Пролог

– Кофе. Чёрный, двойной, без сахара, – это Рута отжал кнопку коммуникатора. – Половинку печенья. И проследите, чтобы…

У молоденькой помощницы, замотанной в эти нелепые тряпочки – прозрачную шапочку и полумаску – от удивления округлились глаза. И в этом неестественном освещении они казались пронзительно синими. Хорошенькая. Пугливая.

А Потрошила, который по недоразумению числился его коллегой и вроде как считался на этих десяти квадратных метрах главным, тушевался недолго и тут же заорал:

– Ты, мать твою, в своём уме?..

– …чтобы вода в кофемашине была свежая. Бутилированная. Желательно, «Эдельвейс», – невозмутимо продолжил Рута.

– Клиент на остановке! Сейчас отъедет! – размахивал своим крошечным ножиком Потрошила.

– Так уже, – пожал Рута плечами. Припомнил недавно прочитанный сборник и тщательно выговорил. – Не кипишуй, братюня. Кромсай себе помалёху, пока терпила не дёргается.

В подтверждение его слов ломаная зелёная линия на визирах стала ровной и противно запищала – клиент действительно «отъехал», теперь и аппаратура это зафиксировала. Второй коллега, что отвечал за сонные зелья, замысловато выругался и начал крутить какие-то свои вентили. Потрошила продолжал верещать.

Ну, умер и умер пациент, чего орать-то.

Напуганную душонку Рута подцепил сразу, как только та выпорхнула из тела. Никуда не денется. А на голову тушки наложил стазис: Главлекарь говорил, что от недостатка кислорода какие-то там клеточки в мозгу повреждаются, и человек, если надолго задержится в посмертии, изрядно поглупеть может. Чушь, конечно, полная: у этого терпилы и так была пуста коробочка – по коварному марту свой байк расчехлить…

В дверь робко сунулась ещё одна помощница с дымящейся чашечкой.

– Маша, …, ты совсем с дубу ……..?!.. – заорал Потрошила. – Это «чистая» операционная!

– Спасибо, милая, – очаровательно улыбнулся Рута, принимая кофе. – А вы работайте, коллега, я вам не помешаю.

– С чем, …, работать уже?! Отъехал, сука, …, клиент! Ты, мать твою, реаниматолог или где?!

– Кха… – прокашлялся оживший коммуникатор. – Алексей Михайлович, голубчик, вы уж придерживайтесь плана операции, прошу вас. А состояние пациента и методы Аргу… Арутумани… в общем, методы нового реаниматолога пусть вас не волнуют.

О, вот и Главлекарь. Вовремя.

– Я хирург, а не мясник, чтобы в жмуре ковыряться! – брызгал слюной Потрошила. – Сестра, заряжайте «утюги», раз уж этот…

– Какие варварские методы, – вздохнул Рута. – Нет, если для вас принципиально резать именно по живому, то, пожалуйста, дело ваше.

Рута положил свободную руку на грудь поломанного «хрустика», и визиры вновь взорвались скачущими цифрами. И с шумом отхлебнул кофе. Терпимый. Хоть и вода не «Эдельвейс».

Вот такие, первой свежести, трупы поднимать – вообще раз плюнуть.

Но, пожалуй, лекарское дело – не его. Платят не ахти, коллеги нервические. Вычёркиваем. Что там, интересно, дальше у Зануды по списку?..

Глава 1

Когда и чем его опоили, Рута так и не понял. Просто рухнул, не раздеваясь, в свою кровать, а проснулся уже в другом месте. Лежать было жёстко и неудобно, а едва пошевелившись, Рута полетел с узкой скамейки на землю.

Тогда-то он и открыл глаза. Но нехорошее предчувствие возникло ещё раньше, как только нос защекотали пахучие травинки. В это время года в Скарратоне зелени не росло. А солнце, нагревшее щёку, и вовсе должно было появиться лишь через полтора месяца.

Парк был ухоженный, трава стриженая, а деревянная лавка сколочена с большим тщанием и гладко отшлифована. На соседней лавке сидела полураздетая девица, закинув ногу на ногу, и меланхолично отправляла в рот кусочки из розового шуршащего мешка. Взгляд её, прикованный к Руте, не выражал ни страха, ни враждебности. Будто за зверушкой наблюдала.

– Где я, смертная? – пророкотал Рута, отряхнувшись. – Что это за место?

– Заречный парк, – пожала плечами простоволосая девка. – Впрочем, сдаётся мне, ваш вопрос несколько шире моего банального ответа. Всех нас порой обуревают сомнения: верное ли направление выбрано и куда именно завела нас судьба. Так что в общем понимании вы в том месте, куда сами хотели прийти. А был ли в этом смысл – только время покажет.

– Малахольная? – сообразил Рута. – Ноги-то прикрой. Снасильничает ещё кто, ежели допрежь городовой в яму не упечёт.

Юродивая вскинула бровь, оглядела свои бёдра, обтянутые узкой серой юбкой всего лишь до колен. Помотала в воздухе лакированной туфелькой на невообразимо высоком и тонком каблучке. Закатила глаза, покачала головой.

– Ладно. Кто владетель сих солнечных земель? Веди меня в его дворец, девка, не обижу, – высокомерно произнёс Рута, выудил из кармана ардан и бросил его под ноги болезной. – И выпить чего-нибудь раздобудь.

Девица хмыкнула, неторопливо нагнулась за монетой, скептически изучила её. Рута начал закипать.

– Вопрос, конечно, интересный, – поджала она губы. – Если бы вы сказали «правитель», то я бы посоветовала обратиться в администрацию президента. Но слово «владетель» подразумевает варианты. Если рассматривать экономический аспект, то это могут быть шесть компаний-монополистов, обеспечивающих стратегическую стабильность страны на внутреннем и внешнем рынках. С другой стороны, моя бабуленька уверена, что страной правят масоны, а новых олигархов нынче в масоны не берут – воспитанием не вышли-с. А вот я вам скажу, что широты у нас не те, чтобы масоны водились. Опять же, каков масштаб вопроса? Если вас интересует принадлежность земель в радиусе двадцати километров, то есть в пределах города, то это вам лучше к мэру…

– Ты что вообще несёшь, девка?!.. – взревел Рута. – Веди, говорю! Или смерть покажется тебе лёгким избавлением от страданий, но таковым не станет!

– Ну, выпить так выпить, – пожала плечами сумасшедшая. – Пройдёмте-с. На ваше счастье я сегодня совершенно свободна.

Девица скомкала с отвратительно громким хрустом мешок, закинула его в поганую бадью у лавки, подхватила крошечную сумочку и решительно двинулась прочь. Ноги ж переломает, дура, на таких-то ходулях.

– Так идёте, нет, господин хороший?

Немного ошалев от такой непочтительности от простой и скудно одетой девки, Рута тем не менее двинулся следом.

Парк закончился неожиданно и обернулся шумным городом. А пронырливая девица в обтягивающей все изгибы бёдер нижней юбке уже скрылась в ярко освещённой лавке.

– Эй, здесь нет выпивки! – возмутился Рута. – Ты куда меня привела, девка?

Лавочник встрепенулся и сам бросился к посетителям:

– Ой-вей, гости дорогие! Таки у Мойше, поверьте, всё есть! И выпивка, и по вторникам скидки на украшения с бриллиантами! Таки не поверите: я почти умер вас ждать! Ви же, считайте, лотерейку выиграли, сделав свои ноги сюда! Таки что у вас за радостный повод, господин хороший, кроме того, что эта богиня таки уже ваша? А, понял! Желаете добавить богине чуточку бриллиантового блеска…

– Алё, – невежливо пощёлкала девица пальцами перед лавочником, не обращая на Руту внимания. – Платить богиня будет, так что походку свою ко мне разверните. Вот, взвесьте, пожалуйста. И проба. Плюс-минус.

И она сунула лавочнику ардан и цветную бумажку.

– Ты… – Рута аж задохнулся от такой наглости. – Ты что… Думаешь, монета фальшивая?

– Я, мой уважаемый потенциальный собутыльник, во многих вопросах большой специалист, – невозмутимо ответила девка. – Но драгметаллы в мою компетенцию не входят. Потерпите, пожалуйста, пару минут. Будет вам и владетель, и выпить. А вот количество звёздочек на вашем коньяке уважаемый господин Мойше Штеельман, да будет его мамуленька здорова, сейчас нам и обозначит.

– Таки о сошедшихся звёздах… – оторвался хозяин лавки от хитрого механизма и жадно блеснул чёрными глазками. – Это что, испанский дублон? Французский соверен? Пожалуй, я готов купить у вас эту жалкую подделку…

– Граммы и процентовка, – постучала длинными крашеными ногтями по стеклянному прилавку девица. – А то таки есть вопросы к вот этому «натуральному канадскому жадеиту». Больше похожему на бурятский технический нефрит. И к пятнам раствора зелени бриллиантовой на ваших пальцах.

– Двадцать один грамм, – побледнел лавочник, внезапно утратив акцент. – Лигатура незначительная…

– Пятьсот восемьдесят пять хоть есть?

– За семьсот перевалит, – неохотно выдавил торгаш. – Чистяк практически. Слушайте, дамочка, пятьдесят тысяч даю! Только за ради вашей красоты и деловой хватки!

– Значит, четыреста штук как минимум, – довольно хмыкнула девица. – Добрейшего вам денёчка, господин Мойше. Шалом!

И повернулась к Руте с ослепительной улыбкой. От количества у девки зубов и их белизны мужчина немного растерялся. И покорно позволил подхватить себя под руку.

Нашлось и выпить, и закусить. Рута сразу на входе в таверну потребовал эля, отчего хозяин пришёл в полный восторг, начал сыпать непонятными словами и нахваливать бутылки с яркими этикетками, будто родных дочерей. Был он бородат и усат, но на лесоруба не походил. И масляно стрелял глазками. Странный какой-то.

Еда была подана на чистых тарелках без единой щербины, а музыканты, ненавязчиво услаждавшие слух, громкостью не досаждали, медяки не клянчили и вообще прятались где-то за дверью.

– Так чем благородный дон желает быть полезен владетелю сих земель? – с насмешкой спросила непочтительная девица.

Сытный завтрак и вкусное неразбавленное пиво несколько примирили Руту с неурочным солнцем и этой блаженной.

– Некромант я, – великодушно ответил он, значительно подобрев от жареного мяса.

– Оу, – равнодушно отозвалась та. – Что-то рановато сезонные обострения начались.

– А что, уже лезут? – напрягся Рута. – Вообще-то летом они спокойные. Солнца боятся. Ну, если насильно не поднимать.

– Кто лезет?

– Убоища.

– Кто? А… Не, такое у нас – явление круглогодичное. Но по весне обычно обостряются, да. Меня сегодня одно такое уё… убоище уволило как раз.

Девица порола чушь и должного страха почему-то не испытывала.

– Так а чего от градоначальника-то хотите?

– Ты не поняла, девка? – рассердился Рута. Вообще-то нормальный человек, заслышав о его призвании, испытывал страх и благоговение. – Некромант я. Кладбище могу упокоить, раз убоища у вас развелись. Могу, наоборот, поднять. Может, воюете с кем? Из мертвяков вояки так себе, зато неубиваемые, и враг бежит, едва завидит. Ежели вдруг поветрие моровое у вас недавно было, то знатная армия выйдет. Свежачки-то – они покрепче будут…

– Ого, – округлила глаза девица. – А ещё?

– Недруга поднять из могилы могу, служить заставлю, – сказал Рута и пояснил. – Ну, как бы месть такая посмертная.

– Шикардос, – восхитилась ненормальная. – А зомби-апокалипсис устроить можете?

– Могу, – неуверенно кивнул Рута, хоть и не понял, что это такое.

– Просто мужчина мечты, – криво улыбнулась девка, изломав крашеную бровь.

И Рута вдруг понял, что та не верит ему ни на грош, а просто насмехается.

– Ты… Ты мне не веришь, что ли?! – взревел он.

– Милый мой незнакомец, я придерживаюсь эмпирических методов познания. Я вполне определённо верю в двадцать один грамм золота высочайшей пробы, а потому накормлю вас, приведу к мэру и поверю во всё, что вы скажете. Некромант так некромант, – пожала она плечами. – Прикид, кстати, неплохой – этакий байкер-сатанист. Кружавчики с рукавов только убрать – и полный отпад. Все девки ваши. А имя у вас есть?

Рута рассвирепел, шаря глазами по таверне.

– Смотри же, ничтожная, и ужасайся! Ибо мне подвластно царство мёртвых! Восстань же, мёртвая плоть, и повинуйся мне!

Рута вскинул руки, призывая