А Лина рассказывала ему, что она очень скучает по своему любимому мужу, который погиб так нелепо и глупо. Что она часто видит во сне умильную морду Льва – он так ловко выпрашивал куски за ужином! Что у нее никогда не будет детей, хотя она еще совсем не старая. Что некоторые вещи нельзя ни отпустить, ни пережить – и время лишь добавляет боли, ведь ты начинаешь забывать тех, кого любил больше всех на свете. Что она потеряла не только одну семью, но и другую, и не может вернуться в город, где живут ее мама и папа. И что научиться решать задачи с дробями – это очень-очень важно, пусть Ваня этого пока и не понимает.
В октябре вернулись из Москвы его родители – Валерий пришел с коробкой конфет и медленно опустил ее на стол.
– Это то немногое, что я могу для вас сделать, – сказал он с ненавистью. – Я вам благодарен.
Конфеты были самые нелюбимые – «Грильяж». В детстве Лина думала, что их делают из гвоздей.
Ваня собрался вмиг и ушел, не взглянув на Лину, – возможно, боялся увидеть, как она плачет. Или же он просто торопился – спешил домой, к родным людям и стенам.
Вечером Лина слышала из-за стены, как орет на сына соскучившийся отец:
– Расслабился, да?
Муся привычно подвизгивала, и снова что-то падало с грохотом.
Дни теперь тянулись медленно – были одинаковые и ровные, как вставные зубы.
Лина прошла мимо старух, сидевших на пустых ящиках. Сегодня здесь – редька и свекла, потом придет время капусты. Эту капусту будут продавать до самых холодов, после чего старухи скроются из виду до самой весны. Некоторые из них, вполне возможно, умрут, но большинство счастливо переживет морозы, посадит огород и гордо выйдет на угол у гастронома с первым пучком редиса, чтобы продать его втридорога.
И Лина не станет их осуждать… Вырастить что-то живое – пусть даже пучочек редиса! – стоит большого, очень большого труда.