старательно дискредитирует всех подряд не похожих на себя людей – дабы на фоне их «пороков» выгодно подчеркнуть свои достоинства. Самоутверждается на чужой беде.

Но если вы думаете, что Матвеева стебает всех подряд, то нет. Матвеева ни разу не просмаковала «ужасную» долю, например, многодетной матери – у которой беременности навсегда могли изменить, например: грудь, живот, овал лица и форму носа, вены на ногах, отношения с мужем и так далее. Матвеева очень тщательно выбирает группы людей для своей «литературной» травли. Отовсюду сквозит мещанство, обывательщина и злоба. Но, возможное, таким и должно быть женское городское чтиво, чтобы его купили?

Будущее своим героям Матвеева начертала самое мрачное и тяжелое. За то, что ее герои посмели оказаться старыми девами, педагогами и т.д. - автор просто не оставила им права на счастливую судьбу. Всех, кто не вписался в стандартные рамки представления Матвеевой об уважаемом члене общества – «мать-жена-звезда» - автор просто растерла, размозжила о стену. Герои страдают от своей ущербности, изводят близких, нелепо погибают…

А смерть в этом сборнике повсюду. Книга смердит мертвечиной, пустыми глазницами зияет большая часть рассказов. Муж, предпочевший портрет мертвечихи живой жене, мертвецы-соседи по кладбищу, которые, увы и ах, не поженились и не родили ребеночка; тень бабуси в старой квартире; рак, съевший нос, глаза и губы. Своих героев автор топит, убивает ударом по голове, раскатывает под колесами фуры. Только в одном рассказе «Под факелом», например - секция аж двух трупов в морге и дохлый кот в холодильнике. Название сборника «Подожди, я умру и приду» оправдано на все 100 процентов.

Подводя итоги, можно смело назвать сборник Анны Матвеевой «Подожди я умру и приду» пасквильной писаниной с выраженным трупным послевкусием. Хочу заметить, что и злословить в общем-то можно красиво, изящно и легко. Но это возможно только в том случае, если автор обладает бесценным даром - чувством юмора и самоиронией – способностью смеяться над собой. К сожалению, не все могут похвастать этим талантом.

По поводу сюжета - автор не держит сюжет даже в рассказах, забывает о чем писала вначале, потом резко обрывает конец. Видимо, один рассказ быстро ей надоедает, и она тут же берется за другой. Рассказы в сборнике «Подожди, я умру и приду» сырые, как будто дописывались наспех. В отличие, например, от рассказа Матвеевой «Жемымо», где все детали проработаны с тщательностью ювелира от начала до конца.