Корректор М. Г. Ракитина

Редактор Т. В. Матвеева

© Анна Матвеева, 2020

ISBN 978-5-0051-0921-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие мои старики
Татьяна Мустаева

У книги, которую вы держите в руках, довольно необычная история.

Несколько лет назад в Москве, в Редакции Елены Шубиной, вышел сборник документально-художественных новелл «Горожане» о судьбах выдающихся екатеринбуржцев и примкнувших к ним «гостей города». Одни гостили здесь по собственному почину, как упомянутый в новелле «Весёлый бог работы» поэт Николай Заболоцкий, другие оказались в Екатеринбурге / Свердловске и снова Екатеринбурге против своей воли. Это, к примеру, историк Василий Татищев, вовсе не мечтавший связать свою жизнь с Уралом, или маршал Жуков, практически сосланный на Урал после Великой Отечественной. Были и местные горожане, которые сами стремились уехать отсюда при первой же возможности – как инженер Николай Ипатьев или композитор Владимир Мулявин. Но основные герои книги – это старожилы наших мест, жизнь прожившие на Урале: Павел Петрович Бажов, Виталий Волович, Ян Вутирас, Александр Матвеев и др.

Восемнадцать персонажей книги (а на самом деле больше, ведь вскользь в «Горожанах» упоминаются и основатель города Виллем де Геннин, и геолог Модест Клер, и поэт Борис Рыжий, и другие выдающиеся личности) выстроены в пары на манер то ли Плутарха, то ли, ближе, Петра Вайля так, что история одного дополняет историю другого. Сейчас, когда книга уже оправдала вложенные в неё силы, выдержала переиздание и получила много лестных откликов, можно сознаться, как сильно я волновалась: будут ли наши «горноуральские» истории интересны жителям всей России.

К счастью, оказалось, что интересны: «Горожан» читают от Владивостока до Калининграда, по всей карте нашей родины. Хотя, конечно, самые благодарные читатели этой книги живут именно на Урале – во время читательских встреч я вижу, как загораются у людей глаза, когда они листают «Горожан».

«Не хотите ли написать продолжение? – спрашивает каждый второй. – У меня для вас уже списочек готов». А некоторые не спрашивают, а негодуют: почему не написано про Александра Пантыкина? Где Евгений Родыгин? Нет ни слова про Галину Умпелеву. И так далее, и так далее. Я каждый раз терпеливо объясняю, что, во-первых, право выбора принадлежит всё-таки автору, а во-вторых, книга, в отличие от Москвы, не резиновая – включить рассказы обо всех милых сердцу уральцах в единственный том попросту невозможно. Однако есть одно досадное упущение, которое мне давно хочется исправить. Только после выхода книги осознала, что в списке моих горожан лишь одно женское имя. Писательница Белла Дижур – и семнадцать мужчин, от Василия Татищева до Владимира Шахрина, и в эпизодах тоже одни только мужчины. Нехорошо это по отношению к женщинам, неправильно!

И вот пока я об этом думала (размышления шли неким периодически возникающим фоном), ко мне обратилась Татьяна Мустаева, которая тоже хотела увидеть продолжение «Горожан», причем её желание было вполне конкретным, со списочком. Идея мне сразу же пришлась по сердцу – написать о ныне живущих пожилых людях Екатеринбурга, судьба каждого из которых Татьяне доподлинно известна и объективно по-своему примечательна. Есть среди этих стариков люди известные, есть даже выдающиеся, другие же известны только в своём узком кругу. Роднит их не только почтенный возраст и достойная жизнь, но и то, что все они прожили на Урале много-много лет, потому книгу стоит назвать «Старожилы». А еще все они так или иначе связаны с Татьяной Мустаевой, именно она, молодая и красивая, – ключик ко всем историям этой книги про старожилов. Это дорогие её старики.

Таню я знаю довольно давно. У неё большая семья, муж и три дочери, а также масса самых разнообразных дел и увлечений, что естественно при таком количестве энергии, которого хватило бы на подсветку Лас-Вегаса! Ну или хотя бы Екатеринбурга.

Смотришь на таких, как Таня, и думаешь: промыслительно же называют порой родители своих детей! Имя Татьяна, скорее всего, греческого происхождения, от глагола tatto: «утверждать, устанавливать», то есть «устроительница», «учредительница». Мустаева вот именно что устроительница, без устали занимающаяся проблемами и сложностями других людей. Жизнь ее сложилась благополучно, могла бы ходить в своё удовольствие по салонам красоты и бутикам, дегустировать новые блюда в ресторациях, полеживать на диване со смартфоном, а Таня с утра до ночи планирует праздники для одних своих знакомых, соображает, как помочь другим и где собрать средства для третьих, попавших в трудную ситуацию. Истинная благотворительница, человек с большим сердцем, подвижница. Уральские старожилы, герои этой книги, сыграли немалую роль в её жизни, но и Таня нужна им не меньше. Судьба не сводит людей случайно – я в это, во всяком случае, верю, поэтому мне хочется рассказать о каждом персонально.

Кстати, среди Таниных старожилов женщин не меньше, чем мужчин, – так что я смогу реабилитироваться после «Горожан».

Но прежде всего расскажу о самой Татьяне.

Советская семья

Мустаева она по мужу, любимому и единственному своему Максиму. Девичья фамилия – Пичурина. Корни всех Таниных предков укреплялись вдали от Урала: в Харькове, в Крыму, на Кубани. В Свердловск родители Татьяны попали в военные годы, да так здесь и осели. Но сама она, конечно же, екатеринбурженка.

Родилась, как сама говорит, в классической советской семье, где мама —учительница, папа – инженер, детей двое, мальчик и девочка. Танин брат Олег старше её на десять лет. Жили Пичурины на ВИЗе, в большом многоквартирном доме на улице Металлургов. ВИЗ – это Верх-Исетский завод, металлургический, по нему и весь близлежащий район так называют. Вполне логично, что семья металлурга во втором поколении живет на улице с таким названием.

Прежде на том месте, где теперь высится 25-этажная обкомовская «свечка», стояли бараки, в одном из них до рождения Тани в маленькой квартирке жили её родители с сыном Олегом. Когда бараки решили снести ради нового здания для областного начальства, мама была беременна Таней, поэтому семье из почти четырех человек сразу же дали трёхкомнатную квартиру, по тем временам очень большую. Вот так наша Татьяна ещё до своего появления на свет устроила жизнь своей семьи, – не зря же она устроительница!

Детство вышло счастливое – ясельки, садик, школа в соседнем дворе. Была любимая собака, эрдельтерьер Джонни, спутник и участник всех уличных и домашних развлечений. Девочка росла любопытной, легко увлекающейся, чутко воспринимала красоту – и так много всего успела в детские годы! Бальные танцы, гитара, театральная студия… Всегда сама решала, куда ходить и если не нравилось, бросала без сожаления. Взрослая Татьяна даёт точно такую же возможность своим дочерям, считая, что выбор у детей должен быть всегда

Самостоятельной маленькая Таня была даже чересчур! Ещё до школы, буквально на следующий день после своего дня рождения (7-го марта ей исполнилось семь лет), Танечка преподнесла маме с папой хоро-ошенький сюрприз. Решила навестить дедушку, который жил на Вторчермете (в соседнем доме с Е. М. Вогулкиной, героиней очерка «Ох, Катька!»). Кто не в курсе, этот район, тоже с заводским названием, на другом конце города от ВИЗа. Адреса точного Таня не знала, только зрительно помнила, что рядом с дедушкиной пятиэтажной хрущёвкой стоит длинный девятиэтажный дом, в котором много магазинов. Разве этого мало? Вышла из дома и, прихватив за компанию любимую подружку Гальку (так они называли друг друга – Танька и Галька), начала движение к цели. Девчонки, не стесняясь, обращались к людям за помощью, описывая свою конечную цель, и через несколько часов, сменив не один вид транспорта, позвонили в дверь дедушкиной квартиры, как говорится, усталые, но довольные. Очень довольные! Дедушка был, разумеется, в шоке, но надо было сначала накормить путешественниц, а потом уж везти их домой. Телефона у родителей не было, а мобильных в те времена не существовало, так что папы и мамы увидели своих неугомонных чад около девяти вечера. К этому времени были подняты на уши и соседи, и милиция, но ругать девчонок сил уже не было, да и не хотелось: рады были, что всё обошлось. Но гулять, одной или с Галькой, Татьяне запретили надолго…

А в тринадцать Татьяниных лет умер её папа. Как рано он ушёл… Но успел дать дочери много. Они были очень дружны, проводили вместе много времени. Вместе учили, например, «Онегина». Успели выучить только половину первой главы (кстати, дочку назвали именно в честь пушкинской Татьяны). Инженер-металлург Александр Пичурин на досуге писал юмористические рассказы и басни, печатался в журналах и газетах. Даже сочинял пьесы для театральной студии, где занималась дочь, мечтал увидеть её актрисой… Таня говорит, отец имел слишком много талантов для одного человека, а еще помогал очень многим людям, всегда искал справедливость. Сложно ему было, правдолюбцам во все времена сложно. Вот и сгорел, не дожив до новых времён, глобальных перемен и общей неустроенности.

До них оставалось ещё несколько лет, но они пролетели быстро. Еще в школе Таня старалась зарабатывать деньги. Спасибо школьному УПК (и кто теперь помнит, что это Учебно-производственный комбинат, – спецучреждение, где учащиеся овладевали рабочими профессиями?) – у неё была специальность «Машинопись и делопроизводство». Но это особых доходов не давало, нужно было искать другое. «Я рано стала самостоятельной, спасибо родителям, что доверяли, мне это впоследствии очень пригодилось, – рассказывает Таня. – В семнадцать лет уже зарабатывала деньги „купипродайством“. Между прочим, в начале девяностых это была большая смелость: найти то, что можно продать и выйти на рынок, встав в ряд с другими. Какие-то шампунчики, колготки… Я даже помню, как Миша Кучин (легендарный свердловский „авторитет“ 90-х. – А.М.) шёл по рынку – тишина стояла, всем страшно было…».

Только-только окончив школу, Татьяна умудрилась съездить с подругой в Нижневартовск – решили продавать бананы (поштучно!) и модные спортивные костюмы из цветастой плащёвки.

– В Нижневартовске всё намного дороже стоило. Но мы по наивности даже не понимали, в какое гиблое место попали! Приехали ночью на вокзал, спросили, где здесь ближайшая гостиница («Букинга» -то не было!) Администратор спрашивает: на вахту устроиться хотите, поварами? Ну, мы не стали всё объяснять, переночевали и пошли на следующий день на рынок с товаром нашим разношёрстным. А по дороге то и дело попадаются трёхлитровые банки с водой, а в банках живые гвоздики. Странные клумбы у них, думаем, видимо, почва из одного песка состоит, не растут цветы нормально… Уже потом только нам разъяснили, что на том месте, где банка с цветами стоит, недавно кого-то убили… Хорошо, что мы за один день всё распродали – и бегом на поезд, страшно как-то стало… Мне ведь 17 лет всего было тогда».

А первую проверку устойчивости к стрессу Таня прошла ещё в пятнадцать лет. Подружки поручили ей купить общий подарок на день рождения всё той же соседской Гальке. Скинулись несколько девчонок на набор теней для век тайваньского производства – самых модных в то время, с кислотно-яркими оттенками. Их на Центральном рынке цыганки продавали, вместе с патрончиками польской перламутровой помады. Все свердловские девочки о таких тенях мечтали. Сумма, которую Тане доверили, по тем временам была немалая – 15 рублей! А ей доверили!

У входа на рынок подозвала Татьяну цыганка с маленьким ребёнком на руках и попросила на еду «сколько не жалко, хоть монетку». Ну, а дальше – дело техники – выманила все подарочные деньги. Таня сперва опешила, но не на ту напали. Когда поняла, что произошло, тут уж сама взяла цыганку в оборот и добилась-таки, чтобы та ей деньги вернула. Не зря девушка в театральной студии четыре года занималась! «Ну, хоть рубль-то себе оставлю! А то столько времени потеряла на тебя!» – взмолилась под конец цыганка.

Позднее, уже в студенчестве, случилась в Таниной жизни майонезная история. Как известно, Екатеринбург упомянут в Книге рекордов Гиннеса как город, где употребляется больше всего майонеза на душу населения. А Таня частенько приезжала в соседний город Пермь со своей школьной подругой Аннушкой, у которой там жили родственники. В Перми почти всё было дешевле, потому что город ближе к Москве, да и свое производство имеется. Таня закупала популярный дезодорант «Шарм» пермского происхождения и тому подобное, что в Свердловске пойдет подороже. Майонез в Перми любили, как и в Свердловске, но вдруг пермский завод закрыли на ремонт. В уральской столице соус стоит семь с полтиной, а в Перми цена вскочила до 25 рублей.

Арифметика несложная, и решение было принято молниеносно: пулей домой на поезде и через день обратно в Пермь. Там продавала по 15 рублей, и товар уходил влёт. За один рейс Таня привозила из Екатеринбурга две коробки, в каждой по 44 банки. Конечно же, в дороге что-то ломалось и проливалось, таскать тяжело было, но поездки по-любому получались прибыльными, тем более что плацкартный билет на поезд был льготным, студенческим, стоил, как сейчас помнится, 9 рублей. Так Таня и челночила, пока не началась очередная сессия, но упавшее знамя торговли подхватила из её рук мама подружки Гальки – упрямо возила майонез из Свердловска в Пермь, пока там снова не открыли собственный завод.

Первые Танины деньги, как всегда и бывает у девочек, уходили на то, чтобы красиво одеться. Тогда уже выбрасывали импорт на заводах, всё это потом продавали на рынках, в коммерческих магазинах – комкáх. Мама, конечно, как могла, старалась одеть Таню, но что она могла, советская учительница истории, пусть и была у неё самая высокая ставка? Бедная мама! В те годы ей доставалось от жизни разнообразно, например, несколько лет не было учебников, и она в шутку говорила: «Вот ведь как учителям математики повезло! Ничего не меняется. А история?.. Сегодня так, а завтра переписывают по-другому».

Таня маме говорила: «Смотри, кофту из ангоры продают всего за 250 рублей!» И наивная мама удивлялась: «Ну надо же, как недорого! Давай купим». А дочь, покупая, добавляла ещё 500 своих. Кстати, первую свою настоящую зарплату, полученную через пару лет, Таня потратила именно на кофту из ангоры (моднее тогда ничего не было) в подарок маме. Ярко-красная была кофта – мамин любимый цвет.

Татьяне тогда очень хотелось поступить в архитектурный на «дизайн интерьера». Она и по сей день обожает всё подбирать, искать «такое же, но с перламутровыми пуговицами», – это точно про неё. Целый город перевернёт, но найдёт, чтобы всё идеально сочеталось.

Возможно, эти наклонности перешли к Тане по папиной линии: дед отца был градостроителем города Бобруйска. Всегда тянуло к прекрасному, очень хотела стать дизайнером, но кому они были тогда нужны… Поступила в Уральский Политехнический Институт, на металлургический факультет. Там в свое время учились папа, дядя Игорь, брат Олег… да и само здание УПИ было такое красивое, монументальное! Могла бы влиться в рабочую семейную династию, но всего через год ушла из вуза – поняла, что не её это дело. При этом знала, что высшее образование человеку обязательно нужно. Решила стать бухгалтером, специальность всегда востребованная, с хорошей зарплатой. Окончила институт, получила диплом, но по специальности почти не работала, совсем не её это, скучно.

Очень хотелось Тане самостоятельности, независимости. Полы в магазине одно время мыла вместе с подружкой. В нарядной одежде – никаких синих халатов, что вы! – девчонки выходили в торговый зал с тряпками и вёдрами, но если вдруг на горизонте появлялся молодой парень, тут же бросали швабры и делали вид, что пришли за покупками!

Время было трудное, тяжёлое, для кого-то и беспросветное, но молодого человека всегда защищает его юность, любовь к миру, благодарность бытию. Таню постоянно влекло что-то новое – люди, профессии, впечатления. Всегда вокруг было много друзей, всегда она, легкая, веселая, энергичная, была в центре внимания. Замуж Татьяна вышла в 20 лет, через год появилась старшая дочь, назвали её в честь мамы – Светланой. Мама тоже ушла из жизни рано, через шесть лет. Тане было всего двадцать семь. Может, потому ее так и тянет всю жизнь к старшим, к старикам… На них Таня изливает свою нежность, ту заботу, которой окружила бы родителей, будь они живы. Связь с мамой у неё очень сильная, её смерть – это невосполнимая потеря, на осознание которой ушли годы и годы. Мама и сейчас как будто поддерживает свою неугомонную дочь, даёт ей энергию и силу. «Я часто вспоминаю её советы, а мамино жизненное кредо „В любой ситуации ищи выход“ теперь стало и моим, – говорит Таня. – Жизнь не заканчивается со смертью».

Продолжение следует!

Бурную энергию не уняли даже материнство и новый статус замужней женщины, Татьяна постоянно искала точку приложения своих сил. Пробовала себя и там и сям. В 1995-м работала рекламным агентом издания «Жёлтые страницы», причём достаточно успешно: за две недели выполнила 2-х месячный план. Бралась за небольшие строительные объекты, выступая одновременно и прорабом, и дизайнером, и бухгалтером. Дизайн квартир, ремонт – всё это Тане так нравилось, что она окончила дизайнерские курсы и даже собралась поступать в Архитектурный, но тут родилась Маша. Пришлось оставить мечты о втором высшем образовании, благо, можно было работать и без диплома, осуществлять собственные задумки, тренироваться на друзьях и знакомых.