От этого прикосновения воздух в лёгких внезапно закончился, я судорожно вздохнула, а Кир… Дохлый тролль! Я и раньше замечала за брюнетом подобные фокусы, но в этот раз всё было как-то иначе. Требовательней и почему-то слаще.
Его язык скользнул в приоткрытый рот, вызвав странную дрожь по телу и не менее странное желание прикусить. А воздух… он был уже не нужен. Зачем дышать, если… Дохлый тролль!
Умом понимала – этот поцелуй ни к чему. Зрителей нет, слежки – тем более (да и была ли она, слежка?). Но отстраниться, прервать маленькое сумасшествие не могла. Не хотела. И даже тот факт, что сижу на коленях у парня, подобно кабацкой девке, не смущал.
Поясок халата развязался сам – точно знаю, потому что не в первый раз. Потому что ткань скользкая, а узел затягивала не слишком туго. Пола соскользнула вниз, приоткрыв сорочку. Кир замер, прервал поцелуй, окинул затуманенным взглядом.
– Ещё, – выдохнула я и сама к его губам припала.
Разум шептал: остановись, Эмелис! Вот только мне не до благоразумия стало.
Ладонь боевика легла на бедро. Прикосновение оказалось невероятно жарким, немыслимым. Я с трудом подавила стон, неосознанно выгнула спину.
– Эмелис, – прошептал сообщник, прижал меня и тут же ослабил захват. Ослабил, чтобы опять завладеть податливыми губами и окончательно лишить рассудка.
Я сошла с ума. Это совершенно точно. Неоспоримо! А чем ещё объяснить тот факт, что снова выгнулась, позволяя руке боевика скользнуть выше и коснуться груди?
Тонкое полотно казённой сорочки – преграда смехотворная. Реакция собственного тела… она неприлична, но остановиться нельзя. Проще умереть, чем заставить себя отказаться от этого жара, этой слишком откровенной, но такой притягательной ласки.
Губы Кирстена коснулись шеи. Собственные пальчики растрепали идеальную причёску синеглазого, запутались в шёлке волос.
Стон. Мой или его? Нет, не знаю. Может быть… наш?
– Эмелис…
Рука сообщника ласкает нежно и умело, а губы прокладывают дорожку из поцелуев, стремятся вниз, к ключицам. Я уже не горю, я начинаю плавиться. Пропитанный ароматом роз воздух плавится вместе со мной.
Дыхание Кира всё тяжелей, касания всё настойчивей. И они подтверждают уже известное – я сошла с ума. Да, я маг-защитник, но… но я всё-таки леди. А леди подобные прикосновения нравиться не могут. Ну никак!
А потом боевик добрался до завязок моей сорочки и замер.
Тишина, которая воцарилась в палате, показалась невыносимо долгой и очень неприятной. Я глубоко вздохнула, намереваясь высказать недостойное воспитанной девушки требование – «не останавливайся…», но Кир опередил:
– Нет, любимая. Не здесь. Не здесь и не сейчас.
Волшебство развеялось. О нём напоминал только неистовый пожар в сердце и пламя, которое по-прежнему плясало на губах. Вопреки всему безумно хотелось ещё один поцелуй. Пусть короткий и невесомый, но…
Кир моё желание услышал. Осторожно коснулся губ, тут же отстранился. Собственноручно запахнул казённый халат и поцеловал снова.
– Господин Жарк нас убьёт, – сказал синеглазый.
Я смысла фразы не поняла. Вернее – в тот момент не поняла. А чуть позже, когда сообщник покинул палату, а я выпила залпом почти целый кувшин воды, разобралась.
О Богиня… Что я творю? Что творю…