© Князева А., 2018

* * *

Иногда среди скучных будней вдруг проявляется из тьмы времен пугающая история, которая получает продолжение в наши дни…

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.

Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его.

(Книга Иова, 37, 7)

Пролог

На повороте река билась о скалистую стену, затягивая в глубину желтую пену и мусор. Циркулем мелькнул поломанный ствол, блеснула крупная рыба, врезалась в прижим^[1] красная бочка.

Дальше поток воды пошел вдоль скалы гладко, без единого всплеска. Когда скалистый гребень сошел на нет и берега покрылись зелеными кущами, русло расширилось, течение стихло и вода заметно потемнела, набрав асфальтовый цвет.

Ниже по течению берега разошлись, и река, тяжело взбурлив, блеснула на перекатах. Громыхнула на камнях красная бочка, упала в пенную яму, и течение покатило ее к песчаному лоскуту берега с желтой палаткой.

Из палатки вышла толстая женщина в купальнике и, обозрев берег, прокричала:

– В воду только по щиколотку!

Вопреки ее приказу два мальчика лет десяти зашли в реку по пояс и покатили к берегу красную бочку. Из леса показался загорелый мужчина.

– Слышали, что сказала бабушка?! – Он бросил топор и сложил возле палатки сухие ветки. – Оставьте бочку в покое!

– Ну, деда… – заканючили внуки.

– Зачем она вам? – Мужчина подошел и, нагнувшись, заглянул в бочку. Потом резко выпрямился, схватил обоих мальчишек и потащил их к палатке.

– Что такое? – забеспокоилась женщина.

– Вещи собирай – и быстро в машину!

– Леня!

Заскочив в палатку, мужчина вернулся с мобильником. Набрав номер, отошел подальше от жены и, когда диспетчер ответил, сказал:

– Вызов примите…

Глава 1
Вызов

– Вкуснейшая штука – копченый хариус, – сказал Сергей Дуло и приподнял крышку коптильни. – На ольховой стружке…

– Рано. – Филиппов встал с ящика, на котором сидел у костра. – Еще десять минут. А пока идем к реке, руки помоем.

Они спустились к берегу, возле которого на приколе стояли моторные лодки и катера.

Сергей Дуло встал у воды, вдохнул свежий речной воздух и оглядел распахнутую даль, куда уходил Енисей.

– Хорошо…

Филиппов скинул ботики, зашел по колено в воду, вымыл руки и, фыркая, с удовольствием плеснул в загорелое лицо.

– Не холодно? – поинтересовался Сергей.

– Нисколько.

– Да ты, Иван Макарович, совсем очалдонился^[2], – Сергей усмехнулся и склонился к воде, чтобы умыться. – Двух лет не прошло, как перевелся, а уже река, катер, рыбалка. Про Питер не вспоминаешь?^[3]

– Как не вспоминать… Вспоминаю. – Филиппов утерся краем футболки. – Только ведь я – речной человек. Мне реку подавай, да пошире. Родился в поселке Каменка Вичугского района Ивановской области. В том самом месте река Сунжа в Волгу впадает.

– Значит, волгарь… Сколько лет тебя знаю, про это слышу впервые.

– Мы об этом не говорили. Общались на служебные темы. В Александров я приехал уже после армии.

– Да… Хорошие были времена.

– Времена как времена. Хотя, – Филиппов задрал голову и прищурился на солнце, – распятая мумия из подвала Бекешевых долго мне снилась^[4].

– Есть о чем вспомнить. – Сергей сдержанно кивнул. – Как тебе здесь?

– В смысле – работается?

– Ты меня понял.

– Город небольшой. Население – семьдесят пять тысяч, включая стариков и младенцев.

– Я не о том. Что за коллектив? Как приняли?

Филиппов не ответил, из чего стало ясно: с работой у него не заладилось.

Сергей снова спросил:

– Привык или как?

– Или как…

– Значит, долго здесь не задержишься.

Иван Макарович вышел на берег, поднял ботинки.

– Идем. Рыба уже готова.

Они поднялись на горку, к дощатому боксу, где Филиппов держал мотор от своей лодки. Там у двери стоял железный ящик на ножках, накрытый погнутой крышкой. Под ним теплился затухающий костерок. Иван Макарович снял крышку и с улыбкой прищурился.

– Чуешь, какой запах?

Сергей расплылся в улыбке:

– Чую!

Филиппов застелил дощатый ящик газетой и, обжигаясь, перекидал на него маслянистых, черно-золотых хариусов. Потом принес из хибары хлеб, наломал его большими кусками и указал глазами на круглую чурку:

– Садись!

Копченую рыбу ели молча, с аппетитом, золотистая кожа хрустко лопалась на зубах.

– Значит, надолго здесь не задержишься? – Сергей повторил свой вопрос, и Филиппов неожиданно просто ответил:

– Давно бы уехал.

– Что тебя держит?

– Стыд.

Сергей отбросил рыбий хребет и вытер клочком газеты жирные пальцы.

– Не улавливаю связи.

– Сам посуди – взрослый вроде мужик. За плечами десять лет оперативной работы, десять лет в следственном управлении. А здесь – все как будто впервые. Куда ни сунься – засада.

– Имеется в виду конкретная личность или это общий настрой?

– И то, и другое, – хмуро ответил Филиппов. – Изгоем себя чувствую. Чужаком.

– Чувствуешь или тебе конкретно дают понять?

– Город, как я говорил, небольшой. Повсюду кумовство и знакомства. Втягивают в эту трясину постепенно: сначала вежливая просьба, потом звонок уважаемого человека или пожелание мэра.

– Я тебя знаю, с тобой такое не проходит, – сказал Сергей.

– В том-то и дело. – Иван Макарович душевно выругался: – Черт бы их всех побрал!

– Что остается в сухом остатке?

– По сути – бойкот.

– Как реагируешь?

– Не обращаю внимания, тяну свою лямку.

– Как будем выходить из положения?

– Ты здесь при чем?

– Фигурально.

– Знаю я тебя! – проворчал Филиппов. – Когда обратно в Москву?

– Завтра улетаю.

– Зачем приезжал?

– Расстрел сына председателя краевого законодательного собрания.

– У ресторана «Аргона»? Вокруг дела Свинцова ходит много слухов. Исполнитель, я слышал, убит?

– Его труп обнаружили в лесу, недалеко от аэропорта.

– Ну вот. Теперь, считай, концы в воду. Одно странно, обычно на такие резонансные дела отправляют следственную группу. А ты здесь один.

– Лето – сезон отпусков. Плюс еще несколько таких же резонансных убийств по России.

– Вот видишь, даже у вас в Москве нехватка человеческого ресурса. Что же говорить про нас, сиволапых, – усмехнулся Филиппов и, достав из кармана яблоко, протянул Сергею. – Хочешь?

Сергей улыбнулся и покачал головой:

– Я бы не поехал, до отпуска осталась неделя, да Яковлев попросил. Ну как ему отказать?

– Да-а-а, – протянул Филиппов. – Геннадий Петрович – человечище, ему не откажешь. Каков был твой вклад?

– Цель командировки – проверить обстоятельства происшествия, оказать методическую и практическую помощь.

– Оказал?

– По мере возможности. – Сергей закурил и, глядя в синее небо, выпустил дым. – Просмотрел материалы, прочитал свидетельские показания. Чувствую, не бьется. Факты не стыкуются. Сам подумай, за что расстреливать девятнадцатилетнего пацана из «калаша» в центре города?

– Может, отцовские дела?

– Нет… Здесь дело в другом. Его убили, когда он вышел из ресторана к машине.

– Это я слышал.

– И что характерно, машина была чужая. Приятель отца, некто Олег Зварыкин, отправил его за планшетом. Мальчишка подошел к машине Зварыкина, и тут его подстрелили.

– С кем был в ресторане?

– Пришел вместе с родителями на юбилей Олега Зварыкина.

– Про Зварыкина слышал. Предприниматель, перевозит золотую руду. Имеет грузовой автопарк, в аренде – несколько приисков. Он, кстати, бывший сиделец. Я понял, к чему ты клонишь…

– Ну?

– Убить хотели Зварыкина. Но как можно перепутать сорокалетнего мужика с сопляком?

– Темно было. Машина стояла во дворе.

– Взяли за рабочую версию?

Сергей развел руками и покачал головой. Филиппов ухмыльнулся:

– Не подпустили. Все потому, что в краевом следственном управлении не любят помощников из Москвы.

– Есть там один человечек по фамилии Кашин… Может, слыхал?

– Юрий Алексеевич? – Филиппов посерьезнел. – Знаю такого. Руководитель первого управления по расследованию особо важных. Резинщик и формалист.

– Вот-вот. Кашин курирует дело Свинцова.

– Консенсуса не достигли? – догадался Филиппов.

Сергей покачал головой:

– Нет, не достигли. И поскольку в чужой монастырь со своим уставом не ходят, провел в Красноярске пять бесполезных дней. Одно хорошо – с тобой повидался. – Сергей отбросил сигарету, взял копченую рыбину и впился в нее зубами. Договорил с полным ртом: – Прилечу в Москву, сдам отчет о командировке, и мы едем в Крым.

– В отпуск?

– Вырвал две недели. Ты не поверишь, дочь вижу только спящей в кроватке, когда возвращаюсь с работы домой.

– Как, кстати, Полина? Как дочь?

– Полине пришлось оставить работу. Лидочка зимой много болела, поэтому едем в Крым.

– У тебя у самого вид что-то не очень. Не болен, часом?

Сергей покачал головой:

– Просто устал.

– Вернешься домой, передай Полине привет.

В кармане ожил мобильник. Сергей Дуло вытащил его и, взглянув на табло, сказал:

– А вот, кстати, и она… Прости, Ваня, я отойду, – и, шагнув к реке, ответил на звонок: – Ну, здравствуй!

– Как ты? – спросила Полина.

– Знаешь, кого я здесь встретил?

– Кого?

– Филиппова.

– Ивана Макаровича? Он разве не в Питере?

– Его перевели начальником следственного отдела в Озерск.

– Где это?

– В шестидесяти километрах от Красноярска. Случайно встретились в краевом управлении. Сейчас мы с ним на берегу Енисея. Ты даже не представляешь, какая здесь красотища.

– Любуетесь идиллическим пейзажем?

– Утром вышли на катере, наловили ведро рыбы. Теперь вот едим.

– Сырую? Как два бродячих кота?

– Улавливаю твою иронию. Сам бы не стал, но Иван умеет ее коптить.

– Теперь я спокойна. – Полина задала главный вопрос: – Когда возвращаешься?

– Завтра утром буду в Москве.

– Ну, слава богу!

– Как Лидочка?

– Ждет тебя, уже собрала рюкзачок.

– Как отец? Как тетя Катя?

– Хотят, чтобы мы оставили Лидочку с ними на даче.

– Чтобы она не поехала с нами в Крым? – возмутился Сергей. – Что за бред!

– И я… и я… того же мнения-я-я, – пропела Полина.

– Вещи собрала?

– Еще на прошлой неделе.

Сергей обернулся и бросил взгляд на Филиппова, тот помахал рукой, но сделал это как-то сердито.

– Иван Макарович привет передает, – сказал он. И заметив, что Филиппов переоделся и успел убрать коптильню в бокс для мотора, свернул разговор: – Завтра поговорим, мне нужно идти.

Сергей поднялся на горку, заглянул в бокс и смерил взглядом Филиппова:

– Что случилось?

– Упаковал копченую рыбу в пакет. Отвезешь в подарок Полине, – деловито сказал он.

– Мы уезжаем?

– Я вызвал такси. Тебя довезут до гостиницы.

– Объясни, что за спешка.

– У нас ЧП. На берегу Енисея обнаружена бочка с забетонированными человеческими останками. Меня увезет катер, это недалеко, всего несколько километров вверх по течению.

– Вот черт! – огорчился Дуло. – Как все некстати!

– Не мне тебе объяснять, злодеи не советуются с нами, в какое время им убивать. Хотя, если бы спросили у меня, я бы сказал – только не по субботам.

Сергей Дуло почувствовал себя бесполезным. Казалось, он здесь лишний и только мешает.

– Когда приедет такси?

– Минут через двадцать.

– А катер?

Филиппов кивнул на реку:

– Он уже здесь.

К берегу на всей скорости мчался катер с голубой полосой. Он сделал вираж и сбросил скорость. На борту было написано: «Росрыболовство».

Иван Макарович и Сергей спустились к воде. Двигатель смолк, и нос катера ткнулся в галечный берег. Инспектор в форменном камуфляже спросил:

– Кто из вас подполковник Филиппов?

– Я! – ответил Иван Макарович и, обернувшись к Дуло, протянул ему руку: – Ну, бывай! Надеюсь, еще свидимся.

Сергей задержал его руку, потом, отцепившись, шагнул в воду и перемахнул через борт катера:

– Отменяй такси. Я еду с тобой.

Филиппов молча кивнул, уперся руками в металлический корпус и, перебирая короткими, как у толстого ребенка, ногами, столкнул катер в воду, потом запрыгнул на борт.

Рыбинспектор повернул ручку газа, взревел мотор, и катер полетел по серой воде. Подавшись навстречу ветру, инспектор заложил вираж, и за кормой остался вздыбленный пенный бурун. Подпрыгивая на волнах, катерок бился днищем, вышибая из воды сыпучие брызги.

Опасаясь вылететь за борт, Сергей вцепился руками в сиденье. Его переполняла неуемная взрывная энергия, которая требовала выхода. Казалось, еще немного, звук двигателя перейдет на более высокую ноту, и катер, оторвавшись от воды, взлетит в высокое небо.

Навстречу катеру вниз по течению в кильватер^[5] проревели две моторные лодки, прошла баржа, груженная лесом. На дальнем берегу, под склоном горы, петляла паутинка шоссе. Показался и ушел вместе с берегом заброшенный дом с проваленной крышей.

– Долго еще? – крикнул против ветра Филиппов.

Инспектор обернулся, помотал головой и указал рукой на песчаный берег, по которому рассыпались фигурки людей. Там же стоял джип и полицейский фургон.

Катер пошел к берегу и вскоре заглушил двигатель. Двое полицейских в закатанных по колено штанах зашли в воду и подтащили его к берегу. Филиппов и Сергей Дуло выпрыгнули, к ним подошел черноволосый лысоватый мужчина:

– Здравия желаю, Иван Макарович.

Филиппов поздоровался и представил Сергея:

– Знакомьтесь, следователь Сергей Дуло из Главного управления.

Черноволосый пожал ему руку:

– Следователь Виктор Белаш.

– Рассказывайте, – распорядился Филиппов.

– В десять часов утра на пульт поступил звонок. Звонивший сообщил об обнаружении металлической бочки с забетонированными в ней человеческими останками.

Иван Макарович огляделся:

– Где бочка?

– В тень откатили. Запах жуткий. Криминалисты уже работают.

– Известно, кто позвонил на пульт?

– Личность установлена, бывший военный по фамилии Сердюченко. Да вот он сам, – Белаш крикнул: – Можете подойти?!

Из джипа вылез пожилой грузный мужчина и не спеша направился к ним.

– Расскажите, как все случилось, – распорядился Филиппов.

– Подробно?

Иван Макарович усмехнулся:

– Насколько это возможно.

– Вчера вечером, в пятницу, мы с женой забрали внуков и поехали на природу. Стало быть, сюда.

– Бывали здесь раньше?

– За лето по нескольку раз.

– Продолжайте.

– К вечеру поставили палатку, жена приготовила ужин, заночевали…

– Бочку когда обнаружили?

– Утром. Жена готовила завтрак, я пошел за дровами. Пацаны возились в воде.

– Кто первым увидел бочку? В какой момент она появилась?

– Когда появилась, не знаю. Заметил, когда внуки покатили ее на берег.

– Из реки? – Филиппов переглянулся с Сергеем. – Какого возраста дети?

– Погодки. Одному десять, другому одиннадцать. – Сердюченко понятливо хмыкнул. – Бочку на отмель течением вынесло. Здесь ее и заметили мои пацаны.

– Что дальше?

– Увидел я, что внуки катят бочку на берег, ругнулся и подошел, чтобы прогнать. Бочка – красная, с маркировкой, знаю, что в таких перевозят. Ну а когда заглянул внутрь, тут уж все стало ясно.

– Так… Из чего вы заключили, что в бочке находится труп?

– Сами туда заглядывали? – занозисто спросил Сердюченко.

– Нет.

– Ну, так идите и посмотрите. И не задавайте глупых вопросов.

– Схожу и посмотрю, – пообещал Филиппов. – После того, как закончу с вами.

– Меня в чем-то подозревают?

– Отнюдь.

– Кажется, я все рассказал.

– Мы остановились на том, что вы заглянули в бочку и вам все стало ясно. – Филиппов следовал определенным правилам. Сердюченко ничего не оставалось, как следовать им же.

– Увидел скорченное тело, как мне показалось, мужское, не полностью погруженное в застывший бетон. Большего сказать не могу, поскольку сразу начал звонить. Велел жене забрать внуков, а сам позвонил. Когда мы можем уехать?

– Вас уже опросили?

За него ответил следователь Виктор Белаш.

– В общих чертах. Протокол составим позже в отделе.

– Надеюсь, протокол осмотра места вами составлен? – поинтересовался Филиппов.

– Полагаете, что я не знаю своей работы? – сдержанно процедил следователь.

Иван Макарович неуютно поежился, покосился на Дуло и повторил свой вопрос:

– Протокол осмотра места вами составлен?

– Да! – Отвечая, Белаш смотрел в сторону, демонстрируя независимость своего положения.

– Экспертная группа где?

– Я уже сказал, осматривают бочку и труп.

– Идемте туда.

В тени под деревьями стояли несколько полицейских, наблюдая за работой криминалистов.

– Пустите, – Белаш их всех растолкал.

Иван Макарович направился к бочке. Из всех, кто стоял рядом, он был самым низкорослым. Женщина в форме офицера полиции, стройная брюнетка с выразительным, красивым лицом, была на полголовы выше его.

– Здравствуйте, товарищ подполковник, – сказала женщина-офицер и с интересом посмотрела на Сергея Дуло.

Филиппов заглянул в бочку и, отпрянув, поморщился:

– Ну и запах! Что скажете, Зинаида Парфеновна?

– Полностью осмотреть труп невозможно, тело частично покрыто бетоном. Судя по всему, это мужчина. Давность трупа – больше недели. Причина смерти пока не выявлена.

– А если точнее по срокам?

– Труп – наполовину в бетоне. Это не просто утопленник, когда время нахождения трупа в реке можно вычислить по температуре воды и состоянию тела. Здесь все сложнее. Поговорим после того, как извлечем тело из бочки и счистим бетон.

– Сделайте побольше фотографий, это поможет при опознании. – Филиппов обернулся к следователю Белашу: – Необходимо запросить все ориентировки на пропавших в последнее время мужчин.

– Знаю.

– Я не спрашиваю вас, знаете или нет, а говорю, что нужно сделать.

– Слушаюсь.

Сергей Дуло оттеснил строптивого следователя в сторону и шагнул к бочке.

– В чем дело? – обернулся Белаш.

– Позвольте. – Сергей заглянул в бочку и протянул: – Да-а-а… Бетон плохо замесили, в спешке.

– Откуда такие выводы? – в тоне Белаша сквозила ирония.

– Большой кусок отвалился.

– А кто вам сказал, что все тело изначально было в бетоне? Возможно преступники закидали труп бетоном не полностью, только для того, чтобы бочка вес набрала.

Но Сергей Дуло стоял на своем.

– Все было не так. Они впихнули труп в бочку и закидали его бетоном. Дали бетону схватиться и загрузили бочку в машину. Как известно, бетон набирает прочность через двадцать восемь дней, а здесь он сырой. Когда сбрасывали бочку с машины, кусок бетона откололся и обнажил тело.

– При чем здесь машина? Могли убить, забетонировать и закатить в реку с берега.

– Бетонировали там, где есть цемент, гравий и вода. Вряд ли это берег реки. Скорее стройка или что-то похожее. Для того чтобы такую бочку утащило течением, нужна глубокая вода. Значит, до реки везли на машине, потом ее скинули, например, с дебаркадера^[6].

– Надо же, какие тонкости!