Как-то Бог сказал мне: – Я не заберу тебя до тех пор, пока ты сам об этом не попросишь.

Кажется, это было во сне, но с тех пор я думаю о смерти,

а именно о том, как должна прозвучать эта просьба….

1

С первыми лучами летнего солнца город оживает, суета буднего утра всегда одинакова: разноцветные машины толпятся на поворотах и светофорах, шум работающих двигателей создает звуковой фон и наполняет городские улицы жизнью. Воздух сегодня влажный, потому что ночью прошел дождь, и асфальт в некоторых местах еще поблескивает, пахнет летними травами вперемешку с выхлопными газами.

Ближе к окраине города машин становится меньше, дорога то и дело заворачивает влево, потом вправо, поднимается наверх и спускается вниз. Наконец она выводит на центральную улицу и устремляется прямо, разбитая пешеходными зебрами и висящими над дорогой светофорами.

Зеленый свет виден издалека и горит уже довольно давно, все стараются пролететь, прибавляя скорость, будто именно этот «зеленый» последний. И только одна маленькая машина почему-то начала резко тормозить. Сзади тут же раздался сигнал, и чей-то нервный голос выкрикнул из открытого окна: «Что ты тормозишь, зеленый же!». К этому времени уже заморгал желтый, и все остановились. Люди суетливо поспешили по дороге навстречу друг другу.

Маленькая зеленая машина слегка заехала на белую линию передними колесами, она была забита до самого потолка, но не людьми, а вещами. С виду напоминала мусорный бак, она была полностью прозрачна, и хлам, лежавший на заднем сиденье, хорошо просматривался: старые вещи, пакеты, цветочные горшки, книги, сверху лежали свернутый белый халат и врачебный чепчик. На задней крышке багажника висел ободранный, слегка заржавевший значок «ФИАТ». Окно было чуть-чуть приоткрыто, за рулем сидел мужчина лет пятидесяти, может, пятидесяти с небольшим, совершенно обычной неприметной внешности, волосы у него были темные, с прожилками седины. Его руки крепко сжимали руль, спина была согнута как вопросительный знак, лицо напряжено, глаза смотрели вперед совершенно пустым отсутствующим взглядом: мыслями он находился где-то очень далеко. На нем была серая рубашка в полоску, несколько верхних пуговиц расстегнуты. Это врач. Он не смотрел по сторонам, не разговаривал по телефону, он не из тех, кто поскорей дожидается старта.

Красный свет горел еще очень уверенно, но некоторые водители уже отпустили педаль тормоза и пересекли передними колесами белую черту стопа. Или старта: смотря, с какой стороны на эту линию посмотреть.

Загорелся зеленый – можно ехать, но к тому времени, когда фиат тронулся, от стоявших рядом машин осталась только пыль. Мужчина неуверенно давил на педаль газа, машина периодически захлебывалась между передачами, но с гулом и воем двигалась вперед. Такое вождение можно было оценить на двойку, как и состояние автомобиля: далеко на нем не уедешь. Все это говорило о том, что доктор, скорее всего, не опытный водитель, а просто чайник, как принято говорить в народе.

«А куда мне, собственно, торопиться, если спешить уже некуда?» – подумал мужчина за рулем зеленого фиата и спокойно занял правую полосу.

Периодически он отрывал взгляд от дороги и смотрел по сторонам, будто прощаясь с этими окрестностями, вспоминая моменты своей жизни, судя по его хмурому лицу, воспоминания были не самые прекрасные, за все время этот человек ни разу не улыбнулся.

Параллельно с дорогой проходило железнодорожное полотно, шум проезжающего поезда заглушил музыку, доносившуюся из старого приемника, которая и без того была еле слышна из-за постоянных радиопомех. Доктор выключил приемник и закрыл окно, чтобы побыть немного в тишине, но в машине тут же стало жарко, ладони вспотели, руль начал проскальзывать. Окно снова пришлось открыть: лучше пусть все шумит, чем такая духота, в этот момент поток воздуха ворвался в салон фиата и взъерошил прическу.

«Я правильно сделал, что решил ехать, – подумал мужчина, – повидаю брата, побуду на свежем воздухе. А может, и останусь там навсегда: найду себе применение и буду спокойно жить, главное, что сейчас меня ничего тут не держит. Я абсолютно свободен».

Где-то в глубине самого себя доктор понимал, что это обман и возвращаться ему некуда, что это больше похоже на побег, нежели на путешествие. От таких мыслей он почувствовал некоторую тоску, хотя он и старался всеми силами убедить себя в том, что все не так.

Воздух стал чище и прохладнее, в какой-то момент мужчине даже захотелось остановиться и вздохнуть полной грудью.

«Но это уже лишнее, надо ехать, впереди еще долгий путь и лучше бы думать не о воздухе, а о том, где я окажусь, когда начнет темнеть», – подумал он и снова сделался хмурым и серьезным.

Дорога начала сужаться, и с обеих сторон пошла лесополоса. Доктор периодически посматривал в зеркало заднего вида: город, суета, а с этим и вся жизнь оставались позади, с каждой минутой все дальше и дальше, уже практически ничего не было видно. Мимо пронеслась какая-то машина, поток встречного воздуха слегка толкнул маленький фиат.

«Вот это скорость! – подумал мужчина, и это отвлекло его от грустных мыслей. – Еще несколько километров – и будет первый населенный пункт, надо бы достать карту и спланировать маршрут».

Первые пятьдесят километров пути пролетели моментально, чем дальше уезжал доктор, тем меньше становился мир позади и тем легче было думать о нем.

Притормозив на обочине дороги, он развернул старую карту, лежавшую в бардачке, и, покрутив ее в руках, провел пальцем по маршруту, затем взглянул на часы на правой руке, убрал карту обратно и двинулся дальше. Проехав достаточно большое расстояние, мужчина почувствовал, как в животе начало бурлить, и непреодолимое чувство голода заставило его свернуть к придорожному кафе, даже несмотря на то, что доктор являлся противником такого питания. «Тут есть нельзя», – был строго убежден он.

После долгих и упорных поворотов тяжелого руля мужчина наконец припарковался, аккуратно втиснувшись между двумя фурами, лицо его было кислым, как после дольки лимона, лоб нахмурен, волосы взъерошены. Это было вызвано тем, что ему пришлось противоречить самому себе, что, собственно, не понравилось бы любому.

«Может, тут где-нибудь есть магазин?» – думал доктор, вылезая из машины.

Магазина не оказалось, и он направился в сторону входа, следуя за своим чувством голода, он не ел день, а может, и два.

Заняв самый дальний столик, мужчина достал из кармана платок и протер руки.

– Добрый день, – сказала девушка в фартуке и протянула меню.

Раздражающий хохот дальнобойщиков за соседним столиком отвлекал доктора от изучения меню и не давал ему сосредоточиться, а девушка в фартуке стояла над душой и была уже готова записать каждое слово, хотя записывать было еще нечего. Все как сговорились – ни минуты тишины. Доктор не привык к таким местам, чувство брезгливости распирало его изнутри.

«А к черту все эти правила, съем я котлету и салат, не буду даже нюхать перед первым укусом. А что, собственно, может со мной случиться? Все же тут едят! Никто же не умер! Ну, может, даже и умер! И что? Это же не означает, что и меня постигнет та же участь, а если и постигнет?! Некому будет даже расстроиться, только моей бывшей жене, которой придется заняться похоронами», – остановившись на этом убеждении, доктор сделал заказ и, протерев платком лоб, прикрыл на минуту глаза.

Еду принесли быстро, доктор протер вилку и нож салфеткой и принялся пилить котлету.

«Хоть бы поточили для приличия, и как это они так быстро пожарили котлету, интересно? Лежит небось уже неделю, никак не съедается».

Тут скверные мысли отвлекла официантка с подносом, проходящая мимо.

«Хорошенькая», – подумал доктор, и его настроение немного улучшилось.

А следом за ней проковылял старик в церковной одежде с большущей плетеной сумкой, его белая, как вата, борода свисала чуть ли не до колен.

«Лет так девяносто ему, если не больше, многие столько не живут, а он еще и сумки таскает, его тут точно не отравят: глупо дожить до такого возраста и умереть от отравления несвежей котлетой в придорожной забегаловке».

Мужчина допил чай, расплатился и поторопился к машине, солнце скрылось, и небо заволокла огромная серая туча, начал накрапывать дождь. Старенький фиат как всегда завелся не сразу – точнее сразу, но не с первой попытки, он долго не был в ремонте, и некоторые запчасти уже начали выходить из строя. Доктор купил эту машину лет двадцать назад у своего соседа.

«Сам бы, конечно, до такого не додумался, если бы жена не настояла, пришлось тогда по-крупному залезть в долги, – вспоминал мужчина. – Целый год мы жили впроголодь, чтобы расплатиться, водить я тогда еще не умел, только учился. По вечерам мы приходили в гараж, где стоял новенький автомобиль, и сидели в нем, как дураки, жена натирала панель тряпкой и радовалась, как ребенок, хорошие были времена».