Я прикрыла дверь, позвала тихо:
– Кир…
Не ответил.
Всё так же, крадучись, сделала несколько шагов и позвала снова:
– Кирстен… ты спишь?
И опять тишина.
Уже не таясь, но по-прежнему стараясь не шуметь, подошла к постели и кошкой скользнула под одеяло. Где-то на грани сознания вспыхнула мысль: О Всевышний, неужели это я? Неужели я, Эмелис из рода Бьен, решилась на такое?
Кир спал на спине, заложив одну руку за голову. Длинные тёмные волосы разметались по подушке, одеяло прикрывало только до пояса. Скользнув взглядом по обнаженному рельефному торсу, придвинулась и коснулась пальчиками колючей щеки.
– Ки-ир…
Вздрогнул. А в следующий миг я осознала себя прижатой к постели. Кирстен нависал скалой и, кажется, убить хотел. Ну вот, допрыгалась.
– Эмелис? – И столько недоверия в голосе…
Я промолчала. Ну он же видит, что это я.
– Эмелис… – выдохнул боевик. Выпустил из плена и лёг рядом. Тут же обвил рукой талию, зарылся носом в мои волосы, спросил тихо: – Бури испугалась?
А мне вдруг так хорошо, так спокойно стало. Страх, который владел сердцем, когда переступала порог мужской спальни, улетучился, его место заняла уверенность.
– Нет, любимый, бури я не боюсь.
Напрягся. Приподнялся на локте. Одарил недоумённым взглядом. Я же обвила руками его шею, заставляя приблизиться, и прошептала:
– Кир, я хочу, чтобы это был ты.
Замер. В полумраке, раскрашенном багровыми всполохами, цветов не различить, но клянусь – синие глаза потемнели.
Пауза была долгой, тишина звенящей.
– Любимая, а как же… твой жених? – спросил боевик хрипло.
О Всевышний…
– Кир… Кир, пожалуйста, не заставляй меня умолять.
Прежде чем синеглазый успел ответить, приподнялась и прильнула к его губам. Да, я всё решила. Я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал он. Я знаю, что мы расстанемся. Я всё-всё понимаю, но…
– Эмелис! – простонал Кирстен и сжал так крепко, но так бережно.
– Я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты, – повторила тихо-тихо.
Ответом был ещё один стон.
– Любимая…
Я скользнула пальчиками по его груди и опять приподнялась, чтобы припасть к этим мужественным, красиво очерченным губам. Вот только в этот раз целовала не я, а он. Жадные, невероятно горячие касания, почти болезненные объятия, и снова стоны. Не мои, его…
– Эмелис, любимая…
– Кирстен, я не отступлюсь, – предупреждая очередной призыв к благоразумию, прошептала я.
Секунда, две, три… Кир смотрит неотрывно, словно надеется, что передумаю. Но я уже всё решила. Действительно решила! И синеглазый слишком хорошо меня знает, чтобы не понять.