Глава 3. Жуков и Настя

Аркадий Сергеевич Жуков вторую неделю работал в своем кабинете на даче. Ему нравилось это специально созданное пространство, нахождение один на один с компьютером и добровольный плен большой домашней библиотеки. Жену проводил к морю. Взрослая дочь – в журналистской командировке. А он в одиночестве наслаждается тишиной и покоем вдали от городской суеты и институтских коллег, если не считать серого пса Дыма – дога с грустными, уставшими глазами, сутками лежавшего в саду и дремавшего на старости лет.

Неприхотливость – чаще природная черта мужчины, и тем она замечательна, когда он занят делом. А походы по магазинам и приготовление еды с позиции мужской логики – занятие не первостепенное. «Судьба и на печке найдет», придавая народной мудрости другой толк, любил, подшучивая, повторять своим заботливым домашним женщинам Аркадий Сергеевич. «Язвы и гастриты – болезни злых и алчных. Суждено отравиться – от воды из-под крана пронесет!» Поэтому, не мудрствуя лукаво, он на неделю затоваривал холодильник и ел тогда, когда хотел, и то, что попадалось под руку.

Только для любимого пса находилось время регулярно кормить его неизменно правильным, собачьим кормом. Хотя и корм Дыму тоже закупался на год.

Иногда они вместе гуляли по старому яблоневому саду, нарушая правила общей гигиены, поднимали паданки и грызли по очереди. «То не черви, что мы едим, а то черви, что нас едят», – говорил своему четвероногому собеседнику в таких случаях хозяин, вспоминая бабкины поговорки.

Родом с исконно русской, псковской земли, он часами мог с упоением, искренней непосредственностью и юмором рассказывать о своем послевоенном детстве, голоде, воровстве зерна и картошки с колхозных полей, многокилометровых походах в школу, зимних возвращениях через лес, встрече с настоящими волками. И, главное, о своём неуёмном желании учиться, выбиться в люди! Про себя он считал, что его мечта воплотилась в реальность: доктор наук, профессор, начальник научного подразделения Академии. Ярлыков у него хватило б не на одного человека, но скобарь ими не кичился, а с большей теплотой вспоминал родню и добрых людей-земляков, с которыми свела судьба по жизни: теток, нянчивших его по очереди и показавших простую науку, как отличать людей плохих от хороших. Деда Вовку, что учил жить в лесу и на речке, бабку, незаконнорожденную, графских кровей, «накачавшую» его местными пословицами, первого армейского командира, вдолбившего в голову пацана слово «надо». Одним словом, он научился принимать существование таким, какое оно есть. В его представлении, жизнь человек похожа на яблоко с природной корявинкой, которое дерево сбросит первым, а там уж покатишься, как сумеешь. Главное – он любил свою семью.

«Мирская молва, что морская волна», – не раз говорили ему родные тетки. И он вырос уверенным, не исключая важности мнения окружающих. Всё время старался много работать и жить по вживлённому в него с детства внутреннему кодексу мужской чести. Понятно, что совершал при этом простые человеческие ошибки, и уж тогда сильнее крутил жернова жизненной мельницы, перемалывая их в опыт.

– Эй! Есть, кто дома?! – голос за воротами заставил Жукова отвлечься от компьютера и подойти к открытому окну. – Дрова!!! Заказывали?!

– Да-да, конечно. Сейчас открою. – По спланированному им самим дню, к вечеру, Жуков свои задачи по подготовке тезисов на ближайшую научно-практическую конференцию выполнил. Машину с дровами он заказал на 18.00 и уже ждал её приезда.

Аркадий Сергеевич, степенный от природы, а теперь ещё и от возраста, спокойно вышел во двор и показал рукой на предполагаемое место за сараем.

– Выгружайте здесь!

Жуков из года в год брал пару кубометров леса. Не столько для камина и баньки, сколько для рубки самих поленьев. Ему нравился процесс заточки топора, подготовка колуна и клиньев. Запах рубленого леса напоминал ему детство, когда с дедом Вовкой они заготавливали дрова на зиму. Так и рубил скобарь в удовольствие, а потом раздавал соседям, что не перетопится за зиму, и вновь заказывал новую партию.

Рубил он сам. С придыханием взмахивая колуном, с гиканьем загонял клинья в огромные пни. «Никакой фитнес не заменит тебе этой физзарядки», – улыбалась ему жена, наблюдая за щепками, летающими по двору. Дочка помогала отцу, подражая его азарту. Всегда с удовольствием собирала в траве мелкие веточки, кусочки коры, которые вместе с садовым мусором вечером сжигались на костре, где пеклась ароматная картошка. Неизвестно, что приносило ребенку больше счастья: ожидание лакомства в виде картошки в мундирах или поиски маленьких щеп. Но отцу она помогала с искренней радостью.

Только отъехала пустая машина, как в створе ворот появилась компания из трех человек. Симпатичная невысокая брюнетка и два молодых парня, чуть старше тинейджеровского возраста.

– Папань, привет! Это я! – раздался звонкий девичий голос.

– А я ждал тебя завтра, доча. – У него заискрились глаза, веселее зазвучал голос. Жуков прижал к груди девушку, поцеловал в щеку. – Что-то случилось?

– Каково семя, таково и племя! Все я успела вовремя, и даже с опережением.

– Молодец, ребенок, – он обратил внимание на спутников, которые так и стояли у ворот. – А это кто? Женихи?! Знакомь!

– Пошла Настя по напастям! Какие женихи, па! Ты что? Эти замечательные юноши вызвались меня проводить через лес. Это Макс и Димон.

– Тимуровцы? Ну-ну, кто еще кого провожал… через лес, который ты как 5 пальцев знаешь. Аркадий Сергеевич, – представился хозяин дома, пожал руки юношам и подумал «Скорее гайдаровцы, судя по возрасту», а вслух сказал – И как, коза сыта и капуста цела?

– Вот эта тема гораздо приятнее. Только в прямой постановке. Я есть хочу – сил нет! На брюхе шелк, а в брюхе щелк. И ребят покормим?

– Я сейчас что-нибудь быстренькое приготовлю, а ты помоги молодым людям нагнать аппетит, – Жуков кивнул дочке на кучу бревен. – Один одонок осилят?

Он вошел в дом, а девушка обернулась к ребятам.

– Дрова колоть можете?

– Элементарно! – отозвался Макс и ринулся за топором. Дима отошел в сторонку и закурил.

Подтянутый, спортивный парень, внешним видом напоминал лесоруба из диснеевских мультфильмов шестидесятых годов. Он лихо подхватил топор, подставил первое попавшееся бревно и с размаху вогнал его в дерево. Топорище жалобно скрипнуло, но бревно осталось целехоньким, только сверху в нем торчал теперь топор. Макс резво приподнял над головой получившуюся конструкцию из топора и не расколовшегося палена, взмахнул руками, опустил его на землю со всей силы. Результат был тот же.

– Я, типа, не въезжаю! Чего ему не хватает? Короче, мне в лом, по ходу. С такой силой я шайбу к Нью-Йоркщине добью…

– Куда ворона летит, туда она и глядит. А полено ты не разрубил! – девушка засмеялась.

– Ты, это, про колун забыл. – Димон подошел к соседнему бревну. Оглянулся по сторонам и, увидев колун, взял его в руки. Он приподнял его с большим трудом. Было видно и слепому, что это не его вид спорта. Пальцем руки потер переносицу, поправил очки и протянул орудие пролетариата товарищу. – Попробуй этим. Я в кино видел…

– Нет, мальчики. Не надо! Вороне соловьем не петь. Макс, ты для начала просто попробуй его вынуть из своего бревна, а потом будешь дальше экспериментировать, – девушка потянулась к топору, но парень перехватил её руку.

Он попытался разъединить свою конструкцию, но у него ничего не получилось. Несколько взмахов над головой и ударов по пню, по земле ни к чему не приводили. Максим взмок от напряжения, стараясь показать свою сноровку и силу, но его усилия были также напрасны. Казалось, что железо невидимыми корнями вросло в палено.

За этим занятием ребят и застал хозяин дома.

– Выпейте, друзья кваску, чтобы разогнать вашу тоску. Все у вас получится, я не сомневаюсь, но чуть позже. Вот кружки, бутерброды с чем Бог послал. Угощайтесь! Настя, поухаживай за молодыми людьми. – Аркадий Сергеевич, протянул поднос Диме и Насте, а сам взялся за дело и довольно-таки сноровисто вбил в щель клин, и освободил топор из деревянного плена. Похлопал по плечу шумно дышащего рядом Максима и добавил: – Не суйся прежде отца в петлю. Пойдемте лучше присядем за стол.

– Посидим рядком, поговори ладком, так Вы говорите? – несколько ошарашенный таким приемом, Димон решил как-то показать себя Жукову.

– Так. Да не так. Каждая зверюшка свою говорку понимает, – профессор отхлебнул немного из своей кружки.

– Только не заводиться! Слово не стрела, а пуще ранит. Это мы с папой сто лет так разговариваем. – Настя жевала бутерброд, запивая его из красивой красной чашки. – Его в детстве бабки да тетки научили всяким пословицам и поговоркам, он – меня. А когда пошла на филфак, то курсовые по литературе через эти пословицы я влет писала.

– Кто словами поспешен, скорее будет повешен! Кушай, ребенок, да не поперхнись так кусать. – Хозяин отложил топор в сторону и подсел к компании. – Пейте господа, квас, а пословицы все про нас. Бывали когда-нибудь в русских деревнях? Кто такие скобари, знаете?

– Это жуки что ли? – обрадовался Макс, который тоже хотел проявить свой интеллект.

Отец и дочь весело рассмеялись.

– Насчет жуков это ты здорово! Наверное, имел в виду скарабея? – Настя поучительно заговорила. – Такой священный черный, слабо блестящий, жук, размером в три-четыре сантиметра и бо-о-ольшими зубцами-зубищами для рытья земли?

– Ну, да. Оговорился. С кем не бывает. Скарабей-скобарей!

– Мы же Жуковы!!! Фамилия у нас такая! – Вся компания начала дружно смеяться, забыв про неловкость с рубкой дров. – А скобари – это жители псковской области, откуда и пошел наш род, вместе с его пословицами.

Когда все немного отсмеялись, заговорил Макс, похожий теперь на уставшего и сытого лесоруба.

– А ты, правда, в институте учишься?

– Нет! – улыбнулась Настя.

– А как же курсовые? Прикалывалась? – спросил Димон, сняв очки и протирая их носовым платком.

– Да нет же. Чего прикалываться. Я давно работаю, институт уже закончила…

– Жесть, – лица парней вытянулись в недоумении. – А мы думали, что ты, вы – наша ровесница. Класс десятый-одиннадцатый.

– Мне всегда дают лет меньше, чем на самом деле. Это гены предков по линии мамы. Мы с ней рядом как подружки.

– Вот чего я и улыбался: кто кого через лес провожает, – усмехнулся Аркадий Сергеевич.

Ребята быстро допили квас и, взяв по паре яблок, засобирались домой. Настя поднялась в свою комнату, Дым улёгся на веранде, а Жуков взялся за топор. Часа через три-четыре поленья были расколоты на аккуратные чурки.

– Эй, красавица! Картошку проспишь! – крикнул отец, вышедшей во двор Насте.

– Разве такое бывало? – девушка принялась собирать щепы и мелочь, готовя костер. Через час они сидели в саду и уплетали простую деревенскую еду. Измазанные сажей, в сумраке, озаряемом искрами тлеющих углей, отец и дочь наслаждались прохладой наступившей ночи. Было необычайно тихо в этом удаленном от большого города местечке. Только тонкое стрекотанье сверчка, треск догоревшего костра, да шелест крыльев мотылька, бьющегося в стекло веранды напоминали о том, что ночная жизнь продолжается. Полная луна освещала двор и прихорашивала в вечерний наряд кроны яблонь. Мужчина сидел на самодельной скамейке, а девушка на пне, который специально не выкорчевывали ради подобных посиделок. К нему настолько все привыкли, что считали непременным атрибутом местного дизайна.

– Когда замуж собираешься?

– Самое хорошее замужество хуже, чем самое плохое девичество… Тебе внуков хочется?

– Почему бы и нет? Засидишься в девках. Знаешь же, что скрасят девку венец да молодец!

– Не за этих же мальчиков мне выходить!

– Что, у тебя парень появился?

– Суженого и на свинье не объедешь! А я с Толиком рассталась… Зануда он.

– Это тот курсантик?

– Ага. Он уже лейтенант давно.

– Как время летит…

– Па, ты лучше расскажи, как вы с мамой встретились? А то мои поиски суженого-ряженого какие-то бесперспективные.

– Хочешь по родительскому пути идти? Так не бывает… У каждого своя колея. Да и ты эту историю уже знаешь…

– А все-таки. Мама рассказывала свою версию лет десять назад. Что я тогда понимала. Ты её нашел, или она тебя?

– Без притчи человеку веку не изжить… Слушай. Может быть, правнукам расскажешь «семейную легенду». – Он откинулся на спинку скамейки, мечтательно прикрыл глаза, как будто напрягая память, медленно стал рассказывать:

– Я уже преподавал в академии. Вёл семинары, практические занятия. Иногда выступал на ученых советах. Май, тогда, – он сделал паузу, – утопал в цвету сирени и яблонь. До начала очередного совета оставалось несколько минут. За это время мне необходимо было посмотреть кое-какие бумаги, и сказать пару слов парню, у которого я был рецензентом. Как раз у входа в аудиторию, куда я спешил, стояла группа молодых людей, среди них был и мой подопечный. Рядом с ним стояла девушка с длинными пепельными волосами.

– Это Милана, моя девушка, – сказал парень, и первым, от волнения, протянул мне руку для приветствия.

Как сейчас помню, в руках у неё было красное яблоко. Она перекладывала его из одной ладони в другую, не зная, куда его деть. Видно было лишь, что и она волнуется.

Я поздоровался, и мы пошли с ним на кафедру.

– Она очень любит яблоки, – продолжал он, всё, также смущаясь, не понимая нелепости своих озвученных мыслей.

– Какое необыкновенное имя… Милана. Хорошо, нарожает тебе здоровых ребят. – Я быстро пробежал глазами текст, сделал поправки, сказал ему свое мнение и убежал к членам совета.

Людей в зал заседания набилось немало. И в фас, и в профиль просматривались лики именитых представителей нашей науки. Их присутствие, реплики, мнения ценились не только молодыми учеными, но и степенными коллегами. Защита моего юного друга, прошла блестяще, а вот я, потерпел фиаско. Никогда не ведомо, где обретёшь, где потеряешь. Вполне сносно владея тонкостями ораторского искусства, прирождёнными и приобретёнными хитростями изложения материала, я занял удобную позу, начал своё выступление. После нескольких умело заготовленных заранее фраз, поднял глаза и обратился к аудитории. Есть такой интересный психологический прием, когда привлекаешь внимание аудитории к себе, а не к тому, что говоришь.

Что было дальше, не вспомню и сейчас. Внимание я привлек настолько, что и сам был не рад. И строчки, и мысли, и слова улетели безвозвратно. Я их попросту не видел. Я видел только твою маму. Которая тогда ещё не знала, что станет моей женой. А я этого страстно захотел.

Прямо передо мной, где-то в третьем ряду, с краю, сидела девушка и смотрела лазурными, как небеса, глазами, а в сердечке её рук лежало яблоко. Она сидела как-то отстраненно от всей аудитории, в её манере было что-то из другой далёкой культуры. Это потом, я узнал о её аристократических итальянских корнях. Взор был ласковый, нежный, и в то же время живой, зовущий, горячий, овеянный ошеломляющей тайной. Он заворожил меня на всю жизнь. Это был подарок судьбы. Мы встретились взглядами…

– И что? Сразу любовь? – У Насти заблестели глаза.

– Как ты похожа на Милу, только черноглазая, – Аркадий Сергеевич был интересным рассказчиком. Многолетний лекционный опыт, телевизионные и радиопередачи научили его многому. – Парадоксальность вещей в нашей жизни непредсказуема. То неудавшееся выступление теперь живёт во мне гениальной простотой маленькой женщины, воплощенной в мою вечность. А её глаза, это самое высшее счастье, я вижу и во сне, и наяву….

– Так она была невестой того самого аспиранта?

– Да-а, нет. Это он был в неё влюблён. Но судьба соединила нас…

– Лихо. А ты ни разу не пожалел?

– Разве можно такие вопросы задавать родителю?

– А почему нет?! Я же дочь, которая ищет свой путь. К тому же в последнее время я вас с мамой вижу не часто…

– Ты лучше мне ответь, как ты чуешь рубку дров и почему любишь собирать щепки?

Менять тему разговора девушке не хотелось, но зная отца, она не стала настаивать. Захочет – сам расскажет. Поэтому она улыбнулась и ответила:

– А вот это – уже гены твоих предков!

– Да уж! – улыбнулся отец.

– Шучу. Мне рядом с костром и с тобой всегда хорошо…

– Ладно, ребёнок. Пора спать собираться. – Он поцеловал дочь. – Ты ложись, а я ещё поработаю.

Аркадий Сергеевич поцеловал Настю и отправился к себе в кабинет.

Жукова немного взволновала тема о взаимоотношениях с женой, затронутая Настей. С одной стороны, ничего не было страшного в том, что последний месяц они редко видятся с супругой. Он готовится к конференции, она уехала к морю, спасаясь от небывалой жары. Дышать в городских условиях достаточно трудно, потому и разбежались. Вся страна спешит в тень. Не только они. Но и до пресловутой жары она ссылалась регулярно на головные боли и непонятное недомогание. Предшествующий период отличался частыми командировками жены. Чуть раньше сам Аркадий уезжал за границу читать лекции. Несложная арифметика подсказывала, что интимных отношений с Милой у него не было как минимум полгода! Что-то тут не так… Не возрастные ли причины кроются за подобной ситуацией? Вроде бы нет. Она только вступает в так называемый климактерический период. Он сам чувствует себя неплохо.

Аркадий, заставший сам себя врасплох, как-то неестественно напрягся от подобной мысли. Он вдруг решил посмотреть в мировой паутине на эту ситуацию, как ученый, причем ученый-исследователь, так как всегда старался докопаться до истины. И теперь, когда Настя, озвучила ему его проблему, он, решил взглянуть на всё это со стороны, в первую очередь, для того, чтобы отогнать от себя тревожные мысли. Внутренний голос подсказывал, что он не владеет достоверной информацией, и, как подраненный зверь, поплёлся к компьютеру.

Несколько часов в Интернете ничего ему не разъяснили, но он нашел сайт интересного содержания. На одном из форумов высветилось множество проблем, с которыми сталкиваются сильные мира и их слабые половины: жены, подруги, любовницы. Оказывается, проблема отсутствия секса с женой – одна из самых популярных. Причем, множество советов от посетителей сайта, друзей-форумчан, случайных людей казались достаточно обоснованными и вескими.

Это очень удивило, так как подобная ситуация была для него личной, интимной, неприкосновенной. Ему-то казалось, что у остальных все нормально. Не тут-то было. Рассказы про любовников, тёщ, родившихся внебрачных детей и прочих помехах, мешающих жить в согласии с любимой женщиной его подтолкнули к необычной идее. А что если написать письмо на этот форум и, получив ответы, попытаться найти решение, которое требуется ему? Вдруг кто-то подскажет?

Он испугался случайной мысли, но как-то инстинктивно почувствовав свою беспомощность, объединив себя с невидимыми судьбами чужих людей, подумал: «А вдруг?!

За окном, как на сцене, над кронами старых деревьев торжественно висела полная луна, высвечивая его душу. Собравшись с мыслями, Аркадий Сергеевич зарегистрировался на сайте, сочинил короткое обращение, с целью не столько рассказать о себе, сколько спровоцировать людей на ответ по данному письму. Написал и отправил. Резко, будто что-то украл, он выключил компьютер и пошел спать. Долго ворочался с боку на бок, не раз вставал попить квасу. Было непонятно, от жары ли к нему не шел сон, или ситуация, мысли о которой он прежде не подпускал к себе, так его взволновали. «Дочура – вся в него! – намекнула. А права: они с Милой редко стали бывать вместе».

Ему опять вспомнились трепетные минуты давно забытой первой встречи, но как-то со стороны, словно они были не с ним. Это ещё больше взволновало его, не давая заснуть до самого утра….